Роберт Хайнлайн - Звездный десант

Каждый раз, как мы убиваем тысячу жуков ценой жизни одного десантника, победу может праздновать наш противник. Мы на собственном опыте выяснили, насколько эффективен тотальный коммунизм. Комиссары жуков заботились о солдатах не больше, чем об израсходованных боеприпасах. Наверное, из бед, которые Китайская гегемония причинила Русско-англо-американскому союзу, мы могли сделать кое-какой вывод. С «уроками истории» та беда, что усваивать их начинаешь после того, как получил в зубы.

Но мы учились. Технические инструкции и тактические установки распространялись по всему флоту после каждой стычки с жуками. Мы научились распознавать рабочих и воинов. Если хватает времени, можно их различать по форме панциря, но самое простое правило таково: прет на тебя — воин; бежит от тебя — можешь спокойно поворачиваться к нему спиной. Мы научились не тратить боезапас на воинов, если только не для самозащиты. Вместо этого мы метились в их логова. Найди нору, сначала кинь туда газовую бомбу, та тихо так взорвется через несколько секунд, выпустив маслянистую жидкость, которая, испаряясь, превратится в газ, ядовитый для жуков (и безвредный для нас). Газ тяжелее воздуха и будет опускаться дальше в нору, а ты тем временем используешь вторую гранату, уже обычную, и заваливаешь нору.

Мы все еще не знали, проникает ли газ настолько глубоко, чтобы убивать королев. Но мы точно знали, что жукам наша новая тактика не понравилась; разведка через худышек подтвердила. Кроме того, мы таким способом зачистили их колонию на Шеоле[12]. Может быть, жуки сумели эвакуировать королев и умников… но мы все-таки научились давать им сдачи.

Но сами Разгильдяи были уверены, что газовые атаки — еще одна тренировка, согласно приказа — по порядку номеров, бего-ом арш!

Время от времени мы заходили на Санктуарий за капсулами. Запас их приходится пополнять (как и личный состав), и когда они кончаются, необходимо вернуться на базу, даже если генераторы Черникова все еще способны дважды тебя прокатить по Галактике. Как раз перед возвращением пришел приказ с временным назначением Джелли на место Расжака и с присвоением ему звания лейтенанта. Джелли постарался и это замолчать, но капитан Деладрие публично всех уведомила и потребовала от сержанта обедать в офицерской столовой. Все остальное время Джелли проводил с нами на корме.

Мы сделали несколько десантов с ним в качестве командира взвода, и подразделение начало привыкать обходиться без лейтенанта. Больно было по-прежнему, но как-то — привычно. После назначения Джелала среди ребят пошли разговоры, что настало время нам назвать себя по имени босса, как в прочих частях.

Джонсон был старшим, его и отправили к Джелли. А меня он взял с собой для моральной поддержки.

— Чего? — буркнул Джелли.

— Э-э, сарж… то есть лейтенант, мы тут подумали…

— Чем?

— Ну, ребята вроде как потолковали и подумали… ну, они говорят, надо бы назвать подразделение «Дикобразами Джелли».

— Говорят, э? Скольким нравится это название?

— Всем, — просто сказал Джонсон.

— Вот как? Пятьдесят два — за… и один против. Большинство против.

Больше вопрос не поднимался.

Вскоре после этого мы встали на орбиту вокруг Санктуария. Я был рад оказаться там; псевдогравитация на корабле уже почти два дня как отключилась, старший бортинженер возился с ней, а нам предоставил свободно падать. Ненавижу невесомость. Никогда не был настоящим космолетчиком. Грязь на ногах ощущать куда приятнее. Взвод всем скопом ушел в десятидневное увольнение и был расквартирован в казарме на базе.

Я так и не узнал ни координат Санктуария, ни названия или номера по каталогу звезды, вокруг которой он обращался, потому что о чем не знаешь, о том не проболтаешься. Расположение планеты проходило под грифом высшей секретности, было известно лишь капитанам кораблей, пилотам, ну, и еще тем, кому надо… И я так понимаю, всем им был отдан прямой приказ или внушено под гипнозом покончить жизнь самоубийством, чтобы не быть взятым в плен. Поэтому я не хотел знать. Поскольку существует вероятность того, что лунную базу могут занять и оккупировать Терру, Земная федерация сосредоточила большую часть своих сил на Санктуарий. Тогда крушение дома не будет означать капитуляции.

Зато я могу рассказать о планете. Она похожа на Землю, только отсталая.

В буквальном смысле, как ребенок, который десять лет учится махать ручкой на прощание, но лепка куличиков из песка так и остается за пределами его способностей. Санктуарий похож на Землю, как могут быть похожи планеты примерно одного возраста, обращающиеся вокруг примерно одинаковых звезд (тот же возраст и класс). Так утверждают планетологи и астрофизики. Флоры и фауны тут в избытке, та же атмосфера, что и на Земле, погода почти такая же. Есть даже спутник размером с Луну и, соответственно, приливы.

И вот с такими прекрасными данными планета едва-едва сползла со стартовой линии. Понимаете ли, ей не хватает мутаций. Санктуарий обделен уровнем естественной радиации по сравнению с Землей.

Типичные и самые развитые растения здесь — весьма примитивные гигантские папоротники; вершиной жизненной формы являются протонасекомые, которые даже колонии образовывать не умеют. Я не говорю о перевозке земных растений и животных — наш материал запросто пододвинул бы местных в сторону.

Эволюция стояла почти на нуле из-за недостатка радиации, условий для мутаций не было[13], поэтому местные формы жизни не имели шанса на развитие и не были готовы к конкуренции. Генетический рисунок сохранялся уже долгое время; никто не адаптировался. Так можно тысячелетиями разыгрывать одну за другой партии в бридж с одной и той же сдачи без малейшей надежды получить иной расклад.

Пока местная жизнь занималась сама собой, мы на нее внимания не обращали: идиоты в собственном соку, что тут говорить. Но как только на планету попали соперники, привыкшие к более высокой радиации, аборигены вышли в тираж.

В общем, все — в пределах школьного учебника по биологии… но один высоколобый ученый с исследовательской станции однажды навел меня на мысль, о которой я не задумывался.

Что же будет с людьми, колонизировавшими Санктуарий?

Не проезжими, вроде меня, а колонистами, которые живут здесь, многие тут родились, и их потомки будут жить здесь энное количество поколений. Человеку отсутствие радиации ничем не грозит; так даже безопаснее — например, здесь неизвестна лейкемия и некоторые формы рака. Кроме того, здешняя экономическая ситуация — просто класс. Если засеваешь земной пшеницей поле, то о сорняках можешь забыть. Пшеница забьет их всех.