Василий Головачев - Консервный нож

Метро равнодушно перенесло его на вторую базу археонавтов, расположенную на острове в северной климатической зоне Дайсона-2, почти у псевдополюса. Остров освещался только сиянием Сферы, долгая двухгодичная ночь-зима должна была смениться днем-летом только через год и два месяца, но температура на этом северном «полюсе холода» никогда не опускалась ниже десяти градусов по Цельсию.

Константин нашел координационный пост базы и узнал, что Уве Хоон находится в тысяче километров отсюда, на Острове Главного Города.

Мальцева туда не пустили, вежливо сославшись на распоряжение директора центра: «Пущать на планеты только ответственных специалистов, а туристов не пущать ни под каким предлогом». Константин пробовал спорить, потом плюнул и, красный и злой, совершил круиз: за час обошел остров по периметру.

Он уже совсем успокоился, хотя и не оставил мысли добиться своего, увлекся видом океана, коричневого, с янтарными проблесками в глубине, и не заметил, что за ним медленно следует двухместный неф. Остановившись на мыске у каменных глыб, Константин подобрал плоский камешек, бросил в воду и стал считать желтые светящиеся всплески.

На счете «семь» камень утонул, и в тот же миг с гулом и грохотом на кибернетика упала небесная твердь.

Очнулся он от второго удара в голову, удара не физического, не материальным предметом, как в первый раз, а пси-полем с концентрацией, превышающей сопротивляемость любого незащищенного мозга.

– Готов, – сказал кто-то над ним знакомым голосом. – Можете задавать вопросы.

– По-моему, ты перестарался, – хмуро проговорил наклонившийся к Мальцеву человек, закрыв полнеба. – Он плывет.

– Обычная доза для погашения воли. Может быть, у него слишком сильная реакция.

– Вколи ему что-нибудь возбуждающее.

– Не поможет, антагонистические реакции только ускорят конец. Попробую алгоген.

Константин ощутил укол в плечо, и тут же дикая мышечная боль горячей волной разошлась по телу, расплавленным металлом плеснула в голову, заставила тело корчиться в судорогах…

Мальцеву удалось сесть, и в свете Сферы он увидел давешнего здоровяка, копавшегося в куче вещей в каюте Валдиса Хомичуса. А рядом был…

Константин узнал его сразу, напрягся, пытаясь справиться с раздирающей внутренней болью, прохрипел:

– З-зачем это?.. З-за что?..

– Кто тебя вызывал на Землю? – быстро спросил второй. – С какой целью? Говори!

Мальцев опрокинулся навзничь, обессиленный борьбой, сознание затуманилось. В нем слабость боролась с готовностью все рассказать, лишь бы ушла боль, а слова палача били в голову, как молот в наковальню:

– Говори! Кто вызывал? Зачем? Говори!

Второй и последний раз он всплыл из беспамятства через несколько минут.

– Не надо было глушить его в пике семи герц! – бубнил голос, принадлежащий инженеру похода, имя которого он за эти минуты успел забыть. – Какого дьявола ты действуешь самостоятельно? Да не копайся, включай, может, успеем подслушать хоть одну мысль…

Истязатели подслушали эту мысль. Умирая, Константин Мальцев подумал: «Не добьетесь, сволочи!»

Захар то и дело вытирал лицо платком, и Калашников даже мимолетно пожалел его, хотя им владело сейчас желание выгнать заместителя из кабинета и при этом ударить кулаком по столу.

Захар Захаров был далеко не молод – ему шел шестьдесят восьмой год – и стрижен «под Котовского», как он шутил. Но его энергичность, обстоятельность и, главное, аккуратность в делах, ставшая притчей во языцех, так соответствовали понятию Калашникова о руководителе такого ранга, что он уже пять лет ставил Захарова в пример не только стажерам и практикантам, но и начальникам служб.

И вот первый прокол, допущенный не кем-нибудь, не мальчишкой-романтиком, начитавшимся книг и упросившим маму «отпустить его в спасатели», а заместителем начальника отдела безопасности с сорокасемилетним стажем работы в отделе! Понять причину ошибки Калашников мог, но простить и принять не хотел, да и не имел права.

– Пойду писать рапорт, – вздохнул Захаров, виновато разведя руками. – Видно, теряю былые навыки. Старею.

– А расхлебывать я буду? – Калашников заставил себя говорить спокойно. – Нет уж, закончи дело, а потом пиши. Ты понимаешь, что мы сами вооружили Чужих? Да так, что я не удивлюсь, если они объявят нам войну! Сначала криогенераторы, потом парализаторы, пистолеты сна и запаха, яды, а теперь и МК-батареи! А ты знаешь, что такое МК-батарея? Это сто Хиросим в наперстке!

– Да знаю я, – пробормотал Захаров, снова берясь за платок. – И не оправдываюсь. По косвенным данным, в похищении участвовали двое, один из них – Кхеммат. Где он сейчас, мы не знаем, но предполагаем, что в Сфере. Резидент Чужих должен понимать, что мы висим на хвосте Кхеммата, и рисковать больше не станет. Он или уберет помощника, или… – Заместитель вытер шею. – Впрочем, второго не дано, он наверняка все рассчитал, в том числе и ликвидацию засвеченного агента. В средствах Чужие неразборчивы.

Калашников ткнул пальцем в сенсор-набор.

– Связь с Рудаковым. Иди, – кивок Захарову, – установи контроль за всеми объектами, могущими заинтересовать Чужих. И запри место Сферы так, чтобы никто не мог тайно проникнуть ни туда, ни оттуда.

Захаров кивнул, помедлил и вышел.

«Надо узнать, как у него со здоровьем», – подумал Калашников и внезапно успокоился. Он уже дал команду спасателям Калчевой в Сфере искать МК-батареи, излучающие радиоволны инфракрасной частоты. Если резидент Чужих не знал об этом, то мог доставить батареи на свою базу, что облегчило бы ее поиск. Если же знал, то они ему понадобились на короткое время, скажем, для подзарядки энергоемкостей своего разведкорабля или базы. Но есть и другое решение: Чужие готовят новую акцию. Савва снова коснулся сенсора связи.

– Почему не отвечает Рудаков?

– Веду поиск, на месте его нет, – отчеканил киб-секретарь.

– Тогда найди Дориашвили.

Арган Дориашвили нашелся через пять секунд. Он тоже был заместителем Калашникова, но по науке и технике, в то время как Захаров был замом по организации оперативной работы, а Рудаков – по связи с пограничной службой Даль-разведки.

– Я весь внимание, – вежливо проговорил Дориашвили, умевший угадывать настроение начальника.

– Что нового в Сфере?

– Для размышлений много, для выводов мало. «АА» работает по полному профилю.

Имелось в виду, что группа риска приступила к выполнению основного задания. В задачи группы входили подстраховка контрразведчика Никиты Пересвета, связь с погранотрядом Пинаева, скрытое наблюдение за подозреваемыми, контроль транспорта, лабораторно-криминалисти-ческие исследования и многое другое.