Андрей Корбут - Год 2990

* * * Стив потерял Ладу из виду с момента запуска двигателей крейсера. Он отснял несколько впечатляющих кадров, например, прощальный взгляд на "Леонардо да Винчи" или его растворяющийся с каждой секундой в бездне силуэт; затем свернул работу, праздно прошелся по ЦУПу, успев при этом даже отметить для себя несколько моментов, - чьи-то разговоры и какие-то слухи, и только тогда вспомнил о журналистке. Он нашел ее в каюте, занятой компьютером. При упоминании ее имени она вздохнула, вопросительно на него посмотрела, однако шлема не сняла - У меня есть для тебя кое-что, - почти обиженно говорил Стив; он терпеть не мог, когда живому человеческому общению предпочитали электронные мозги.

- Что же? - прекрасно знавшая своего коллегу, невозмутимо спросила Лада. - Через минуту в багажном отделении командор будет отчитываться перед пассажирами. Затем командор, видимо, будет беседовать со стюардессой. Я слышал, как Мо Лау распорядился доставить ее в его апартаменты. Лада, наконец, избавилась от компьютера, положила шлем рядом с собой на рабочий стол и, заговорщически подмигнув Стиву, загадочно улыбнулась. - Я только что пробралась в электронный мозг крейсера. Взломала все коды, обошла все капканы... И... - И? - На "Леонардо да Винчи" были террористы "лиги". Крейсер, оказывается, шел к нему на сближение с двойной целью. Не все, как ты видишь, замыкалось на Алэне Лаустасе. Но именно к нему нам проще всего добраться. - Каким образом? Он ведь, кажется, в изоляторе. - Но я же проникла в электронный мозг! - Не вижу связи... - Ты что-нибудь слышал о "Ложе"? - Что-то слышал. Ничего конкретного. - Все правильно. Внеправительственная организация, объединяющая наиболее влиятельных людей Земли и, как многие предполагают, определяющая политику колонизации новых миров. Впрочем, ей приписывают гораздо большую сферу деятельности и вмешательства. И главное - влияния. Лига же, как известно, ратует за жесткий подход к колонизации, в принципе не оставляя аборигенам права на существование. И "Ложа", и "Лига" - тайные организации. Но если наличие первой правительствами всех планет отрицается, при том, что на практике ни одно важное решение не принимается без согласования с ней; то вторую клеймят позором и карают мечом. И недаром, ведь это самая могущественная и самая многочисленная террористическая организация всех времен и народов. Такой вот экскурс к истории вопроса: кто есть кто. Продолжаю... Именно принятию решения о создании Корпуса разведчиков двести лет назад человечество было обязано качественному скачку в колонизации. Да и количественному тоже. Разведчики быстро заняли свое место в освоении космоса. Сейчас уже невозможно представить, как можно было обходиться без них раньше. Но тогда же возник вопрос: почему бы не использовать сверхчеловека, которого готовит корпус разведчиков, и в иных сверхсекретных операциях? Например, для борьбы с террористами "Лиги". - Ты хочешь сказать, что Алэн Лаустас в прошлом принадлежал к корпусу разведчиков и что он, и террористы "Лиги" оказались на звездолете не случайно? - Мы понимаем друг друга с полуслова... И поэтому, в свете моих новых воззрений на это дело, я помогу избавиться от заточения г-ну Лаустасу, с условием, что он будет хоть чуточку откровенен. - Ты думаешь, у тебя есть шансы? - Мне почему-то показалось, что в разговоре с командором Алэн Лаустас ему угрожал. А что, если... Алэн Лаустас оказался неугоден "Ложе"? - Если только она вообще существует и знает об этом похитителе детей... - Но тогда я напрасно тратила свое красноречие. А мне бы этого не хотелось.

42. Потом Фредерику стало лучше. При стремительно прогрессирующей болезни его внезапное выздоровление был нам вдвойне непонятно. Но в одно утро он избавился от волдырей, и кожа его приобрела естественный цвет, а в следующее - встал на ноги. Его шатало. Иногда, хоть и крайне редко, носом и ртом открывалось кровотечение. Прекращалось оно быстро, но этого было достаточно, чтобы свидетельствовать о том, что болезнь не оставила его окончательно, а лишь затаилась где-то глубоко и, кажется, ждет удобного момента, чтобы вернуть утраченные позиции. Однако на какое-то время Фредерик снова был с нами. Тридцать второй день нашего пребывания на Хароне ничем особенным отмечен не был. Мигель к его исходу вернулся из разведки со стороны плато. Фредерик оставался в лагере, пытался наладить наши поврежденные зонды. Я вместе с Клодом занимался бурением. Мы почти не разговаривали. Но это было молчание не врагов и не людей, которые помнят обиду, это было вынужденное молчание, когда мысли одного были так далеко от мыслей другого, что найти точку соприкосновения их было почти невозможно; мы жили каждый в своем мире, делая свою работу, как высокоорганизованные машины. Это было его, Клода, новое качество - он ушел от раздражительности, но замкнулся в себе, словно отгородился от нас стеной. В тот вечер Клод в который уже раз отказался от ужина. Мы трапезничали втроем: Мигель, Фредерик и я, и каждый, бросая в его сторону косые взгляды, думал об одном и том же, я видел это на их лицах... Первым произнес ЭТО вслух Фредерик, и, может быть, это болезнь придала ему решимости. "Клод больше не может оставаться во главе экспедиции". "Согласен", - глухо сказал Мигель. "Согласен", - кивнул я. Клод вдруг резко встал и, кажется, принялся всматриваться в ночь. Услышать нас он не мог. Мы говорили вполголоса, а он был метрах в десяти, у края ожившей огнями платформы. - Клод!" - окликнул его Фредерик. Клод словно ждал того, повернулся и произнес: - Я знаю, что вы собираетесь мне сказать. Но я прошу отсрочки этого разговора до утра. Утром я вам все объясню. Я знаю, у вас накопилось ко мне немало вопросов...Утром. В неловком молчании мы отправились спать. Я не верил, что смогу заснуть. Но сон увлек меня, точно водоворот. Я попытался из него вырваться тщетно. Мне снился Харон. Этот сон приходил ко мне каждую ночь и, уходя, не оставлял о себе воспоминаний... до этой ночи. Мне снился Харон... Ночное небо вспыхнуло ярким светом. Харон ощутимо содрогнулся. Зеленая пыль пошла волнами, а после будто окаменела. Воздух расступился, и преисподняя в бешеном жарком танце, опускающаяся на уготованное ей ложе, явилась глашатаем вторжения землян. Они пришли. Один за одним корабли садились на Харон, замирая монументами славы Человечеству. Мы встречали караван, оставаясь на уважительном расстоянии от него, наблюдая за чудесной фреской с края возвышающегося над пустыней плато. На взлете дня Харон был завоеван. Свыше ста кораблей стояли внизу, и с трапа каждого сходили люди... Мне снился Харон...

43. - Мисс Уорней, - прокашливаясь, начал командор, словно за поддержкой, оглядываясь на лейтенанта; Ханке всегда было тяжело разговаривать с беззащитными (по крайней мере, внешне), молодыми особами женского пола, начнем по порядку. Просто расскажите, как протекал полет "Леонардо да Винчи" с первой до последней минуты, глазами стюардессы, естественно. Катрин, еще не освоившись с обстановкой, ответила, немного волнуясь: - Мне никто ничего не говорит. Что с экипажем? Я ведь имею право знать? - Разумеется... У нас на борту еще двое ваших астронавтов. Оба они в коме. Остальные, надо полагать, погибли. Однако их тел мы не обнаружили. В ЦУПе следы перестрелки. Все разорено. Был поврежден электронный мозг. Черный ящик нам также не удалось достать... Именно поэтому мы очень рассчитываем на вас. С какого момента ситуация на звездолете вышла из-под контроля? - Наверное, с того, как в ресторан-клубе убили ту девушку...