Сакё Комацу - Времена Хокусая

Один из сослуживцев как-то сказал:

— Подумать только, какие ортодоксы эти самые ниндзя! Что делают — уродуют себя до неузнаваемости, не хотят, чтобы кто-нибудь увидел их лица!

— Ну, знаешь ли, — возразил я, — вряд ли настоящие средневековые ниндзя перед смертью уродовали свои лица. Еще в середине шестнадцатого века, в так называемую «эпоху войн», может быть. И то лишь в отдельных случаях. Мне кажется, литераторы, для того чтобы взбудоражить читателя, немало постарались, изображая их чудовищно жестокими и сверхстойкими. А на самом деле профессия ниндзя, наверно, была скромной и незаметной.

Правильность моих слов подтвердилась несколько позже. Я долго ломал голову над этим вопросом. Кто знает, не произошло ли тут смещение времен? Может быть, прошлое и настоящее наслоились друг на друга, как об этом пишет в своих бредовых научно-фантастических рассказах писатель С.К.? Ведь никто не поручится, что этого не может быть в действительности. Об этом же я читал в исследованиях иностранных ученых — Дж. Фени, Ф. Эдвардса, С. Фота. Некоторые наши издательства охотно печатают их книги. Там то и дело описываются подобные явления и подкрепляются примерами из жизни. Однако я был крепок телом и духом, я был «белый воротничок», носитель непоколебимого здравого смысла и обладатель твердой зарплаты, и моим вкусам куда больше соответствовали высоконравственные произведения, такие, как «Лунь юй» Конфуция, или исторические романы о великих фехтовальщиках средневековья, или на худой конец «Леди Чаттерлей». А научная фантастика казалась мне несусветной чушью. Вот и Конфуций, которого я не переставал и не перестаю бесконечно уважать, сказал: «Не подобает мужу говорить о силах тайных и темных и о божествах, разнузданных в бешенстве своем». И потом, если вдуматься в действия новоиспеченных «ниндзя» и сравнить их с поведением настоящих средневековых ниндзя, разве не станет ясно, что тут мы имеем дело с нашими современниками, надевшими чужую личину, а не с предками, скромными и полными достоинства, брившими голову и лишь на макушке собиравшими прядь волос в пучок тенмагэ?

Однако таинственные, странные происшествия продолжали происходить. Только опускалась ночь, как немедленно разгоралась жаркая борьба между двумя группами враждующих ниндзя. В каждом переулке, где фонари светили недостаточно ярко или где их вовсе не было, свистели во мраке метательные ножи. Чуть ли не во все дома вбивались «клинья для прыжка», похожие на листочек ивы… Граждане уже не надеялись на полицию и с наступлением темноты наглухо закрывали все окна и двери. Часам к десяти город совершенно пустел. Издательства и телевизионные компании, боясь общественного мнения, прекратили выпуск комиксов о ниндзя и передачу многосерийных фильмов, посвященных приключениям этих анахронизмов средневековья. Однако дело не ограничилось ниндзя. Однажды произошло следующее событие. Жители улицы Ецуя-Самон-те были разбужены страшным металлическим лязгом. Самые храбрые решились приоткрыть окна и выглянули наружу. Они увидели ужасающую картину: два всамделишных старинных самурая дрались посреди мостовой на мечах. Вскоре один зарубил другого и тут же покончил с собой, сделав харакири. Его труп нашли потом у обочины дороги.

Что ни говори, а случай из ряда вон выходящий. Однако к этому времени уже никто ничему не удивлялся. И когда пронесся слух, что оба самурая, и зарубленный, и сделавший себе харакири, как две капли воды походят на актеров телевидения, игравших самураев в последней передаче, люди только неопределенно хмыкали.

А ниндзя продолжали бесноваться и бесчинствовать по ночам. И прохожие, завидев их, уже не бежали в полицию, а только старались незаметно смыться, чтобы не попасться на глаза этим сумасшедшим. По-настоящему беспокоились только родители: дети подбирали метательные ножи, оброненные ниндзя, и играли ими.

Потом случилось еще одно происшествие, действительно трагическое. На взлетной полосе аэродрома ниндзя рассыпали острые гвозди с широкими шляпками, так называемые макибиси. Ниндзя всегда пользовались этими гвоздями, чтобы делать дороги непроходимыми для преследователей. В результате огромный международный лайнер повредил шины колес, — ткнулся носом в землю, завалился на бок и взорвался. Погибло более ста человек.

Тут уж общественность подняла настоящий вой. Политические деятели и представители интеллигенции вопили: «Куда смотрит полиция?! Немедленно прекратить дурацкие шутки призрачных ниндзя!..»

Но было уже поздно. Правда, слово «поздно» тут неуместно. «Поздно» можно было бы сказать, если бы раньше существовала возможность пресечь подобного рода явления…

— Наши крупные деятели расшумелись, — сказал однажды мой приятель, сотрудник телевидения, — а ведь такое творится не только у нас, но и за границей. Вот послушай, — он полистал журнал. — «На юго-западе Соединенных Штатов только и говорят об одном странном типе, который повсюду появляется в обличье X…»

— А что это такое — X?

— «Черная маска». И он все время орет: «Сильва, ты меня не любишь…»

Я прыснул.

— А-а, это же телепереработка для детей, хорошенькая такая мешанина из популярных оперетт! Видно, и в Америке психов хоть отбавляй.

— А что ты скажешь, если в Англии какой-то полоумный, вообразивший себя Робин Гудом, стреляет из лука во всех прохожих без разбору? А в Африке некий шизофреник орет, что он Тарзан, и с истошными воплями скачет с дерева на дерево…

— Нет, ты это серьезно? — Я вдруг почувствовал себя не совсем хорошо. — Неужели психоз — заразная штука? Что же это выходит — он перепрыгивает с континента на континент? По морю плывет, что ли, или летит по воздуху?

— И вовсе это не психоз, — возразил мой приятель, — я — то знаю, в чем тут дело. Это явление не имеет ничего общего с психическим расстройством.

— А что же тогда? — спросил я. — Если это не психоз, то как можно ставить знак равенства между нашими «ниндзя» и американской «черной маской»?

— При чем тут знак равенства? — вспылил приятель. — Вот мы всегда так: уцепимся за хвост какого-нибудь явления, скользнем взглядом по поверхности, и готово — уже нашли ему пару, и давай все валить на нервное расстройство! А на самом деле в мире происходит нечто куда более страшное…

— Что, что именно?

— А я тебе не скажу… — ехидно процедил мой друг. — Надеюсь, ученые и инженеры уже пришли к определенным выводам. Поди, растерялись, не знают, что теперь делать. Больно уж все неожиданно и невероятно. Поэтому и колеблются, боятся опубликовать. Я тебе точно говорю.

Вообще этот мой приятель отличался ослиным упрямством. Как упрется — хоть бейся головой об стену, хоть на коленях перед ним ползай — ни за что не скажет. Ну, что я мог поделать с таким типом? И я решил, что самое лучшее — перейти к деловому разговору, ради которого мы и встретились. Наша фирма собиралась сделать детский фильм для их телекомпании. Этакую ерунду, этакую дурацкую комбинацию из натурных съемок, мультипликации и рисунков. Вот я и собирался уточнить техническую сторону вопроса.