Дэвид Вебер - Флагман в изгнании

А Презников был не один такой. Комитет не мог выбирать своих сторожевых псов среди тех самых офицеров, которых следовало сторожить. Наверное, Терстону еще повезло, что ему достался комиссар не из бывших матросов. Он видел парочку таких в работе – невежды хуже Презникова. Бывшего чумазого техника, который отменил бы его решение, «основываясь на прежнем флотском опыте», Терстон точно не перенес бы. И они были слишком опасны. Дурак, который знает чуть-чуть, куда опаснее того, кому хватает ума признать, что он ничего не знает.

Презников дочитал сообщение, положил планшет на стол и нахмурился.

– Насколько это серьезно, гражданин адмирал?

– Сложно сказать, гражданин комиссар. – Даже лучшие из них любят слышать свой титул, кисло подумал Терстон. – Мы уже на две недели отстаем от расписания. Если дальше все пойдет идеально и мы потеряем еще неделю-другую, это не имеет особого значения, но если задержка будет дольше, последствия могут быть серьезными.

– Почему? – спросил Презников.

Терстон сжал под столом свободную руку в кулак. Черт, он же прочел весь план операции! Уж на этот вопрос должен найти ответ даже идиот-комиссар!

Но гражданин вице-адмирал разжал руку и кивнул, как будто вопрос Презникова вполне разумен. Этот хотя бы спросил. Значит, он осознает собственную ограниченность – по крайней мере, Терстон на это надеялся.

– Основных причин две, гражданин комиссар, – сказал он. – Во-первых, успех операции «Кинжал» зависит от того, сумеем ли мы в ходе операции «Магнит» заманить врага в нужную нам позицию, а маневры «Магнита» надо тщательно рассчитывать в пространстве и времени, чтобы они вызвали нужный нам эффект. Даже если все пройдет успешно, нам придется нанести удар по истинной цели в очень узком временном окне, и все, что сужает это окно еще больше – например задержка, – уменьшает наши шансы добиться успеха.

Он помедлил, и Презников кивком поощрил его продолжить.

– Во-вторых, исходный оперативный план требовал сбора здесь всей Четырнадцатой оперативной группы, чтобы мы перемещались слитно. Здесь, – он постучал по планшету, – не говорится ничего конкретного об остальных подразделениях оперативной группы, но если штаб считает ситуацию в Найтингейле настолько опасной, что до сих пор не отпускает супердредноуты для операции «Магнит», то они могут решить не отзывать и линкоры прикрытия из других систем вокруг звезды Тревора. А поскольку больше половины наших подразделений должны прийти из того сектора…

Он пожал плечами и умолк, и Презников нахмурился еще сильнее.

– Почему такую возможность не учли при предварительном планировании? – холодно поинтересовался он.

Терстон ответил, тщательно контролируя звучание собственного голоса:

– Когда мой штаб и я готовили план этой операции, гражданин комиссар, мы специально просили, чтобы подкрепления отводили из внутренних частей республики, – чтобы избежать этой проблемы. Изначально мы запросили Пятнадцатую и Сорок первую линейные эскадры, и наша просьба была одобрена. К несчастью, потом нам сообщили, что обе эти эскадры… недоступны. Вы же знаете, они сейчас в Мальгаше. Это привело к тому, что пришлось срочно искать другие корабли, и во избежание задержек при сборе группы искать их пришлось поблизости. К несчастью, любая система, достаточно близкая к нам, неизбежно близка и к звезде Тревора и, таким образом, не защищена от внезапного отвода сил в ответ на давление врага.

Глаза Презникова вспыхнули при упоминании системы Мальгаша, но Терстон знал, что он попал в цель. Эскадры, которые ему обещали поначалу, стали «недоступны» потому, что буквально весь Мальгаш взбунтовался под самым носом у Комитета общественного спасения. Что конкретно вызвало взрыв, он не знал. Вполне вероятно, что чистки офицерского корпуса загнали кого-то в угол, и он решил, что терять ему уже нечего. Вскоре после того, как секретарь Рэнсом начала накручивать пролов, некоторые «команды по переобучению» госбезопасности начали расстреливать не только подозреваемых офицеров, но и их семьи. Это была одна из самых больших глупостей, совершенных аппаратом госбезопасности, который и так наделал их немало. Маньяки, которые фактически обездвижили две линейные эскадры, превысили собственные полномочия, но умеренность сейчас в Народной Республике не в моде. Вряд ли их за это накажут. По крайней мере, с горечью подумал он, пока кто-нибудь не поймет, что мелочь вроде отвода отчаянно необходимых кораблей для подавления местного мятежа может нарушить план важной операции и оказать отрицательное воздействие на ход войны.

– Понятно, – сказал наконец Презников, откинулся на спинку кресла и нехотя наклонил голову. – Но неужели так важно собрать все силы в одном месте перед началом операции?

– Это чрезвычайно важно, гражданин комиссар. – Терстон старался избегать тона учителя, поучающего отстающего студента, но это было нелегко. – Если мы не сможем собрать оперативную группу здесь, то придется сделать это где-то еще, возможно перед носом у врага. Сходящиеся удары широко рассеянных подразделений хорошо смотрятся в военных играх, гражданин комиссар, но на практике они срабатывают плохо, особенно на межзвездных расстояниях. В теории тут подчеркивается преимущество внезапности, поскольку по первоначальной расстановке сил врагу трудно угадать вашу цель. Но это срабатывает только тогда, когда каждое отдельное подразделение абсолютно точно придерживается расписания. Если кто-то хоть чуть-чуть отстает, координация нарушается, и та часть ваших войск, которая достигает цели первой, встречается с группировкой врага в одиночестве. Так появляется риск, что вас разобьют по частям. Именно это, – наконец отважно закончил он, – и произошло, когда адмирал Роуллинз вступил в бой слишком рано и атаковал Ханкок только частью выделенных для операции сил.

– Понятно, – повторил Презников куда более рассудительно.

– Но это только часть проблемы, гражданин комиссар, – не останавливался Терстон. – Если мы не сможем собрать боевую группу до начала операции «Кинжал», то я не смогу должным образом проинструктировать офицеров. Операция эта очень сложная. Многое может пойти не так, и давайте будем откровенны – наши командиры не так уж и опытны.

Презников нахмурился, но ничего не сказал. Терстон счел его молчание положительным признаком и продолжил спокойно и бесстрастно.

– Это повышает шанс на человеческую ошибку, как бы ни высоки были устремления наших людей. У нас действуют меры по оперативной безопасности, то есть никто из капитанов не знает деталей операции. Если я даже не смогу обсудить свои планы с ними перед началом действий, шансы на опасную ошибку повышаются.