Александр Студитский - Сокровище Черного моря

- Вот что, друзья. Нам предстоит расстаться.

Ланин удивленно поднял свои густые брови.

- Расстаться? Разве вы уезжаете?

- Да.

- И куда же?

- В Севастополь. Петров зовет на помощь.

Он протянул Ланину бланк телеграммы.

- "...Необходимо ваше присутствие. Петров", - вслух прочитал Ланин.

- Что-нибудь случилось? - встревожилась Ольга.

- Очевидно. Надо ехать как можно скорее. Вам, Иван Иванович, я попрежнему поручаю общее руководство станцией и прошу вас приложить все усилия, чтобы добиться окончательных результатов с культурой ламинарии. А вас, Ольга Федоровна, я прошу помогать Ивану Ивановичу во всем. Я вами был доволен - вы работали, не зная отдыха, самоотвер.женно, героически, проявляя оргомный энтузиазм. Я надеюсь, что Иван Иванович останется вами также доволен.

Ольга густо покраснела, но спокойно выдержала испытующий взгляд Евгении Николаевича.

- Вы с вечерним пароходом?-спросил Ланин.- Сегодня отходит "Крылов".

- Нет. Я звонил коменданту порта. Сейчас идет катер. Мне дают место.

- Вы так торопитесь?

- Да. Собираться мне недолго.

Он протянул руку Ольге, потом Ланину.

В движениях Смолина сквозило нервное напряжение.

- Мы проводим вас,-предложил Ланин.

- Не нужно,-отказался Евгений Николаевич.- Это совершенно лишнее. Мой чемодан весит немного. А вам не стоит зря терять время. До свидания.

Шаги Смолина затихли в глубине коридора.

- Вот мы и одни,-сказал Ланин.

Ольга не ответила. Через окно она увидела Смолина, быстро переходящего пэ деревянным мосткам к общежитию. Он, наклонив голову, вбежал по ступенькам и скрылся за дверью. Ольга и Ланин медленно спустились в аквариальную. Ольга тотчас подошла к окну, а Панин сел за микроокоп и погрузился в работу, забыв обо всем. Минут через десять Смолин вышел из общежития с чемоданом в руке, в пальто и шляпе. Он взглянул на часы и торопливо зашагал по тропинке через горы, з поселок. Поднимался он быстро, часто перзкладывая чемодан из одной руки в другую. Ольга не отрывала глаз от его фигуры, которая становилась все меньше и бледнее, исчезая в мглистом воздухе. Наконец, Ольга перестала что-либо видеть в тумане.

- Да. Вот мы и одни, - сказала она как запоздавшее эхо.

Глава 27

ТРЕВОЖНАЯ НОЧЬ

Калашник проснулся... точно кто-то грубо толкнул и разбудил его. С колотящимся сердцем он сел на кровати, еще ничего не соображая спросонья.

- Кто? - опросил он, ничего не видя в темноте.

Ответа не было. Он подождал несколько секунд, затаив дыхание. Ничего не было слышно. Тогда он шумно откашлялся, встал и босиком подошел к раскрытому окну. Теплое дыхание ночи было беззвучно. Он сел у окна. Мысли были все так же спокойно мрачны, как и накануне. Спать не хотелось. Он оделся - работа была для него единственным средством отвлечься от тяжелых раздумий. Присел к столу, развернул свои рукописи. Но гнетущее настроение не давало сосредоточиться.

"Плохо, друг мой, .плохо", - сказал он себе. Решение проблемы, над которой он бьется, пока не приближается, а он все глубже и глубже увязает в усложнении своего метода.

- Что же, черт возьми, делать? - спросил он себя во весь голос.

Тишина дрогнула и снова настороженно застыла. Он встал, шумно прошел тяжелыми шагами по комнате, отталкивая ногами попадающиеся на пути стулья, чтобы отделаться от гнетущего впечатления этой тишины. Остановился у окна, облокотился широкими ладонями на подоконник и опять задумался.

"Итак, надо честно сознаться, что это соревнование я проиграл..." -он горько усмехнулся и ударил по подоконнику крепко сжатым кулаком.

- Черт!

В дверь тихо постучали. Калашник, не оборачиваясь, машинально крикнул:

- Войдите!

-Сноп света, ворвавшийся в открываемую дверь, упал на его руку и погас. Кто-то позвал с порога:

- Григорий Харитонович?

- Кто здесь?-обернулся Калашник.

- Это я - Смолин!

- Евгений Николаевич?!-удивился Калашник.

Он подошел к столу, пошарил выключатель и зажег настольную лампу. Свет из-под абажура наполнил комнату тревожным полумраком.

- Извините, что я так поздно...- сказал Смолин. - Но я принужден обратиться к вам за помощью. Мне оказали, что вы остановились в этой гостинице.

- Что такое?-насторожился Калашник.- Да вы проходите, садитесь.

Смолин подошел к столу, но не сел, а стал около стула, держась за его спинку.

- Когда вы приехали? - спросил Калашник.

- Семь часов назад... И не нахожу себе места от беспокойства. Я получил телеграмму от Петрова с просьбой приехать. Но дома его не оказалось, в лаборатории тоже. Я выяснил, что вчера он отправился в Балаклаву... Но он давно уже должен был вернуться. Сотрудники подтверждают: ни разу не случалось, чтобы он не ночевал дома. У меня много поводов для тревоги о Петрове.

Калашник поднял на него глаза.

- Не понимаю... Молодой человек гуляет... Вот и все...

- Вы не видели его днем?

- Я его встретил здесь, в коридоре, рано утром...

- Он... ничего вам не говорил, куда и зачем он собирается?

- Нет.

Смолин отпустил спинку стула и медленно пошел к дверям.

- Куда же вы, Евгений Николаевич? - удивился Калашник.

Смолин остановился, потирая в раздумье лоб.

- Я думаю, что мне следует сейчас же ехать в Балаклаву.

- В такой час?

- Это не имеет значения. Там, где я буду наводить справки, не знают разницы между днем и ночью... Извините меня, Григорий Харитонович. Покойной ночи.

Калашник стоял посреди комнаты возбужденный тем, что услышал. И когда Смолин уже скрипнул дверью, Григорий Харитонович крикнул:

- Стойте! Я пойду с вами!

...Машина вылетела на Проспект Победы, далеко освещая лучами мощных фар тихую и темную в этот час, прямую магистраль.

Смолин смотрел в темноту, крепко держась за петлю в кабине. Рядом с ним, привалившись к подушкам, неподвижно сидел Калашник. Сквозь город они проехали, не обменявшись ни словом. И только, когда в окошко засвистел степной ветер, Григорий Харитонович зашевелился на своем месте.

- А как вообще дела? - спросил он, доставая портсигар.

- Если мы не будем допускать ошибок, - ответил Смолин, - задача будет нами разрешена. Для этого есть все предпосылки.

Он повернулся к Калашнику и взял папиросу из протянутого портсигара. Вспыхнула спичка, блеснули горящие напряжением глаза.

- А что у вас? - спросил Смолин после паузы.

Калашник недовольно засопел и задвигался, словно ему было неудобно сидеть.

- Что ж у нас... Пока особых успехов нет.

Машина крутилась на поворотах шоссе, сбегающего в долину. Небо на востоке чуть-чуть посветлело.

- Нам нужно работать вместе, Григорий Харитонович, - сказал Смолин. Сейчас уже наметились контуры решения проблемы и нужно максимальное сплочение сил. Решение надо ускорить.