Лидия Смирнова - Мессия-42

— П-п-почему ты так думаешь? — Нике от волнения слегка потряхивало.

Эльф положил ей одну руку на затылок, а другой стал водить вдоль позвоночника.

— Расслабься… Вот так, дыши глубже… Скорее всего — это ваш отец. Я прав?

— М-м-мур… — Сестрица от удовольствия зажмурилась. — У меня с утра голова побаливала… Марк, ты просто волшебник.

— Кто? Отец? Так вы все сочинили? — Хруст был зол не на шутку. — Вас приняли как родных, а у вас, оказывается, отец в регулярных имперских войсках!

Без предупреждения я схватил его за шиворот и тряханул со всей силы.

— Не дури, парнишка! Он последний, кого мы здесь ожидали увидеть. И он тоже не местный, как и мы. Посмотри, кто у него в оруженосцах? Что-то у вас здесь гоблины не сильно тусуются среди людей. — И я повернул его голову в сторону шествовавшей своим путем колонны.

Мишка как раз показался во всей своей красе — здоровенный, с зеленоватой кожей и асимметричным лицом.

— Вы про этого друга рассказывали? Очень интересно. — Марк с интересом уставился на дорогу.

Мне становилось с каждой минутой все яснее, что произошло что-то неординарное. Командору не так просто было оставить свое место, как может показаться. Обладая фактически огромной властью, он был рабом МЕССИИ в большей степени, чем все мы, простые смертные. И то, что он сейчас находился здесь, означало только одно — Триш из зачуханной третьесортной планетки внезапно превратился в важный объект. Настолько важный, что удостоился внимания самого Командора.

— Интересно, а он знает, что в городе уже построены виселицы? Если нет, то его ждет неприятный сюрприз, — заметила Нике, быстро уничтожая все следы привала. — И ты знаешь, Марк, ты мне так и не сказал, кто зовет тебя в город и зачем, но сейчас я не пропущу затевающееся там шоу ни за что на свете.

Мысленно я с ней согласился. Вечеринка грозила приятными неожиданностями.

ГЛАВА 14

Феб. Ночь третьего дня

Закончился еще один день, но даже темнота не смогла остудить страсти, бурлившие в портовом городе. Рассказывают, что название города — Феб — пошло от имени его основателя — Фебюссона Живодера, который вошел в историю империи ан как человек, познавший смысл жизни в полной мере. Он сумел построить город, повесить всех своих врагов и родить сына, ставшего родоначальником длинной цепи поколений, оборвавшейся два года назад убийством малолетнего наследника. Впрочем, действующий наместник, приходящийся старине Живодеру восемь раз правнуком, был мужчиной в самом соку и не терял надежду на пополнение генеалогического древа.

В третьем часу после захода солнца Его превосходительство губернатор Приречья, — князь северных земель, императорский наместник и просто троюродный дядя юного императора Аргус Сентровер сидел за шикарно накрытым столом в доме Его Святейшества Нерия третьего. Доблестный вельможа занимался тем, что пускал слюни, поедая глазами сидевшую напротив девушку, но это занятие отнюдь не мешало ему отдавать должное дивному жареному поросенку, беззащитно лежавшему перед ним на золотом блюде. Да и вино у священника к столу подавали недурственное… Девушка была стройна, темноволоса и довольно мила, если бы не одно но… Огромные мерцающие глаза кошачьего разреза производили странное гипнотическое действие на лиц противоположного пола.

Своей матери Ирелия не помнила, но зато всегда рядом был заботливый отец, готовый выполнить малейший каприз ненаглядного дитяти. Ее обучали языкам, истории, танцам и пению. Образование было лучшее из возможных при сложившихся обстоятельствах. А они были таковы, что в дом пускали исключительно женщин. Единственным мужчиной в доме был сам Нерий, все же остальные — прислуга, начиная с кухарок и уборщиц, хорошо вымуштрованная охрана и даже приходящий трубочист — были бабами. До поры до времени девчушку это устраивало, но вот пришла пора созревания, и вместе с физическими изменениями, вполне обычными и ничем не примечательными, стали происходить перемены, невидимые глазу. Сначала обострился слух. Нет, она не стала слышать ультразвук или еще что-нибудь в этом роде, но, находясь рядом с человеком, слышала стук его сердца и шум тока крови в венах. Затем что-то случилось со зрением, и теперь, скосив глаза определенным образом, она могла рассмотреть внутреннее строение любого живого существа, находившегося рядом. Поначалу ее это забавляло, но, поделившись своими открытиями с отцом, она была чрезвычайно удивлена его бурной реакцией. Нерий разразился воплями, забегал по дому как сумасшедший и приставил к дочери усиленную охрану.

В следующий раз Ирелия поступила умнее. Когда она поняла, что может каким-то образом проникать в мысли окружающих, папаша об этом не узнал, хотя и был единственным человеком, в чью голову она не смогла залезть. У девушки появился неистощимый источник информации о мире за стенами дома, и однажды, набравшись храбрости, она рискнула удрать, внушив перед этим охране, что мирно спит в своей комнате.

Внешний мир привел ее в ужас. Это оказалось грязное, вонючее место, полное волосатых назойливых существ, очень бурно на нее реагировавших. Чудом вернувшись домой здоровой и невредимой, с тех пор она и не помышляла о путешествиях, удовлетворившись существующим положением вещей. Поэтому, когда пару лет назад Нерий, бывший тогда вторым в церковной иерархии, нарушил все свои запреты и решил вывести дочь, которой только что исполнилось восемнадцать, в свет, представив ее наместнику и его семье, она разбушевалась, наотрез отказываясь куда-то идти. Ирелия топала ногами, швыряла посудой и даже разбила любимую папочкину вазу с изображением пучеглазого страшилища. Ничто не помогло — ее запаковали в корсет, соорудили из волос башню, навесили кучу лереев и в закрытой карете отволокли в большой каменный дом.

Как ни странно, все прошло совсем не плохо. Супруга наместника, очаровательное, добрейшее создание, встретила бедную сиротку с распростертыми объятиями, а Ирелия, вернувшись домой и отмывшись от грязных мыслей ее мужа, сумела быстро вернуть себе душевное равновесие. Спустя некоторое время произошли события, черной страницей вписанные в историю Феба: Аргус овдовел, а Нерий повысил свой статус до Его Святейшества.

Девчонка тем временем научилась контролировать свою способность читать мысли и почти не реагировала на Сентровера, который стал регулярно появляться в их доме после смерти жены. Но сегодня она с большим трудом сдерживала гримасу отвращения: по всем признакам, этот напыщенный индюк собирался сделать ей предложение. Пытаясь отвлечься от масляных взглядов, бросаемых на нее, она вспоминала недавнего вора, забравшегося в дом и улизнувшего из-под носа доблестных телохранительниц. В его мыслях она не обнаружила ничего грязного: кроме искреннего восхищения ее красотой, там ничего не было, и ей это понравилось.