Дуглас Адамс - Ресторан "У конца вселенной"

Правитель Вселенной погрузился в долгое обдумывание слов Зарнивупа, а сам Зарнивуп тем временем дрожал от ярости.

— Вы очень уверены в своих сведениях, — наконец сказал он. — Я бы не доверял мышлению человека, который принимает Вселенную — если она есть за данность.

Зарнивуп не перестал дрожать, но молчал.

— Я принимаю решения только о своей Вселенной, — спокойно продолжал правитель. — Моя Вселенная — это мои глаза и уши. Все остальное — просто слухи.

— Но неужели вы ничему не верите?

Правитель пожал плечами, и взял на руки своего кота.

— Я вас не понимаю, — сказал он.

— Вы не понимаете, что то, что вы решаете в своей развалюхе, определяет жизни и судьбы миллионов людей? Это же чудовищно!

— Не знаю. Никогда не видел тех, о ком вы говорите. У меня есть подозрение, что вы их тоже не встречали. Они существуют только в тех словах, которые мы произносим. Глупо говорить, что вы знаете, что происходит с другими. Это могут знать только они, если они существуют. У них свои Вселенные — их глаза и уши.

Триллиан сказала:

— Я, пожалуй, выйду прогуляюсь.

Она вышла из хижины под дождь.

— Вы верите, что существут другие люди? — настаивал Зарнивуп.

— У меня нет мнения по этому поводу. Как я могу это сказать?

— Я пойду поищу Триллиан, — сказал Зафод, и выбрался наружу.

Снаружи он сказал ей:

— Мне кажется, Вселенная в очень хороших руках, а?

— В очень хороших, — сказала Триллиан. И они двинулись к кораблю.

Беседа внутри хижины продолжалась.

— Но неужели вы не понимаете, что люди живут и умирают по одному вашему слову?

Правитель Вселенной долго молчал. Когда он услышал, что вдали заработали двигатели корабля, он заговорил, чтобы заглушить их.

— Что мне до них? — сказал он. — Я их не знаю. Но Он знает, что я не жестокий человек.

— А! — рявкнул Зарнивуп. — Значит, «Он»! Значит, вы все-таки во что-то верите?

— Мой кот, — объяснил повелитель, улыбаясь во весь рот. — Я добр с ним.

— Ну ладно, — Зарнивуп решил так просто не сдаваться. — Откуда вы знаете, что он существует? Откуда вы знаете, что он знает, что вы хорошо к нему относитесь, или что ему нравится то, о чем он думает как о вашей доброте?

— Я не знаю, — улыбнулся повелитель. — Не имею представления. Просто мне доставляет удовольствие вести себя таким образом по отношению к тому, что мне кажется котом. Разве вы ведете себя по другому? Извините меня, но я чувствую, что я устал.

Зарнивуп наигранно разочарованно вздохнул, и огляделся.

— А где эти двое? — спросил он.

— Какие эти двое? — спросил правитель Вселенной, снова наполнив стакан и усевшись в кресло.

— Библброкс и девчонка! Которые здесь были!

— Никого не помню. Прошлое — это выдумка, чтобы…

— Да пошел ты… — пробормотал Зарнивуп, и выбежал из хижины. Корабля не было. Дождь лил как из ведра, и даже следа не осталось на том месте, где стоял корабль. Зарнивуп завопил, и ринулся обратно к хижине. Дверь была заперта.

Правитель Вселенной дремал в своем кресле. Потом он снова взял бумагу и карандаш, и очень обрадовался, научившись оставлять на бумаге черточки. Снаружи слышались какие-то звуки, но он не знал, существуют они на самом деле или нет. Потом он неделю разговаривал со своим столом, чтобы посмотреть, что он на это скажет.

Глава 30

Той ночью звезды поражали своей чистотой и яркостью. Форд и Артур долго шли, и ничем не могли измерить пройденный путь, так что в конце концов решили остановиться на ночлег в небольшой рощице на берегу ручейка. Ветерок благоухал, ручеек журчал, суб-эфирный ощущатель молчал.

Чудесная тишина повисла над миром, волшебное спокойствие, в котором объединились мягкие ароматы леса, стрекотанье насекомых, и яркий свет звезд. Умиротворение снисходило в их смятенные души. Даже Форду Префекту, который видел больше миров, чем смог бы сосчитать за длинный тоскливый зимний вечер, пришлось признать, что он еще не видел такой красоты. Весь день они шли по зеленым холмам и долинам, поросшим густой травой, полевыми цветами и высокими деревьями с густой листвой, их грело солнце, освежал ветерок, и Форд все реже и реже вынимал суб-эфирный ощущатель, и все реже и реже выражался по поводу его неизменного молчания. Он начинал думать, что ему здесь нравится.

Хотя ночь была прохладной, спали они крепко, и поутру чувствовали, что они хорошо отдохнули. Вот только хотелось есть. Форд сунул в сумку несколько булочек в Маккосмиксе, и они позавтракали ими прежде, чем двинуться дальше.

До сих пор они шли наугад, но теперь отправились точно на восток, сознавая, что если они собираются исследовать этот мир, они должны точно представлять себе, откуда и куда они идут.

Ближе к полудню они увидели первое доказательство того, что планета, на которую они приземлились, обитаема: лицо, полускрытое листвой, наблюдающее за ними. Стоило им обратить на него внимание, как оно исчезло, но они успели заметить, что абориген похож на человека, и смотрел на них с любопытством, но не враждебно. Получасом позже они увидели еще одно лицо, и через десять минут — еще.

А через минуту они вышли на широкую прогалину и остановились.

Перед ними стояло десятка два мужчин и женщин. Они стояли неподвижно, и молчали, и смотрели на Форда и Артура. К ногам женщин жались маленькие дети. За их спинами виднелось несколько шалашей из глины и веток.

Форд и Артур затаили дыхание.

В самом высоком из мужчин было не более полутора метров, все они стояли, слегка склонясь вперед, руки у них были длинноваты, а лбы — низковаты, но в ярких глазах, спокойно смотревших на пришельцев, светились несомненные зачатки разума.

Видя, что у них в руках нет оружия, и что они не двигаются с места, Форд и Артур чуть-чуть успокоились.

Некоторое время аборигены и пришельцы просто смотрели друг на друга. Ни те, ни другие не двигались. Аборигены, казалось, были просто удивлены появлением пришельцев. Они не собирались нападать, но и ясно показывали, что Форд и Артур — не желанные гости.

Ничего не происходило.

Целых две минуты ничего не происходило.

Через две минуты Форд решил, что пора чему-нибудь произойти.

— Привет, — сказал он.

Дети спрятались за спины женщин.

Мужчины, казалось, не тронулись с места, но всем своим видом показали, что не собираются оказывать гостеприимство — не то, чтобы они угрожали пришельцам, они просто не желали их принимать.

Один из мужчин, стоявший чуть впереди остальных и, по всей вероятности, их вожак, шагнул вперед. Он был спокоен и сдержан.