Василий Головачев - Рецидив

Спицын очнулся, потянулся к телефону.

Как бы он ни относился к майору Одинцову, без его помощи обойтись было нельзя. А если майор откажется сотрудничать на предлагаемых условиях, его надо будет заставить! Невелика шишка, даже если он командир спецгруппы. В первую очередь надо будет понять глобальный замысел инопланетной миссии: почему пришельцы взялись переправлять на свои планеты животных, зачем захватили людей, а потом вернули, если только это не придумка того же Одинцова, начитавшегося фантастических романов.

Впрочем, он не из тех людей, кто увлекается литературой, спецназовцы — люди иного склада. И всё же он не всё рассказал, что знает о пришельцах, это факт.

Телефон в руке внезапно зазвонил.

— У трубы, — коротко отозвался Богдан Никандрович.

— Рубин звонит, товарищ полковник, — раздался в наушнике тенорок начальника второй лаборатории. — Мы тут детально разложили камеру…

— Не понял! Что значит — разложили? Разобрали на части?!

— Нет, разобрались в процессе настройки и управления.

— Чёрт! Вы так до инфаркта доведёте! Я уж подумал… Ну и что?

— Диск слева на корпусе, под большим пальцем, если брать камеру за рукоять, вращается, а он связан с цилиндром генератора импульса. Понимаете?

— Нет.

— Это скорее всего регулятор зоны захвата. С его помощью устанавливается объём деструктуризации… или посыла объекта в… другое измерение… прошу прощения за термин.

— Хорошо, я понял, сейчас подъеду, расскажете подробней.

Спицын вызвал машину, спустился во двор старого особняка на Кудринской площади, где располагалась штаб-квартира Управления внешних коммуникаций, и в сопровождении помощника-референта капитана Малкина отправился к Тимирязевской академии, в Институт новых технологий УВК. По пути позвонил Водовозину, попросил присоединиться к нему.

— Буду через час, — пообещал специалист по психотронике. — Что случилось?

— Пока ничего, — мрачно сказал Богдан Никандрович, понимая чувства учёного: тот имел в виду происшествия в лаборатории при испытании хаура.

В лаборатории Спицына встретили возбуждённые исследователи, бурно обсуждающие какую-то новость. Увидев начальника «особого звена», они замолчали.

Спицын кинул беглый взгляд на дыру в стене помещения, куда пришёлся разряд хаура, закрытую листом пластика, оглядел виновато-смущённые лица, нашёл глазами начальника лаборатории.

— Борис Измайлович, в чём дело?

Рубин веснушчатой рукой пригладил лысину на макушке.

— Мы включали видеокамеру…

Спицын вздрогнул.

— Та-ак… что случилось?

— И… ничего!

— Не понял, что значит — ничего?

— Она не включилась. Мы хотели проверить нашу догадку насчёт регуляции объёма луча, повернули то колёсико, включили… камера не сработала. Только на торце зажёгся индикатор.

Захотелось в голос выматериться.

Спицын быстро подошёл к столу, на котором лежал хаур.

Над рукоятью аппарата мигал фиолетовый огонёк.

— Что это означает?

Наступившую тишину нарушил несмелый голосок девушки-лаборантки:

— Камера разрядилась…

Москва

11 июля, после полудня

Майор Дягилев не подвёл, снабдив группу всем необходимым спецоборудованием, которое существовало нынче для проведения антитеррористических операций. Впрочем, Максим ничего суперсекретного и не просил, зная условия, при которых предполагалось атаковать инопланетных эмиссаров. Они могли иметь спецаппаратуру, определяющую наличие у оперативников оружия и электронных гаджетов для поиска, связи и целеуказаний. Поэтому майор заказал только микрорации «эхо», наладонники-органайзеры с устройствами шумоподавления, считыватели электромагнитных полей и датчики движения. Огнестрельное оружие брать не стал, взял десантные ножи, которыми бойцы группы владели в совершенстве, и два ниндзя-набора: метательные пластины и колючки. Ни спецкомбинезонов, ни шлемов с компьютерным сопровождением, ни бронежилетов и бесшумных пистолетов, ни «сбруи» для ношения спецоснащения. На операцию по захвату галактоидов решили идти в обычных гражданских костюмах, чтобы ни один возможный наблюдатель ситуации не вычислил в оперативниках бойцов особого подразделения.

Максим хотел обойтись «малыми силами», то есть привлечь к операции только Брызгалова, но капитан его отговорил:

— Надо идти группой, так надёжнее. Ребята всё знают и понимают, а навыков в такой работе им не занимать. Мы вице-консула Ирана спасали, Абдуллу Аль-Дауда брали алькаидского, нового лидера саудовского халифата, и галактоидов свяжем без шума и пыли. Жаль, что мы не можем подключить всю нашу систему поддержки, отследили бы звонки и накрыли бы их на базе. Но мы и так справимся.

— Если только у них нет такой же контрсистемы.

— Если бы она была, они не сунулись бы к тебе вдвоём и не оставили бы хурракан.

Максим помолчал, анализируя заявление капитана, кивнул, соглашаясь. Хотя подумал при этом, что у галактоидов могут быть припрятаны и другие тузы в рукаве.

— Почему они обнаглели, как ты считаешь? Ведь им нельзя рисковать, восстанавливая против себя наши спецслужбы. Не понимают, с кем связались? Считают себя крутыми? До сих пор они вели себя на Земле тихо, скрывали все следы пребывания. И вдруг полезли на рожон. Поменялась концепция поведения?

— Не думаю, экспансия с высадкой десанта выглядит по-другому, вспомни американские фильмы. Тут что-то не так, меня этот вопрос давно достал. Может, это инициатива того инопланетного урода? Не все же инопланетяне законопослушны, если у них существует Галактический Трибунал. Мы-то знаем, пересекались. Команда НАМР прокололась со Сьёном, оставила на Земле ценное оборудование. Вот они и пытаются его вернуть?

— К чему ты клонишь?

— К тому, что они не посмеют разворачивать конфликт из уровня местечкового браконьерства до уровня военной операции. Зато мы можем работать по полной программе, используя все приёмы.

— Логично, и всё же попробуем обойтись без «мокрых» приёмов. Эти уроды не связаны никакой этикой в отличие от нас, и нужны они нам живыми.

— Согласен, мы готовы.

К обеду оперативники получили всё необходимое.

Не хватало Володи Есипчука, однако тут уж ничего изменить было нельзя, лейтенант спасал Пахомыча с женой, и вызывать его из Синдора было бы неправильно.

В два часа дня Максим набрал номер, который был указан на визитке Тромба.

Ждать ответа пришлось долго, Тромб ответил только после второго звонка:

— Вы достали хаур?

Максим сжал зубы, в душе пообещав собеседнику пересчитать ему все рёбра.