Бесконечная война - Холдеман Джо
- Лучше на Небеса, - (хм, еще бы!) - Скорей бы уж мы добрались.
- А долго еще? - спросил я. - Долго нам еще лежать?
Она перевернулась и посмотрела на потолок.
- Кто его знает? Ты ни с кем не говорил?
- Я только что проснулся.
- Они нам раньше не потрудились сообщить - дан новый приказ. Крейсер получил назначение из четырех заданий. Нам придется выполнять все четыре по очереди. И только если потери сделают выполнение задания невозможным, будет признано практичным вернуться.
- В каком же это размере?
- Мне самой интересно. Мы уже наверняка потеряли добрую часть состава. Но тем не менее, направляемся к Альфе-7. Мусорный рейд.
Это был новый разговорный термин, означающий акцию с целью захвата техники тельциан и живого пленного, если будет возможно.
В дверь стукнули, и в камеру вплыл доктор Фостер. Он всплеснул руками:
- Как, вы все еще в отдельных кроватях? Мэригей, я думал, ты уже полностью поправилась. - Док отличался поразительной терпимостью к страдающим гетеросексуальностью.
Он осмотрел культю Мэригей, потом мою. Он вставил нам в рот по термометру, и теперь мы уже не могли разговаривать. Когда он заговорил, голос у него был серьезный.
- Я не намерен приукрашивать действительность. Вас и так уже пропитали "веселой микстурой" по завязку, и по-настоящему значения своей потери вы сейчас не сознаете, пока я не выгоню "микстуру" у вас из организма. Но пока я этого делать не буду - до прибытия на Небеса. У нас еще двадцать один пациент с ампутацией, и нам не справиться с вами, если вас накроет психоз.
Поэтому радуйтесь миру в душе, пока есть возможность. А вы - в особенности, если хотите потом оставаться вместе. Протезы, что вы получите на Небесах - очень хорошие протезы, но только всякий раз, когда ты случайно взглянешь на его механическую ногу, а ты - на ее механическую руку, вы оба подумаете, что второму повезло больше, и вам не избавиться от памяти, боли и чувства потери... Через неделю, может статься, вы уже друг другу не скажете и хорошего слова. Может, так до конца жизни и промучаетесь, грызя друг друга.
Или вам удастся пройти сквозь это. И вы будете поддерживать друг друга. Только не лгите сами себе, если ничего не выйдет.
Он проверил показания термометров, сделал пометку в блокноте.
- Имейте в виду, доктор знает, что говорит. Даже если он несколько странный по вашим старомодным меркам. Не забывайте.
Он вытащил термометр у меня изо рта и легонько шлепнул по плечу. То же самое - и с Мэригей. Полная непредвзятость. Выходя, он обернулся:
- Погружение в коллапсар через шесть часов. Медсестра доставит вам емкость.
И мы были помещены в противоперегрузочные емкости - гораздо более удобные, чем старые оболочки - и ухнули в коллапсар Тет-З, уже начав бешеный антиракетный маневр на ускорении в пятьдесят "ж" - это дает нам шанс против вражеского крейсера, когда мы вынырнем через секунду из недр Альфа-7.
Как того и следовало ожидать, кампанию Альфа-7 мы проиграли. И нам пришлось отправиться восвояси, потеряв в двух кампаниях пятьдесят четыре человека убитыми, имея на борту тридцать девять калек и только двенадцать человек еще способных воевать. К чему они не особенно стремились.
До Небес мы добрались за три прыжка. Корабли не шли туда прямым путем, даже если задержка могла стоить жизни раненым. Небеса, как и Земля, тщательно оберегались, нельзя было позволить противнику узнать их координаты.
Небеса оказались красивой, земного (но неиспорченного цивилизацией) типа планетой. Таким миром могла бы стать Земля, если бы люди относились к ней с любовью, вместо варварства, жажды брать и брать. Девственные леса, золотые пляжи, пустыни, где не ступала нога человека. Несколько десятков городов или полностью растворились в природе (имелся даже целиком подземный город), или представляли собой кричащие доказательства человеческой изобретательности: Океан, построенный на коралловом рифе, на глубину шесть фатомов, и накрытый прозрачным куполом, Борей, угнездившийся на горной вершине за полярным кругом, и сказочное Облако, громадный город-курорт, перелетавший с континента на континент с попутными ветрами.
Посадку мы совершили, как все здесь делают, в джунглях, в городе, названном Преддверье. Самый большой город на планете, он на три четверти был гигантским госпиталем. Но, подлетая к нему, при спуске с орбиты, этого сказать было нельзя. Единственный признак цивилизации - короткая посадочная полоса белела крошечной заплаткой, стиснутая джунглями с одной стороны и беспредельным океаном с другой.
Только проникнув под вечно зеленое покрытие листвы, можно было обнаружить сам город - низкие строения из местного камня, соединяемые каменными же дорожками. К океану шел целый бульвар. Солнечный свет пятнами ложился на дорожки, просачиваясь сквозь листву, и воздух пах океанской солью и лесом.
Позже я узнал, что город раскинулся на двести квадратных километров, и что в отдаленную часть можно добраться сабвеем. Экологическое равновесие на территории города тщательно поддерживалось. Устранялись наиболее неприятные и опасные аспекты жизни в джунглях - хищники и насекомые, кроме тех, что были необходимы для растений. Об этом заботилось автоматическое силовое поле.
Все мы, болезные, заковыляли, покатились к ближайшему зданию приемному отделению госпиталя. Остальная ее часть находилась под землей, еще тридцать уровней. Каждому после осмотра была выделена отдельная комната. Я пытался получить комнату на двоих, но таких не оказалось.
На Земле шел уже 2189 год. Таким образом, мне было уже двести пятнадцать лет. Эй, глядите на старикашку! Передайте шляпу по кругу... э-э, нет, не требуется. Как сказал мне врач, проводивший осмотр, моя накопившаяся плата за эти годы будет переведена на Небеса. Мне даже как-то неудобно стало - я и вдруг миллионер! Но доктор успокоил - на Небесах, сказал он, есть много способов истратить даже миллиард.
Сначала врачи занялись самыми тяжелыми ранами. До меня очередь дошла через несколько дней. Когда я проснулся после операции, оказалось, что прямо к культе мне присобачили протез - больше всего он был похож на скелет ноги, сделанный из блестящего металла. Чертовски неприятно было лежать вот так - с металлической ногой, засунутой в мешок из прозрачного пластика. В мешке струилась какая-то жидкость, и провода от протеза бежали к машине в дальнем конце постели.
