Андрэ Нортон - Мы, женщины (Колдовской мир, Превращение)

Вспоминая некоторых женщин в своей деревне, Арона произнесла:

- И наверно, некоторые из них сохраняют послушность и заботятся о своих приемных родителях в старости.

Кракот печально ответила:

"Ты права! Все взрослые стараются добиться этого. Но у нас есть традиция: молодежь, достигая определенного возраста, восстает, часто применяя насилие, против взрослых и всего, что они представляют. И так продолжается около года. Потом молодежь поступает в армию и служит там два года. А после отставки занимает свое место среди взрослых, и цикл начинается снова. Чем я могу быть полезна?"

Арона решила, что обряд посвящения у жаб недоступен человеческому пониманию, и отказалась от его обдумывания.

- Я потеряла дорогу в Лормт, и меня преследовали разбойники. Необходимость загнала меня сюда. Пещера сказала мне, чтобы я обратилась к тебе. Не знаю сможешь ли ты провести меня мимо разбойников и вывести на дорогу.

"А что ты предложишь мне в обмен на мою помощь?" - оживленно поинтересовалась Кракот.

- А чего ты хочешь? - практично, как опытный торговец, ответила Арона.

Кракот немного подумала, потом как будто приняла решение.

"Снаружи люди по-прежнему так же подозрительны к необезьяньим формам жизни, как в наше время?"

Арона обдумала ее вопрос.

- Обычные люди - да. Не могу ничего сказать об ученых. Во многих сказках о твоем народе рассказываются ужасные вещи.

"Мы взяли одного из ваших молодых взрослых для экспериментов, - сухо призналась Кракот. - Он был полон молодой энергии, как у всех млекопитающих. Гормвины решили проверить, нельзя ли кое-что изменить в его организме, чтобы установить мысленную связь между нашими народами. Никто из нас не ожидал, что эта... личность... будет вести себя с такой яростью и отчаянием, будет цепляться за свою форму головастика. И зачем? Чем ему была выгодна прежняя форма?"

Арона едва не рассмеялась и одновременно пришла в ужас. Кем бы ни были эти гормвины, они так плохо понимают людей, что их можно назвать почти невинными. А среди людей разве не совершаются такие деяния? Несомненно, совершаются.

Она подумала, что обычаи людей должны казаться жабам такими же странными, как обычаи жаб - людям. Этот урок хочет преподать ей госпожа Пещера? Пещера, казалось, усмехается, забавляясь.

- Ты хочешь понять людей?

"Если ты согласна помочь. В обмен я дам тебе ручное оружие и маску иллюзий. Оружие не убивает, если ты этого не хочешь. Оно лишает жертву сознания, и она приходит в себя с ужасной головной болью и болью во всем теле. Но постепенно все нормализуется. Такое оружие вполне способно защитить от нападения. Ваши люди не настольно образованы, чтобы разобрать это оружие и понять принцип его действия, иначе я бы не отдала его тебе. Но у меня есть и другие виды оружия".

- А что такое маска иллюзий?

"Она создает облик ужасного чудовища. - Кракот с минуту подумала. Сейчас оно настроено так, что создает облик разбойника-человека. Я его перенастрою, чтобы оно производило мое лицо, но пугающее и ужасное". - Она сознательно скорчила гримасу, как ребенок, пытающийся испугать другого ребенка. Арона неожиданно поняла, что эта жаба - спокойная, хорошо воспитанная женщина, привыкшая к свиткам и книгам, в общем очень похожая на нее. Но люди, обезьяний народ, которые этого не знают, увидят ее совсем по-другому. Арона рассмеялась.

- Твоего обычного лица вполне достаточно, - заверила она. - Во второй раз взглянуть на него не захотят. Среди нас еще очень распространен страх перед чужаками.

Кракот рассмеялась - вернее, низко захрипела, это у нее служило смехом - и кивнула. Что-то изменила в приборе и передала его Ароне. По форме он напоминал подвеску или ожерелье.

"Не пользуйся часто, - предупредила Кракот. - Его энергия истощится за несколько лунных циклов. То же самое с оружием, но солнечный свет снова зарядит его, если подержать достаточно долго. Целый день".

Госпожа жаба удобно уселась на скамью, приспособленную для ее тела. Другая скамья - нормальная, для Ароны, - отделилась от стены напротив Кракот.

"Позволь мне прочесть твои свитки, - попросила Кракот, - этого будет достаточно".

Было уже поздно, и Арона проголодалась. Извинившись, она вернулась туда, где стоял мул. Ей стало жалко бедное животное. Испачкал ли мул пол пещеры, как обычно делают животные? Но мул стоял в металлическом стойле, выдвинувшемся из стены, как сиденье, жевал сено и пил воду из ниши в стене. Если это иллюзия, то совершенная. Пол чист.

Арона нашла свои седельные сумки и достала сверток, завернутый в ткань.

- Пещера! Кракот может есть мою еду? - спросила она.

"Попробуй", - предложила пещера. Арона отнесла сверток к сиденьям, а Кракот откуда-то достала похлебку с запахом рыбы. Они решили, что каждый лучше ограничится собственной пищей, и матрац вытянулся, давая место Ароне.

Ее охватила паника. Может быть, она тоже навсегда здесь останется? Лечь на матрац, уснуть и проснуться, возможно, через сто лет, когда ее разбудит какой-нибудь незнакомец.

- Пещера, - окликнула она. - Я хочу проспать только одну ночь. Когда солнце снаружи встанет, меня нужно разбудить.

"Поняла", - сухо и как будто слегка разочарованно ответила пещера.

Прошло три, четыре, пять дней. Кракот не только прочла свитки, но и просканировала их большим камнем, который кожаной лентой привязала к правой руке. Внутри камня дрожал собственный, словно живой, свет. Арона в свою очередь читала записи жабьего народа; эти записи и необычные рисунки проектировались на одну из стен пещеры. Конечно, на самом деле она не читала: пещера переводила ей.

"Очень странный и чуждый образ жизни", - думала Арона. Но эти жабы искусные ремесленники. Гриммерсдейл был одним из самых маленьких их поселков, и вся его деятельность сосредоточилась вокруг гормвинов. Эти странные существа проделывали необычные опыты со своими же, с людьми, с другими формами жизни, даже со скалами. Но там жили жабы, питались в больших залах, по вечерам смотрели на стенах движущиеся картинки или играли в странные игры, которые состояли в определении и изменении взаимного старшинства и положения. Некоторые жабы мчались в шумных машинах на очень большой скорости по дорогам страны, часто сталкиваясь друг с другом или со скалами и деревьями. Они ради удовольствия обгоняли друг друга.

"Гриммерсдейл по ту сторону барьера - очень небольшой город, - виновато объясняла Кракот. - Там головастики мало чем могут заняться, поэтому так и ведут себя. Если работаешь на гормвинов, жизнь у тебя удобная, обо всех твоих потребностях заботятся. Ну, а если нет... Что ж, городок небольшой. Многие уезжают из него. Там ведутся исследовательские работы только в одном направлении - над обезьяноподобными... гм, над людьми. Я сама в некотором роде гуманолог. - Наконец она потянулась и зевнула. - Жаль, что ты не можешь отнести наши записи в Лормт. Там все равно не смогли бы их прочесть".