Джон Вэнс - Тчаи: Сага странствий (переработанный перевод)

Его внимание привлек слабый гул. Он поднял голову и вздрогнул: над ним, на расстоянии не выше сотни ярдов, неспешно плыл воздушный плот. На летевших на нем синих часчах были странные головные уборы с длинными, словно усики мотылька, выступами. В первое мгновение Рейш решил, что его заметили; потом предположил, что неизвестные приспособления, снабженные антеннами, усиливают обоняние, чтобы выследить беглеца по запаху.

Тем временем воздушный плот проследовал дальше, не меняя курса. Адам перевел дыхание. Он напрасно беспокоился. Для чего же тогда носят шлемы? Возможно, для совершения каких-нибудь церемоний? Или как украшение? «Вряд ли я когда-нибудь это узнаю», — сказал он себе. Потом внимательно вгляделся в небо в поисках других кораблей, но ничего не увидел. Поднявшись на колени, осмотрелся еще раз. Слева, за стеной стволов растущего повсюду в Дадиче адарака, раскинулся рынок: белые бетонные навесы, висящие диски, стеклянные стены, движущиеся фигуры в черных, темно-синих и пурпурных одеяниях, посверкивание синей с металлическим оттенком блестящей чешуйчатой кожи. Дующий с севера ветер доносил до него сложные и странные ароматы: пахло какой-то кисловатой зеленью, маринованным жареным мясом, хлебом и пирогами из дрожжевого теста.

Справа среди садов разбросаны хижины субчасчей. Рядом, прижавшись к городской стене, стояло большое здание, полузакрытое высокими черными деревьями. Что, если забраться на его крышу и попробовать перелезть через опоясывающее Дадиче укрепление? Адам бросил взгляд на небо. На такую авантюру можно решиться только в сумерках — значит, еще два-три часа ожидания.

Рейш спустился вниз и несколько мгновений постоял, раздумывая. Синие часчи особо чувствительны к запахам; очевидно, они способны выследить его нюхом, словно собаки. Наверняка, так оно и есть, а значит, времени терять нельзя. Он подобрал две дощечки, привязал их к подошвам и, стараясь ступать как можно шире, стал осторожно идти через сад.

Прошагав около пятидесяти ярдов, он услышал за спиной голоса и сразу же спрятался за кусты. Бросив взгляд сквозь ветви, убедился, что предчувствие его не обмануло: он убрался с крыши как раз вовремя. У амбара стояли трое полицейских субчасча в серо-багровой форме, и двое синих. Один из них держал детектор, прикрепленный к маске, которая покрывала лицо часча. Он направил прибор вниз, с легкостью нашел следы, ведущие в амбар. У задней стены синий в недоумении остановился, но обоняние подсказало ему, что преследуемый находится на крыше. Вся группа устало повернула обратно, по всей видимости считая, что он все еще там.

Со своего наблюдательного пункта на расстоянии пятидесяти ярдов Рейш, усмехаясь, наблюдал за ними: интересно, что подумают часчи, когда наверху никого не окажется, и они не обнаружат никаких следов, указывающих, куда делся беглец. Не снимая с подошв дощечек, он пошел вглубь сада.

Очень осторожно приблизился к намеченному им большому зданию и спрятался за высоким деревом, чтобы оценить ситуацию. Здание было темным и мрачным, выглядело безлюдным. Как Рейш и предполагал, его крыша вплотную прилегала к городской стене.

Он оглянулся на простирающийся позади Дадиче. По небу летело не меньше дюжины воздушных плотов. Они низко плыли над землей, как раз над тем садом, который он только что пересек, с них свисали прицепленные к проволочным тросам черные цилиндры — очевидно, обонятельные детекторы. Если хоть один пройдет прямо над Адамом или даже вниз по ветру, обнаружится запах чужака. Ему надо немедленно найти укрытие, и единственным таким убежищем было темное здание у городской стены, если в нем действительно никто не живет.

Рейш наблюдал за домом еще несколько минут. Там царила тишина. Он прислушивался, и хотя оттуда по-прежнему не доносилось никаких звуков, не осмеливался подойти поближе. Однако, бросив взгляд на парящие в небе корабли-плоты, решил, что оставаться здесь — не меньший риск. Сняв с ботинок дощечки, осторожно шагнул вперед, но тотчас же отскочил и вернулся в свое укрытие, услышав позади странный шум.

Мерно звенел гонг. По дороге неторопливо шла процессия субчасчей, закутанных в серые и белые одеяния. На повозке везли лежащего на носилках завернутого в белый саван покойника. Позади с пением и рыданиями шли самцы и самки часчей. Значит, здание — большой склеп или кладбище, недаром у него такой мрачный вид.

Бить в гонг стали реже. Процессия остановилась у ворот. Звуки стихли. В полной тишине носилки положили на землю перед дверью. Участники ритуала отошли и стали ждать. Вдовь раздался гулкий звон.

Дверь медленно приоткрылась — казалось, щель ведет в черную бездну. Яркий золотой луч осветил покойника. Из темноты справа и слева появились два часча в церемониальном наряде — сложном уборе из кожаных полосок и петель, золотых завитушек и кисточек. Они подошли к трупу, откинули покрывало, открыв лицо и нависающий фальшивый скальп. Затем отошли. За ними задернулась завеса, скрыв тело усопшего.

Прошло несколько минут. Золотой луч превратился в яркое сияние, раздался странный звук, словно от лопнувшей струны. Занавес раздвинулся. Тело было в том же положении, но фальшивый скальп треснул вместе с черепом покойного. Из зияющего отверстия, вертя крошечной головкой, вылезал детеныш синих.

Гонг торжественно прозвенел одиннадцать раз; один из часчей громко крикнул:

— Вознесение свершилось! Человек прошел свою первую жизнь! Вкусите блаженство! Вдыхайте аромат торжества! Человек, Зугель Эдгз, отдал свою душу этому очаровательному малышу! Существует ли большее счастье? Проявляйте ревностность в делах ваших, и вы добудете подобную же славу!

— В своей прежней жизни я был мужчиной, и звали меня Сагаза Осо, — произнес один из синих.

— А я — женщиной, которую нарекли Дисеун Фурвг; и все другие часчи тоже начинали как люди. Идите же с миром. Детеныш, который получил имя усопшего, Зугель Эдгз, должен остаться у нас — мы умастим его целебными мазями; лишенное души человеческое тело будет предано земле. Через две недели вы сможете вновь увидеть вашего возлюбленного родственника Зугеля Эдгза!

Друзья и близкие покойного, явно ободренные увиденным, удалились под мерные удары гонга. Носилки с трупом и любопытный веселый детеныш скрылись в глубине здания; часчи последовали за ними.

Рейш тихо засмеялся, но быстро умолк и прижался к земле — к нему на опасное расстояние подлетел воздушный плот. Проползая сквозь листья, Адам приблизился к зданию. Никого. Он проскользнул к задней стене, почти примыкавшей к городской.

Там, у самой земли, открывался небольшой проход. Он подполз к нему, прислушался, почувствовал лишь вибрацию от работы какой-то машины и содрогнулся от мысли, что это может быть приспособление, перемалывающее тело мертвого субчасча. Заглянув в проход, увидел полутемную каморку, очевидно кладовую, где хранили ненужные предметы. На вешалках и полках — кастрюли, банки, связки старой одежды. В углу стояла машина неизвестного предназначения. Каморка неубрана, очевидно, ею мало пользовались. Рейш в последний раз оглядел небо и проскользнул внутрь.