Михаил Михеев - Есть время жить

Тем не менее, сдавать назад было поздно, родители могли вмешаться в любой момент, и Фауль решительно шагнул вперед. Портал с треском схлопнулся за его спиной. Теперь прочь, бегом, бегом, на своих ногах, потому что отследить портал таким магам, как его родители, не составит труда. Но если отойти подальше, замаскироваться и не творить заклинаний – авось, и обойдется. Минут десять у него было, и время это Фауль потратил на бег по пересеченной местности. Хорошо хоть, во время обучения у Корбина он не отлынивал от тренировок. Во всяком случае, дыхание контролировать научился, и бежать мог, практически не уставая, в течение нескольких часов. Сейчас он мчался по лесу, перепрыгивая через поваленные стволы, и, не останавливаясь, перемахнув через небольшой овраг. Когда он, наконец, решил перевести дух, между ним и местом, где он вышел, было уже не меньше часа пути обычным шагом.

Там Фауль и залег, ожидая погони, однако прошел час, другой, но никого не было. Похоже, родители потеряли его след. В общем, подождав еще немного, Фауль бодро зашагал, ориентируясь по солнцу. Куда идти разницы, в общем-то, не было – главное, сделав крюк побольше, вернуться на дорогу, по ней дойти до любого, первого попавшегося населенного пункта, и сориентироваться на местности. Без этого открывать портал было достаточно опасно, не зная точки старта можно попасть вообще непонятно куда. Это Джурайя с ее врожденным талантам именно к порталам могла открывать их куда угодно, откуда угодно и безо всяких расчетов, а ее отец при всем своем опыте работы с порталами так не умел. Больше того, ему здесь вообще с этим было сложно, куда сложнее, чем тому же Корбину – магическая энергия, которую использовали древние, была чужда этому миру, и в результате их заклинания давали серьезные искажения магического фона, которые надо было учитывать.

За себя Фауль не боялся совершенно. В конце концов, сил у него было вполне достаточно для того, чтобы оторвать голову медведю, а магией он мог и вовсе выжечь половину леса. К тому же, в любой момент он мог открыть портал домой. Не самый лучший вариант, конечно, родители его живо посадят под замок, но если придется выбирать между смертью и домашним арестом (тем более, он все равно сбежит, в этом Фауль не сомневался), то результат очевиден. Но такой вот вариант с эвакуацией он оставил на самый крайний случай – Фаулю надо было найти Джурайю, и он пер вперед с упорством, достойным лучшего применения.

Корбин учил его, как и других учеников, ориентироваться на местности, но то ли граф был плохим учителем, то ли Фауль оказался не самым прилежным учеником. Так или иначе, когда часов через пять он обнаружил, что дороги нет и не предвидится, в душе Фауля родилось подозрение. Еще через пару часов подозрение переросло в уверенность – он заблудился, и куда идти решительно не представлял. Вдобавок небо подернулось низкими тучами, и Фауль окончательно потерял ориентировку.

Конечно, солнце – не единственный ориентир, но все остальные… Мох растет с северной стороны дерева сильнее, чем на южной. Угу. Он со всех сторон растет, и его всюду до хрена. Южный скат муравейника пологий, северный – крутой. Да они, сволочи, все маленькие, фиг поймешь, где круче. Ягоды краснеют с южной стороны раньше… Где те ягоды? Начало лета! И так со всем подряд. Нет, не был Фауль лесным жителем, не был. А главное, какая теперь разница – север или юг, если изначально неясно, куда идти? В общем, к концу дня Фауль окончательно потерял представление о том, где он находится и что ему делать.

Ночевал он на куче соснового лапника, выбрав местечко посуше. Хорошо хоть, древние изначально были не слишком чувствительны к температуре и влажности, вдобавок голодным спать не пришлось. Несколько раз Фаулю попадались некрупные животные вроде косуль, но они убегали сразу же, а вот здоровенный лось не испугался, за что и поплатился – проголодавшийся древний подстрелил его издали, благо простеньким боевым заклинаниям Корбин его обучил. Ледяной игле же все равно, кого убивать – человека или лося, нож Корбин своего ученика приучил таскать с собой постоянно, поэтому мясом Фауль был теперь обеспечен. Правда, в крови вымазался так, что пришлось искать родник и отмываться, но это уже издержки – молодой древний отнесся к этому с юмором, как к еще одной стороне походного быта. А вот волки, которые решили, что лосятина полезна их молодым растущим организмам, напротив, к юмору не располагали, зато стимулировали мозги к быстрому повторению боевых заклинаний. К счастью, Фауль вспомнил их раньше, чем волки бросились на него, а то его кожа, пусть и кожа древнего, как бы она прочна не была, защитой от клыков была неважной. Природой данная защита – это замечательно, но лучше ее дополнить тем, что изобретает гибкий человеческий разум. Как любил говорить Корбин, самый лучший способ защититься – убить врага еще до того, как он нападет. У Фауля была хорошая память, и сейчас он не стал размышлять, стоит убивать волков или не стоит, благо пацифизм, свойственный его соотечественникам, был выбит Корбином еще в первую встречу. Жестко выбит, с применением насквозь неконвенционного оружия – ремня.

Разделавшись с волками, древний собрал отрезанные от туши интересующие его куски мяса. Вначале он не мог решить, куда их складывать, а потом, махнув рукой, скинул куртку и через голову стянул рубаху. В нее он завернул мясо, и пошел с этим импровизированным мешком подальше от туши – неизвестно было, кого она привлечет ночью. Не то чтобы Фаулю кто-то мог всерьез угрожать, но во сне… Можно ведь и не успеть проснуться, тот же медведь, несмотря на изрядный вес и кажущуюся неуклюжесть, двигается стремительно и бесшумно. Не зря же охотники говорят: если вы увидели медведя, значит, он давно вас обнаружил, оценил и признал неопасным. Так что стоило отойти, не искушая судьбу, к тому же у родника он видел очень удобное место для ночевки.

Набрав сушняка и разведя костер, благо деревяшки занялись от одного плевка магическим пламенем, Фауль поджарил, точнее, обуглил мясо. Впрочем, целый день в лесу – лучшая приправа, и Фауль нос не воротил, оставив следы острых зубов даже на костях. Насытившись, он так и уснул, завернувшись в куртку, благо ночь была теплой. Спал он спокойно, и до утра его никто не потревожил, хотя с той стороны, где осталась туша лося, всю ночь доносились визги и торопливое чавканье – очевидно, зверье решило удовольствоваться тушей, не связываясь с тем, кто уже продемонстрировал свою силу.

Разбудил Фауля солнечный луч, пробившийся сквозь ветви деревьев и упорно лезущий через закрытые веки. Впрочем, проснулся древний мгновенно – опять же суровая школа графа помогла, приучив к быстрым подъемам. Посмотрев на очистившееся за ночь небо, и раздраженно подумав, что вчера от него было бы намного больше толку, Фауль решительно встал.