Виктор Тарнавский - Время жить (трилогия)

– Орна, милая, у меня все нормально, – уверил ее Билон. – Я сейчас в гостях у одной девушки в Райвене, ее зовут Рита, она хочет поговорить с тобой! Хорошо?

Рита уже нетерпеливо протягивала руку, и он протянул ей трубку.

– А теперь выйди ненадолго из комнаты, – приказала ему она. – Нечего подслушивать женские тайны!

Билону пришлось провести на площадке второго этажа не меньше десяти минут, пока дверь не отворилась, и Рита снова не поманила его внутрь.

– У тебя очень приятная знакомая, – заметила она, усевшись на кровати напротив Билона.

– Надеюсь, я тоже получил не самую худшую характеристику? – спросил Билон. – Можно узнать, какую?

– И не надейся, – усмехнулась Рита. – А то еще начнешь зазнаваться. Вас, мужчин, вообще, нужно держать в строгости, чтобы вы не слишком задавались.

– Понял! – Билон не смог сдержать широкой улыбки.

– Вот я и про то. Так как нам все-таки отправить тебя в Зейгалап, чтобы ты не потерялся по дороге? Знаешь, пошли, наверно, к моему отцу.

Генерал Рэстан сидел в большом кресле и читал газету. Спортивная сумка, с которой приехала Рита, стояла у его ног. Ларга Рэстан смотрела новости по телевизору.

– Папа, нам нужно твое содействие, – заявила Рита, едва ворвавшись в гостиную. – Майдер работал в "Утренней звезде" и за это его посадили в концлагерь. Теперь он бежал, и за ним идет охота по всей стране. А ему нужно попасть в Зейгалап.

– Рита! Ну, нельзя же так все сразу! – расхохотался генерал, глядя на отвисшую челюсть Билона. – Совсем с ума парня сведешь!

– Покажи ему, – негромко посоветовала Ларга Рэстан, лишь на секунду оторвавшись от телевизора.

Она, казалось, совершенно не была удивлена и, как мимолетно подумалось Билону, она каким-то образом все знает.

– Смотри, – присев, Рита расстегнула сумку.

Внутри, упакованные в бумагу и какие-то майки и рубашки, лежали несколько газетных пачек. Упаковка на одной из них была разорвана, и Билон узнал "Утреннюю звезду". Она стала меньше и тоньше, а газетная бумага приобрела коричневатый оттенок, но это была, без сомнения, она.

– Но почему…?

– Почему я занимаюсь антигосударственной деятельностью, распространяя официально запрещенную газету? – с улыбкой переспросил генерал. – Во-первых, потому что меня попросила об этом моя любимая непоседа-дочь. А, во-вторых… Рита рассказывала вам обо мне?

– Да, – кивнул Билон. – О том, что вы создавали в Гордане спецназ.

– Верно. Но это было немного позже. А во время войны я имел должность помощника военного атташе. Наш министр обороны, генерал Могли, тогда занимался тем же самым, но в Граниде. А я был по другую сторону фронта – в Барганде, где мне очень сильно не понравилось. У меня иногда возникало впечатление, что в той стране правит не правительство, а тайная полиция. На фронте ее боялись больше, чем противника, а баргандские генералы, наверное, даже себе не решались признаться, что дела складываются не так, как об этом трубит пропаганда. Их армии терпели поражение за поражением, а в тылу все сильнее сгущалась атмосфера лжи и страха. Даже мне, иностранцу с дипломатическим паспортом, было в то время очень сильно не по себе. Настолько не по себе, что поездки на фронт я считал отдыхом…

– И вы считаете, что наша Гордана становится похожей на Барганд времен войны? – спросил Билон.

– Считаю, – одобрительно кивнул генерал. – ТЭГРА и те, кто за ней стоят, наводят на людей страх, и я хорошо узнаю его. Мы, горданцы, жили не в самой благополучной в мире стране, мы боимся преступности, бедности, болезней. Но мы никогда не боялись раньше собственного правительства. Кирстен хочет, чтобы его боялись, очевидно, он считает, что тогда ему будут лучше подчиняться. А когда я раскрываю наши газеты, мне иногда кажется, словно я снова вернулся на двадцать лет назад, в Тогрод. Движение – это единственная сила, которая сейчас противостоит этому нарастающему потоку лжи.

– Но ведь, насколько я знаю, Кирстен благоволит к армии? – заметил Билон.

– Я военный, и не мое дело – обсуждать законность приказов, которые мне отдают. Но как гражданин, я имею право иметь собственное мнение. Мы и здесь все сильнее начинаем напоминать Барганд времен империи. Прочие страны Западного континента для нас – колонии, с которыми можно не церемониться. Может быть, я старомодный человек, но меня учили, что армия должна защищать страну, а не устраивать разные… миротворческие операции в подражание пришельцам! Я уже немолодой человек, и мне поздно переучиваться!

– Они пытались завербовать папиного шофера, чтобы тот доносил на него, – вполголоса пояснила Рита.

– У меня в жизни бывало всякое, но страх никогда не мог победить меня. Не сможет и сейчас! – генерал Рэстан в сердцах ударил по подлокотнику кресла. – Вы попадете в Зейгалап, Майдер. Назло всем этим черным ищейкам! И я надеюсь вскоре снова увидеть ваши статьи в газете.

– Только они будут под псевдонимами, – развел руками Билон.

– Ничего страшного, у меня теперь есть источники информации, – хитро усмехнувшись, Рита подмигнула Билону. – А теперь, гвоздь программы! Майдер, ты не расскажешь нам, как вы обнаружили пришельцев и что там потом было?…

На следующее утро Майдер Билон покинул гостеприимный дом Рэстанов. Одетый в военную форму со знаками различия старшины, он вел джип, на переднем сиденье которого сидел генерал Рэстан в полной парадной форме. Сзади них в багажнике слегка подрагивали большой чемодан генерала и неприметная серая сумка с гражданской одеждой Билона. Блок-посты пропускали джип без малейшей задержки.

В Зейгалапе Билон по приказу генерала остановился у совершенно обычного жилого дома и поднялся вслед за ним на третий этаж, неся сумку и чемодан.

– Это квартира одного моего друга, – сказал генерал Рэстан. – Обычно она пустует, и вы можете здесь спокойно переодеться и выйти отсюда как обычный гражданский.

– А вы? – спросил Билон, натягивая свитер.

– А у меня здесь свои дела. Ну, до свидания, Майдер Билон. Желаю вам удачи. И ни в коем случае не попадайтесь, иначе Рита с вас сдерет шкуру!

– В прямом смысле? – поинтересовался Билон.

– А то как же. Она у меня девушка серьезная. И умелая.

– Передавайте ей от меня большой привет, – попросил Билон. Он уже стоял на пороге, осталось только застегнуть куртку. – Скажите ей, я очень рад, что с ней познакомился. Она очень необычная… и очень красивая.

– Передам, – усмехнулся генерал. – Вот только насчет последнего поостерегусь. О ее красоте ей и так все уши на службе прожужжали. Вот обидится за неоригинальный комплимент и настучит вашей невесте!

– Это она так ее назвала?! – Билон никак не мог поверить своим ушам.