Октавия Батлер - Рассвет

Кроме того Кахгуяхт вручило ей несколько книг с листами, пожелтевшими и хрупкими – сокровище, о котором она не могла и мечтать: это были один шпионский детектив, роман времен гражданской войны, научная книга по энтологии, социологические работы церковных служб, медицинская книга об исследованиях рака и еще одна о человеческой генетике, а также смешная книжка про то, как обезьяну научили объясняться на языке жестов и, наконец, политкорректная книга шестидесятых о заре космической эры.

Лилит приняла подарки молча, не зная, что сказать от смущения.

Теперь, когда Кахгуяхт знало, что она относится к тому, что присматривает за Никани, вполне серьезно и со всей ответственностью, оно тоже держало себя в ее обществе более свободно и даже, похоже, могло ответить на некоторые вопросы, если бы ей захотелось их ему задать, сделав это более охотно, чем прежде само задавало обычным саркастическим тоном свои риторические вопросы. С тех пор несколько раз оно навещало ее, наблюдая за тем, как она ухаживает и кормит Никани, мало-помалу незаметно превратившись в ее учителя, на примере своего собственного тела и тела Никани объясняя ей устройство анатомии оанкали. Большую часть этих бесед Никани спало, и сон оолой почти всегда был так глубок, что щупальца его не реагировали ни на какие движения, как это обычно бывало раньше.

– Кажется, что оно ни на что не обращает внимания, но на самом деле оно запоминает все, что происходит вокруг него, – объясняло ей Кахгуяхт. – Никани все видит и ощущает точно так же, как если бы оно сейчас бодрствовало. Единственное, что оно сейчас не может сделать – это как-то отреагировать в ответ. Но оно все понимает и… запоминает, как видеомагнитофон, если тебе это более понятно.

Кахгуяхт подняло одну из обвисших рук Никани, чтобы осмотреть растущие чувственные руки. Подмышкой Никани пока что не было видно ничего, кроме большой, темной и широкой опухоли – весьма нездорового на вид и пугающего вздутия.

– Это растет рука? – спросила оолой Лилит. – Или рука появится потом из этого, прорвав кожу?

– Да, это растет рука, – ответило Кахгуяхт. – Пока развитие чувственных рук не закончилось, тебе нельзя к ним прикасаться, если только Никани не попросит тебя об этом само.

Лилит сомневалась, что у нее когда-нибудь появится желание прикасаться к этой тревожной на вид опухоли, по просьбе Никани или без спроса. Подняв взгляд на Кахгуяхта, она решила испытать судьбу в свете его нового к ней отношения.

– А что такое эти чувственные руки? – спросила она. – Никани так ничего мне и не рассказало про них.

Несколько секунд Кахгуяхт молчало. Наконец ответ прозвучал, причем тон его голоса изменился, и она не смогла понять, чем и почему это было вызвано:

– Да, о таком не просто говорить… так сразу.

– Если я коснулась чего-то, о чем не полагается говорить, скажи мне об этом. – Непонятная интонация Кахгуяхта внушила ей тревогу, из-за которой ей вдруг захотелось побыстрее отодвинулась от него подальше, но она заставила себя остаться на месте.

– В этом нет ничего запретного, – ответило Кахгуяхт, на этот раз своим обычным тоном. – По сути, тебе необходимо иметь полное представление о том, чем на самом деле являются эти чувственные руки.

С этими словами оолой подняло одну из своих чувственных рук, длинную и покрытую грубой сероватой кожей, опять напомнившую ей тупой слоновий хобот без ноздрей на конце.

– Как видишь, эти руки довольно грубые и сильные, что должно служить защитой собственно тому, чем они являются на самом деле и что находится у них внутри, – продолжало рассказывать оолой. – Сейчас, как ты видишь, моя рука закрыта.

Оно протянуло к ней закругленный конец руки, покрытый гладкой полупрозрачной тканью, которая, как она знала, была твердой на ощупь.

– В таком состоянии эта рука является просто еще одной конечностью, чем и выглядит со стороны.

Кахгуяхт свернуло конец чувственной руки, протянуло ее к голове Лилит, захватило одну из прядей ее волос и продемонстрировало ей прядь.

– Видишь, они очень гибкие, – сказало оно, – очень подвижные, все равно что еще одна пара рук.

Чувственная рука отодвинулась от Лилит, отпустив ее волосы. Полупрозрачный материал на конце руки начал изменяться, от его краев к центру пошли кольцевые волны и из центра, из самого кончика, стало появляться нечто более тонкое, нежно-белого цвета. На глазах у Лилит небольшой предмет принялся утолщаться, словно бы разделяясь. На свет появилось восемь пальцев – или, лучше сказать, восемь щупалец, полукругом окруживших по границе круглую ладонь, выглядящую влажной и изрезанную глубокими морщинами. Более всего ладонь походила на морскую звезду – на одну из тех изящных хрупких морских звезд с длинными, утонченными, напоминающими небольших змеек лучами.

– На что она, по-твоему, похожа? – спросило ее Кахгуяхт.

– На одно морское животное, которое есть у нас на Земле, – отозвалась она. – Мы называли их морскими звездами.

Кахгуяхт разгладило щупальца.

– Я видел их – действительно похоже.

Оно повернуло руку так и эдак, чтобы показать Лилит ее с разных сторон. Она заметила, что его ладонь покрыта крохотными выростами, очень напоминающими трубчатые ложноножки морской звезды. Ложноножки были почти прозрачными. Глубокие линии ладони на самом деле были впадинами – проходами в неизвестные глубины.

От руки исходил странный пугающий запах – неизвестных цветов. Лилит запах этот очень не понравился, и, потратив несколько мгновений на разглядывание ладони, она отодвинулась от нее.

Кахгуяхт втянуло внутреннюю руку обратно так быстро, что показалось, что та просто мгновенно исчезла. Потом опустило чувственную руку.

– И люди, и оанкали как правило предпочитают существовать с одним оолой, – сказало оно ей. – Существующая связь химической природы в тебе еще не очень развита, по причине недостаточной зрелости Никани. Но по той же причине мой запах кажется тебе тревожным.

– Никани ни о чем таком мне не рассказывало, – подозрительно заметила она.

– Оно лечило тебя и твои раны. А кроме того улучшило твою память. Оно уделило тебе много внимания и конечно же оставило в тебе свой след. Оно наверняка должно было сказать тебе.

– Да. Я думаю, что должно было сказать. И в чем же заключается этот след? Что оно сделало со мной?

– Ничего особенно страшного. В будущем ты будешь стараться избегать близких контактов – особенно близких, включающих в себя проникновение плоти – с посторонними оолой, понимаешь? Может выйти и так, что до тех пор, пока Никани полностью не достигнет зрелости, ты будешь избегать контакта и со своим соплеменниками. Здесь может быть только один совет – прислушивайся к своим чувствам. Другие тебя поймут.