Владимир Аренев - Вся наша жизнь

Жрецы шагали позади. Талигхиллу не нужно было оглядываться, чтобы убедиться в этом.

Он миновал долгий коридор, вышел во внутренний дворик и остановился, чтобы подождать Тиелига и Вашука.

— Ну что, все прошло, как следует? — спросил он у них.

— Да, Пресветлый, — подтвердил Тиелиг. — Закон соблюден, так что ни у кого не будет ни малейшей причины сомневаться в вашем праве на трон.

— Отлично. Теперь давайте закончим все это выступлением перед народом и займемся более насущными проблемами.

— Да, время поджимает, — согласился Вашук. — И сейчас дорога каждая минута.

— Я боялся, что ты скажешь нечто подобное, — проворчал Талигхилл. — Ну что же, пойдем.

Он направился к выходу из дворца. Телохранители мгновенно образовали вокруг него плотное кольцо и не разжимали до тех пор, пока не пришли на главную площадь города.

Жрецы, оказавшись чуть позади процессии, переглянулись, и Тиелиг развел руками:

— Некоторые пытаются шутить, когда смерть заглядывает им в лицо. Талигхилл относится как раз к такому типу людей. Но это совсем не означает, что он не способен реально оценить сложившуюся ситуацию.

— Кажется, ты знаешь о нем очень много, — улыбнулся Вашук.

— Что поделать? Руалнир просил меня присматривать за ним.

— А если бы не попросил?

— Но он ведь попросил, — пожал плечами Тиелиг. — К чему думать о том, чего не случилось, хотя и могло случиться? — этого ведь не изменить.

Лучше уж как следует поразмыслить над тем, что еще может случиться. И соответствующим образом подготовиться к этому.

— Если сие возможно, — уточнил Вашук.

— Разумеется.

Процессия добралась к главной площади Гардгэна, и Талигхилл, сопровождаемый телохранителями, поднялся на помост, с которого обычно провозглашались важные новости. Вокруг уже колыхалась непривычно молчаливая толпа.

Среди простого люда мелькали доспехи стражников, следивших, чтобы никто не злоумышлял против правителя. Тиелиг и Вашук поднялись на помост вслед за Талигхиллом и встали с двух сторон.

Пресветлый легонько дернул плечом, словно хотел обернуться к жрецам, но потом передумал. Он поднял к небесам правую руку — требование тишины, — и толпа, казалось, перестала дышать.

— Народ Гардгэна! Вместе с вами я скорблю об ушедшем правителе, моем отце

— великом Руалнире. Он правил вами мудро, и тень войны не закрывала солнце над вашими головами. До последних дней это было так, но Хуминдар, куда ваш правитель ездил с посольством мира, вероломно уничтожил всех приехавших и объявил нам войну. В такие тяжелые дни я принимаю трон и титул ашэдгунского правителя. И обещаю, что до тех пор, пока будет биться мое сердце, я не перестану мстить хуминам за смерть отца. Мужчины, настала пора отложить в сторону молоты и взяться за мечи!

Вы нужны армии, чтобы защитить ваших детей и женщин от того, что движется на нас. Ашэдгунцы никогда не были рабами — не станем же ими и сейчас!

Толпа взревела, и сотни людей взметнули свои руки к небу, потрясая ими в приступе ярости.

Во всеобщем гаме слова Тиелига смог расслышать только Пресветлый:

— Хорошо сказано! Самое время уходить. Ничего более говорить не нужно — это только перебьет то настроение, в котором они находятся сейчас.

Правитель кивнул:

— Именно так я и собирался сделать.

Они начали спускаться с помоста, и телохранителям пришлось как следует поработать, чтобы проложить путь к дворцовым воротам через бушующую толпу.

Уже у самых стен дворца их догнала высокая мускулистая женщина в блестящих доспехах. Ее черные, коротко остриженные волосы стягивал тонкий обруч; большие карие глаза смотрели на Пресветлого внимательно и требовательно. Из-за плеча у воительницы выглядывал короткий боевой лук, а на полном бедре покачивался в ножнах изогнутый клинок.

Женщину можно было бы назвать красивой, если бы не тонкая нитка шрама, пересекавшая ее левую щеку.

— Мой правитель, — сказала она сильным, не лишенным привлекательности голосом. — Мой правитель, мне нужно поговорить с тобой.

Джергил вопросительно посмотрел на Талигхилла.

— Пускай войдет вместе с нами во дворец, — велел Пресветлый. — Там и поговорим. Да поторапливайтесь — я не хотел бы умереть, будучи раздавленным в объятиях восторженной толпы!

— Похоже, ты оказался прав касательно шуток, — тихо заметил Вашук.

Они миновали ворота и оказались во внутреннем дворе, где сейчас было непривычно людно. Предвоенные хлопоты сказывались на всем, в том числе и на жизни дворца.

Правитель обернулся к воительнице и, нахмурившись, сказал:

— Так о чем же ты хотела говорить со мной?

— Вам нужны бойцы? — без обиняков спросила женщина. — Я уполномочена представлять членов Братства Вольных Клинков. Мы пришли в Гардгэн, чтобы подороже продать свое умение сражаться.

— Джергил, пускай кто-нибудь отведет ее к Армахогу, — велел своему телохранителю Пресветлый. — А нам, пожалуй, стоит отправиться в зал для совещаний.

— Думаю, господин, что старэгх тоже находится там, так что нам по пути с этой дамой, — заметил верховный жрец Бога Войны.

— Скорее всего, вы правы, Тиелиг. Пойдем.

Они зашагали по коридорам к залу, и за все это время воительница ни единым знаком не выказала своих эмоций по поводу увиденного. А ведь все-таки коридоры дворца оставались коридорами дворца, даже в военное время. На целые стены дорогие гобелены, изображавшие древние сражения в таких деталях, о которых могли только мечтать некоторые сказители; бесценные вазы с уникальной росписью; ковры, по которым и ходить-то совестно своими грязными туфлями!.. Но ничего из окружающих красот не отразилось эмоциями на лице воительницы. Тиелиг подумал, что, наверное, не зря она представляет здесь всех наемников, собравшихся в столице, чтобы как можно дороже продать свои мечи. И побывала эта женщина в переделках, о которых Талигхилл даже представить себе не сможет. Одним словом, весьма полезный человек, если как следует ее заинтересовать. Но цену себе воительница знает, так что придется поломать голову.

В зале для совещаний было пустовато — часть из тех, кто последние два дня почти безвылазно находился в нем, воспользовались сегодняшним перерывом, чтобы хоть немного поспать. Только Армахог напряженно шелестел древними картами да в углу, прислонившись к стене и наполовину соскользнув с кресла, дремал Харлин.

Шаги вошедших заставили его проснуться, и некоторое время дворцовый казначей озадаченно глядел на Талигхилла со спутниками, пытаясь сообразить, где же он находится. Потом вспомнил, приосанился и, прикрывая рукой непрошеный зевок, поднялся: