Иван Наумов - Мальчик с саблей (сборник)

В пятницу он решил в школу не ходить – взял коньки и целый день провел на катке. Крутил змейки, делал ласточки и пистолетики, разгонялся изо всех сил и резко тормозил, поднимая снопы ледяных искр. Колька заметил, что совсем не устает, – умное новое сердце быстро прогоняло кровь через мышцы. Тогда Колька стал просто бегать кругами и остановился, только когда зажглись фонари.

К нему подошел загорелый небритый человек в лыжной шапочке.

– Ты отлично бегаешь, – сказал он. – Я засек твое время, можешь потянуть на юношеский разряд! Из какой спортшколы?

Колька привычно соврал:

– Мы только этим летом из Казахстана переехали. Отец – военный. А я пять лет на Медео занимался. А вы кто?

Мужчина оказался тренером детской спортивной школы. Договорились, что после каникул Колька начнет у него заниматься. Это было здорово, очень здорово, потому что, несмотря на новенькое оловянное сердце, Кольке не хватало друзей, компании, коллектива. За осень он растерял всех, кто раньше был рядом.

На следующий день Колька пошел гулять, и ноги сами занесли его во двор Серого. Кружился легкий пушистый снег, фонари распускали радуги в сыром морозном воздухе. Колька хотел просто взглянуть на свет праздника в окнах друга. Отсчитал шестой этаж. Как ни странно, все окна в квартире Серого были темны, лишь в одном едва тлела настольная лампа или бра.

В понедельник Колька узнал, что в пятницу Серый отравился сосисками и его на «скорой» возили в больницу. И что никакого праздника не состоялось.

– Чертово зеркало, это ты всё подстроило! – крикнул Колька, вбежав в подвал. – Из-за тебя, всё из-за тебя!

Зеркало безмолвствовало. В углу чуть слышно скреблись мыши – стеклянными глазами Колька мог разглядеть их маленькие шустрые тельца. Он поклялся себе никогда не возвращаться к зеркалу и вышел прочь.

После каникул дела в школе у Кольки неожиданно пошли на лад. Ему надоело прогуливать занятия, бессмысленное враньё стало казаться неприличным. Оловянное сердце подсказывало ему, на чем сосредоточиться, куда приложить свои силы. А стеклянные глаза позволяли списать даже через три парты, если возникала такая необходимость.

Колька перестал попрошайничать – тратить каждый день по нескольку часов на добычу денег, которые потом будет некуда девать, – верх глупости! Нескольких тысяч, накопленных за осень, должно было хватить очень надолго. Тем более, что Колька перестал есть мороженое – тоже надоело.

Учителя не могли нарадоваться на его успехи. «Николай повзрослел, – сказала маме на родительском собрании Анна Петровна. – Он явно начинает задумываться о своем будущем».

Со многими одноклассниками у него восстановились хорошие, приятельские отношения. Только не с Серым. Колька боялся приблизиться к нему, помня, какую боль испытал, когда рассыпалась их дружба.

По три раза в неделю Колька ездил на каток. Учился ставить ногу, не терять скорости в повороте, оптимально распределять свои силы. Тренер занимался им больше остальных и уже начал поговаривать о том, что со следующего года Кольке пора переходить в спортшколу насовсем. Не часто встречаются ученики, которые бегают без устали, как машины, и с каждым днем улучшают собственные результаты.

Закончилась зима, раннее тепло растопило сугробы, уже скоро должен был вернуться из плавания отец. Колька с удивлением заметил, что его это волнует гораздо меньше, чем раньше. Незаметно для себя он превратился из мальчика в подростка и отдалился от семьи. У него появилось множество собственных дел, забот, увлечений, о которых родители знали совсем немного или вообще ничего.

Не давалась Кольке только одна мечта – хорошо рисовать. Он с детства любил краски, карандаши, фломастеры, альбомы, ластики, мелки, всю эту разноцветную чехарду. И когда стеклянные глаза дали ему возможность увидеть мир четче, ярче, полнее, то ему всерьез захотелось стать художником, научиться отображать всё, что он видит.

Он рисовал комиксы, карикатуры на учителей и одноклассников, копировал из детских журналов героев мультфильмов, иногда целое воскресенье мог провести на диване, покрывая набросками страницу за страницей в потрепанной тетрадке.

И у него получалось – неплохо, даже хорошо для десятилетнего мальчика, – но не так, как он хотел сам. И ни стеклянные глаза, ни оловянное сердце не могли помочь Кольке развить свой дар.

Незадолго до весенних каникул учительница «ИЗО» велела за неделю нарисовать сценку из городской жизни. Один лучший рисунок от каждого класса отправлялся на районный конкурс. Колька вознамерился победить. Стеклянные глаза сразу подсказали ему тысячу сюжетов. А вот оловянное сердце недоумевало. – «Зачем тебе это сдалось? – спрашивало оно. – Пустая трата времени, ты и так лучший, это понятно безо всяких конкурсов!»

Но Колька всю неделю ходил сам не свой, извёл целую пачку акварельной бумаги, и, наконец, идея рисунка пришла ему в голову. Еще двадцать листов ушло на черновики, зато когда Колька закончил, то убедился, что получилось очень хорошо. Он нарисовал осенний луна-парк. На переднем плане крутилось под углом колесо аттракциона «Сюрприз». Прижатые центробежной силой к красным и желтым металлическим овалам люди кричали, смеялись, хохотали или испуганно жмурились. Колька придумал свою историю каждому персонажу, почти оживил этих людей. А с краю, на заднем плане, он нарисовал будочку со скучающей кассиршей, продавца мороженого с пышными черными усами и лавочку, на которой сидит мальчик и задумчиво ест пломбир в вафельном стаканчике. Тем вечером Колька уснул улыбаясь.

«ИЗО» шло вторым уроком. Еще до начала занятий все в классе показали друг другу свои рисунки. Смеялись, подтрунивали друг над другом или, наоборот, подбадривали. Только Машка Афанасьева, вечная отличница и задавака, – а Кольке она, тем не менее, страшно нравилась, – на вопрос, что она нарисовала, отвечала таинственно:

– Всему свое время.

Не показывал своего рисунка и Колька.

Когда пришла учительница, то сразу собрала все работы и развесила их по классу. И сообщила, что хочет определить победителя общим голосованием.

Машка нарисовала фонтан. Жаркий летний день, солнце высоко-высоко, тени падают почти строго вниз, и по засыпанным желтоватой галькой дорожкам прогуливаются люди – мамаши с колясками, детвора на велосипедах, старички читают газеты и играют в шахматы. А над всем этим распускается ломаными радугами высокий бурлящий фонтан.

Учительница раздала всем маленькие картонные карточки и велела написать фамилию автора лучшего рисунка.

«Не вздумай», – сказало оловянное сердце.

«Не так уж у нее и получилось», – сказали стеклянные глаза.