Нэт Прикли - Посланец

На этот раз никто не пострадал, а для будущего обеда удалось добыть пару кузнечиков, круглого розового жука, пяток травяных блох и полтора десятка медлительных гусениц. Жука, правда, Симеон заставил бросить — сказал, что яркие цвета чаще всего встречаются у ядовитых животных. Но и без того пару дней о пище можно было не беспокоиться.

Кузнечиков запекли сразу и на сытый желудок тронулись в путь.

Спустя час-другой ощутился заметный подъем. Идти стало труднее, зато и трава стала ниже — земля здешняя, наверное, ей не нравилась. И люди, и пауки, уставшие тесниться в зажатой с двух сторон просеке, рассыпались, двигаясь уже не колонной, а неровной толпой. Ветер обдувал свежестью лица, а не проносился высоко над головой, солнце грело обнаженные руки. Даже воздух здесь казался слаще, питательнее — каждый вдох, избавленный от приевшегося запаха прели и соломенной сухости, утолял жажду, словно глоток воды. Найл даже начал беспокоиться, что пришельцев пытается одурманить наркотическими запахами какое-то растение, но ближайшие деревья теснились только на самой вершине холма, и до них еще предстояло немало пройти по ровному пространству, покрытому мелким, чахлым кустарником, перемежающимся большими земляными проплешинами.

Местность была гладкой и великолепно просматривалась на полсотни метров в любую сторону. Именно это, как ни странно, вызвало у Найла какое-то смутное беспокойство. Правитель приостановился. Его обогнала охранница с тощим узелком за плечами, перешагнула низкую травяную кочку, ступила на одну из проплешин… Земля разверзлась, показалось что-то черное, с резким чмоканьем всосало женщину и обмякло. На миг показалось — это какой-то черный цветок с зевом-раструбом, но тут из зева прорезались извивающиеся щупальца и стали затягиваться вокруг рук и шеи отчаянно бьющейся и вопящей женщины.

Справа высунулась взглянуть, что случилось, какая-то любопытная — и тут же попала в объятия другого темного цветка. Краем глаза правитель заметил еще один бросок из-под земли — далеко слева.

— Великая Богиня, что это? — потрясенно спросила Мерлью.

— Земляной фунгус, — ответил Найл и словно проснулся. — Все назад! — закричал он, выхватывая мачете. — Не подходить!

Правитель бросился вперед и принялся яростно рубить жилистые корни фунгуса, хлопотливо стремящегося спрятаться назад, под землю.

Крик первой женщины захлебнулся — одно из щупалец зажало женщине рот, — однако охранница, попавшаяся соседнему растению, продолжала орать за двоих.

Упругий корень пружинил и не рубился, а женщину затянуло в зев уже по плечи. На мгновение Найл встретился взглядом с ее округлившимися глазами и принялся бить мачете с удвоенной силой. Рядом ударило по корню еще одно лезвие — правитель узнал Зону. К другой несчастной кинулись на помощь Торина и еще кто-то из охранниц.

Фунгус судорожно дернулся, выпростал из-под бутона нижний ряд щупалец, однако Найл был наготове и тут же отсек те, что потянулись к нему. Правда, два щупальца все-таки обвили ноги Зоны, и девушка упала, однако правитель быстро освободил ее.

— Назад! — завопил он, ощутив на себе чью-то тень, и неизвестный помощник сразу ретировался, а правитель рванул за собой Зону и кинулся к соседнему фунгусу — там обе не ожидавшие подвоха охранницы оказались спеленатыми по рукам и ногам. К моменту, когда их удалось освободить, первый хищный цветок уже спрятался под землю, а женщина, попавшаяся другому, смолкла и безвольно обвисла.

Найл сдался и отступил, уводя за собой охранниц.

Оставленный в покое, фунгус, сделав несколько резких рывков, вместе с добычей скрылся в земле.

— Ты что, смерти ищешь? — с неожиданной злостью спросила стоящая посреди островка жухлых ковылей принцесса Мерлью.

— Бросать надо было, да? — огрызнулся Найл.

— Никого не спас да еще трех человек едва не угробил! Ты думай, когда вперед кидаешься.

— Вы целы, господин мой? — подбежала в сопровождении Шабра запыхавшаяся Нефтис. — Мы тут, с Джаритой…

— Я видел, там еще один фунгус выскакивал, — кивнув, перебил ее правитель и указал в левую сторону. — Узнай, что там случилось.

— Самка с детенышами попалась, — ответил за стражницу паук. — Они уже задохнулись. Несколько охранниц пытались ее спасти, троих затянуло под землю.

— Кого? — вскинулась принцесса.

— Не знаю, — извинился смертоносец, — я не видел, я «слышал».

— Ну ладно. — Мерлью прикусила губу. — Сейчас я им устрою.

— Что ты им устроишь?! — Найл схватил девушку за руку. — И близко не подходи! Мало нам погибших?

— Пока всех этих тварей не истреблю, не успокоюсь. — Принцесса вырвала руку, повернулась к столпившимся у края поляны женщинам. — Несите сюда сухую траву! Быстрее, кто сколько может.

— Что ты затеяла, принцесса? — Видя нервозность девушки, Найл понизил тон.

— Одного раза хватит, — почему-то шепотом ответила Мерлью. — Когда пауки моих друзей жрали, я ничего сделать не могла… Но теперь… Убивать своих не позволю больше никому. И никогда. Одного раза хватит.

Перед принцессой быстро росла кипа душистого ковыля. До самых зарослей посланные за сеном женщины не дошли и приносили только невысокие стебельки в палец толщиной.

— Дай сюда. — Мерлью отобрала одно копье от Нефтис, другое у Зоны, ловко подцепила кипу, побелев от напряжения, кинула на земляное пятно, скрывавшее фунгус, облегченно тряхнула головой. — Домом пахнет. Нефтис, кресало есть?

Стражница кивнула. Принцесса переломила о колено пучок стеблей и протянула мохнатыми черными кисточками вперед:

— Поджигай.

Дав огню перейти с кисточек ковыля на жесткие стебли, принцесса кинула пук в общую кипу и быстро отступила.

Разгоралась соломенная куча неохотно, но когда наконец полыхнула, жар заставил всех попятиться.

— Несите, несите, не задерживайтесь, — подгоняла принцесса, сбрасывая новую кучу на второй фунгус. — Нам тут кое-кого подогреть нужно.

Добрых два часа казалось, что ничего не произойдет, однако Мерлью упорно продолжала поддерживать огонь. В ход пошли стебли уже из основных зарослей — метра по четыре высотой и толщиной в руку. Горели они медленнее, но жара давали больше.

Внезапно, раскидав полыхающие угли, на воздух вырвался черный бутон и отрыгнул окровавленный ком плоти. Человеческие останки можно было опознать только по очертаниям черепа, кожу и мясо с которого цветок уже успел переварить.

— Вот так, — кивнула принцесса, — подавился. Истекая белесым желе, бутон обмяк на поверхности, не пытаясь спрятаться обратно.

Морщась от едкой вони, несколько охранниц подкрались ближе и принялись обрубать корни. Одна из них неосторожно ступила в слизь, громко заорала, запрыгала на одной ноге, схватившись руками за ступню, но уже через секунду забыла о ноге и размахивала краснеющими на глазах ладонями.