Джейн Харпер - Засуха

— Мне ужасно жаль, Гретч, — сказал Фальк, кладя руку ей на плечо. — Если тебе от этого станет легче, мне тоже никто не позвонил. Я ничего не знал, пока не увидел его лицо на новостном сайте.

Фальк до сих пор ощущал тот шок, когда под кошмарным заголовком он увидел такое знакомое лицо.

Гретчен кивнула, потом явно заметила что-то за его плечом. Нахмурившись, она поспешно вытерла глаза.

— Поберегись, мы на мушке, — сказала она. — Мэнди Вэйзер. Помнишь ее? Она тогда была Мэнди Мантел. Господи, только этого мне сейчас не хватало.

Фальк повернулся. Та остролицая рыжая девчонка, которую он помнил как Мэнди Мантел, превратилась теперь в маленькую, компактную женщину с аккуратным медно-красным каре. На груди у нее висел младенец в слинге исключительно сложной конструкции, по одному виду которого было ясно, что он — «органический» и «сделан из натуральных волокон». Она направлялась к ним с решительным видом; черты лица у нее были все такие же острые.

— Она вышла за Тома Вэйзера. Он учился на класс или два старше нас, — шепнула ему Гретчен. — У нее двое детей, в нашей школе учатся. Плюс она сама себя назначила главой клуба озабоченных мамаш.

Мэнди остановилась прямо перед ними. Перевела взгляд с сэндвича, который Фальк держал в руке, на него самого, а потом обратно. Лицо ее приняло выражение крайнего отвращения.

— Привет, Мэнди, — сказал он. Она вежливо его проигнорировала, только прикрыла рукой голову своего младенца, как бы защищая его от нежелательных приветствий.

— Гретчен. Прости, что прерываю, — сожаления в ее голосе не было ни капли. — Не могла бы ты на минуту заглянуть за наш столик? Надо бы перемолвиться словечком.

Она быстро, со значением глянула на Фалька.

— Мэнди, — сказала Гретчен безо всякого энтузиазма. — Помнишь Аарона? Еще со школы? Он теперь в федеральной полиции.

Конец фразы она слегка подчеркнула.

Они с Мэнди как-то поцеловались, припомнил Фальк. Вроде бы это было на школьной дискотеке. Лет им было по четырнадцать, и она огорошила его тем, что засунула язычок ему прямо в рот, наполнив его привкусом дешевого лимонада. Фоном служили стены школьного спортзала, подсвеченные разноцветными лампочками, и музыка, рвущаяся из колонок в углу. Интересно, помнит ли она, подумал Фальк. Судя по тому, насколько тщательно она избегала его взгляда, так оно и было.

— Рад снова тебя увидеть, — Фальк протянул руку, но не потому, что ему так уж хотелось обменяться с ней рукопожатием. Ему просто хотелось посмотреть, как она вывернется. Она уставилась на его руку, и было видно, как непросто ей подавить автоматический вежливый ответный жест. Но она справилась с собой и оставила его руку висеть в воздухе. Фальк даже почти ее зауважал.

— Гретчен. — Мэнди теряла терпение. — Можно тебя на минутку?

Гретчен посмотрела ей прямо в глаза. Она не сделала ни малейшего движения, чтобы куда-то идти.

— Чем скорее ты это скажешь, Мэнди, тем скорее я смогу ответить, что это не твое дело. И все мы сможем вернуться к нашим выходным.

Мэнди напряглась. Она глянула через плечо туда, где группа мамаш с похожими стрижками наблюдала за ними из-под солнечных очков.

— Ладно. Хорошо. Мне — нам — неприятно, когда Аар… — твой друг — находится рядом с нашими детьми. — Она посмотрела прямо на Фалька. — Мы хотели бы, чтобы вы ушли.

— Мы поняли, — сказала Гретчен.

— Значит, он уйдет?

— Нет, — хором ответили Гретчен и Фальк.

Вообще-то Фальк как раз подумывал, что пора бы уже отправиться в участок, найти Рако. Но он не собирался позволять какой-то Мэнди Мантел указывать ему, что делать. Глаза у Мэнди сузились. Подавшись вперед, она сказала:

— Слушайте. Сейчас мы с мамами вежливо вас просим. Но могут и папы попросить, без вежливости. Если так до вас лучше дойдет.

— Господи, Мэнди, — резко сказала Гретчен. — Он из полиции. Ты хоть слышала, что я говорю?

— Да. А еще все мы слышали, что он сделал с Элли Дикон. — По всей площадке головы родителей поворачивались в их направлении. — Нет, серьезно, Гретчен, неужели у тебя все настолько плохо? Что ты готова вот так подставлять своего собственного сына? Ты теперь мать. Начинай вести себя соответственно.

Фальк припомнил, что парень, который стал впоследствии мужем Мэнди, как-то написал и во всеуслышание зачитал стихи, посвященные Гретчен ко Дню святого Валентина. Неудивительно, что она теперь наслаждалась возможностью в кои-то веки отыграться.

— Если ты собираешься проводить время в обществе этого… человека, Гретчен, — продолжала Мэнди, — я почти готова сообщить в социальные службы. Ради Лэчи.

— Эй… — сказал Фальк, но Гретчен не дала ему договорить.

— Мэнди Вэйзер, — сказала она, и голос у нее был как сталь. — Думаешь, ты такая умная? Так хоть раз в жизни поступи соответственно. Повернись и уйди.

Та выпрямилась, не желая уступать.

— И Мэнди. Смотри, поосторожнее. Если из-за тебя мой сын потеряет хоть минуту сна, прольет хоть одну слезу…

Она говорила ледяным тоном, какого Фальк никогда прежде у нее не слышал. Она не закончила фразу, дав ей повиснуть в воздухе.

Глаза у Мэнди расширились.

— Ты что, мне угрожаешь? Это ведь все были угрозы. Просто поверить не могу. И это после всего, что выпало на долю этого города.

— Это ты мне угрожаешь! Социальные службы, на хрен.

— Я стараюсь сделать так, чтобы детям в Кайверре было безопасно. Я что, слишком многого прошу? Как будто мало того, что уже произошло! Я знаю, на Карен времени у тебя не было. Но могла бы хоть какое-то уважение проявить, Гретчен.

— Достаточно, Мэнди, — твердо сказал Фальк. — Бога ради, заткнись и оставь нас в покое.

— Нет. Это ты нас оставь. — Она резко развернулась и быстро пошла прочь. — Я звоню мужу.

Ее слова повисли в воздухе над площадкой.

Щеки у Гретчен горели. Она поднесла к губам бутылку с водой, и Фальк заметил, что руки у нее дрожат. Он потянулся было притронуться к ее плечу, но остановил себя, зная, что на них смотрят, и боясь сделать еще хуже.

— Прости, — сказал он. — Не нужно мне было здесь с тобой встречаться.

— Дело не в тебе, — ответила она. — Тут все на нервах. Жара только ухудшает дело. — Она сделала глубокий вдох и улыбнулась ему дрожащими губами. — Плюс Мэнди всегда была той еще сучкой.

Он кивнул.

— Это точно.

— И просто на всякий случай. Это неправда, что я недолюбливала Карен. Мы просто были не так уж близки. Мам в школе полно. Со всеми дружить просто невозможно. Как видишь. — Она кивнула в удаляющуюся спину Мэнди.