Виталий Романов - Рыцари подземных магистралей

Они танцевали, прижавшись друг к другу так, что у девушки перехватывало дыхание. Медленно кружились по темному залу, наслаждаясь друг другом. Кил зарывался лицом в волосы Оксаны, целовал ее в шею, в то и дело оголявшиеся плечи. А девушка дразнила партнера, «пряча» губы, увертываясь от поцелуев. Гибко отклонялась назад, несмотря на то, что парень крепко обнимал ее за талию.

Тогда Кирилл пошел на хитрость. Продолжая кружить девушку по темному залу, он принялся нежно ласкать ее губами и языком. Притрагивался к шее, к мочке уха, к плечу. Вскоре тело девушки вновь задрожало, едва-едва заметно. Кил понял, что выиграл, но терпеливо ждал. Оксана сама не выдержала, подставила полураскрытые губы для поцелуя. И они еще теснее прижались друг к другу.

«Метро, – промелькнуло в голове у девушки. – Вот ведь странно. Два дня назад, возвращаясь из редакции, я попросила у метро, чтобы оно рассказало мне чужие истории. А вышло так, что оно рассказало историю моей собственной жизни. Познакомив с Кириллом, связав наши судьбы в единое целое… А больше ничего и не надо. Пусть будет, что будет! Даже если потом станет очень больно…»

Думать ни о чем не хотелось. Оксана устала от собственной осторожности, от сомнений. И, отбросив колебания, решилась. Ладонями чуть повернула голову партнера, шепнула в ухо:

– Проводишь меня?

– Конечно! – Парень немного удивился, но девушка еще только готовилась произнести самое важное.

– Останешься?

Кирилл посмотрел на Оксану. Показалось, она спросила это просто и естественно. Но парень точно знал: решение ее было выстрадано, далось нелегко. Очень хотелось закричать: «Да! Да! Конечно, останусь!» – но он ответил по-другому.

– Если не прогонишь…

Словно бы давая понять, что он сам, Кирилл, выбор уже сделал. Твердо и окончательно. Но последнее слово остается за ней, женщиной. И он, мужчина, подчинится ее воле.

– Не прогоню… – Оксана уткнулась носом ему в щеку.

Тихий-тихий шепот, который громче любых фанфар. Те самые слова, которые Кирилл мечтал услышать. Минута, которую потом можно вспоминать всю жизнь. Он благодарно поцеловал избранницу. Не страстно, не победно, именно благодарно. В знак признательности за то решение, которое приняла Оксана.

Из полутемного зала они сбежали, когда шел третий час ночи. Вернее, Кирилл вынес девушку из клуба на руках. Так и пошел по улице, не отпуская ее. И Оксане было совсем не стыдно, хотя она прятала лицо на груди Кила. Ее нес на руках любимый мужчина, которому она собиралась отдать самое главное сокровище, которое имела. Себя.

Юрий Павлович Тимофеев, врач приемного отделения спецбольницы, сонно зевнул, почесал пяткой за ухом. Он, воспитанный человек, знал, что делать так некрасиво. Но в их «конторе» можно все. Даже ковырять пальцем в носу, если получается и от этого становится легче на душе. До конца дежурства была еще чертова уйма времени, врач лениво заполнял карту нового пациента, только-только поступившего на «фильтрацию». Точнее, пациентки.

«Елена Александровна Кудрявцева, – вывел он красиво и ровно, совсем не так, как в прошлый раз. Юрий Павлович гордо осмотрел свое творение. Без сомнения, это смог бы прочитать не только другой врач, но и опытный шифровальщик вермахта. Еще раз почесав горевшее ухо, Тимофеев пошел «отоваривать» следующие графы: – Национальность – русская. Возраст – 23 года. Пол – женский. Семейное положение – не замужем. Образование – среднее специальное. Место работы и должность – студентка, медсестра».

Юрий Павлович снова зевнул, поскреб могучей пятерней затылок. «Конечно, если человек – медсестра, – лениво подумал он, – то лучше всего лечить ее у нас в больнице. А как же иначе? По месту работы, видимо, осчастливить не смогли. Ресурса не хватило».

Однако вступать в прения по данному вопросу не хотелось. Тем более что никто не спрашивал мнения Юрия Павловича. Какая, по большому счету, разница? Человек поступил в пункт «фильтрации», значит, так надо. А его профессия никак не повлияет на окончательный диагноз. Если псих – значит псих. Как говорится, у нас плюрализм, и на этот счет двух мнений быть не может.

С хрустом, смачно, зевнув, Юрий Павлович стал читать сопроводительные бумаги, переданные врачом психоразвозочной машины.

– А-а-а! – радостно сказал он. – Вот и стало понятно, от кого мы сейчас подушку оторвем…

Тимофеев снял трубку внутреннего телефона, набрал короткий номер.

– Игорь Борисович? – уточнил он. – Здравствуй, дорогой, еще раз! Уж не ты ли посреди ночи панику навел? Спецкарету отправлял к метро «Площадь Мужества»? За дамой сердца, не иначе. Ты? А-а-а! Бинго! Так вот, карета превратилась в тыкву марки «Газель», робингуды с полосатыми палочками – в «зебру» на переходах, кучера – в мышей. А прекрасная принцесса ждет тебя в приемном отделении. Лети! Забирай!

Тимофеев выслушал короткий ответ и повесил трубку.

– «Шаттл»! – улыбнулся он. И сообщил своему отражению в зеркале: – Настоящий, стопроцентный американский «шаттл»!

Не прошло и пяти минут, как дверь хлопнула, на пороге появился слегка помятый Игорь Борисович Ракитин. Он быстро прошел по коридору, от внутренних помещений к стойке. Энергично протянул руку врачу приемного отделения, крепко сжал вялую кисть Тимофеева.

Тот охнул.

– Псих! – заявил Тимофеев, потирая ладонь. – Искалечишь приемного врача, больше рта не раскрою! Забудь тогда про рыцарей в блестящих латах! Навеки!

Ракитин улыбнулся, хотел было проскочить мимо Юрия Павловича.

– Стой! – скомандовал тот. – Здесь я начальник. Когда скажу – забирай, тогда и заберешь. Чего так часто дежуришь, а? Отпуска, что ли, у ваших?

– Ага, – грустно вздохнул Ракитин.

– И я дежурю, – зевнул Тимофеев. – У нас тоже отпуска. Так что, Игорь Борисович, все психи Питера на нас молятся! Мы с тобой – в первой линии окопов. Вот! Расскажи, как у тебя новенькие в отделении? Весело?

– Дама интересная есть, – пожал плечами Ракитин. – Только прибыла к нам, первичный осмотр прошла. Вроде здорова. Намекаю ей, мол, чего к нам? У вас все нормально… Как раскричится… Мол, лечите, гады, а то повешусь. Потом вены вскрою. И приходить буду по ночам в платье Афродиты. Ну только не это, сам понимаешь.

Короче, с трудом успокоили. Разместили в палате. А потом через час или два прохожу мимо, слышу – по мобильнику разговаривает. Жалуется подруге, что в новом наборе глаз положить не на кого. Говорит, мол, ты, Жанна, не торопись. Пока ничего приличного не пропустила.

– Да… – вздохнул Тимофеев. – Значит, скоро и Жанна приедет. Наведут тебе шороху в отделении. Публичный дом организуют. Счастливый ты. Бесплатная эротика прямо на рабочем месте…