Михаил Емцев - Падение сверхновой (сборник)

— Ты мне покажешь то место, где погибла Мария? — Вопрос Нибона прозвучал в вечерней тиши, как скрытый упрек, как невысказанная обида. Кому? Неизвестно. Может быть, судьбе, может, всем людям сразу.

Андрей сочувственно посмотрел на Нибона. Все, все это было ему знакомо. Нибон второй год в космосе. Он, Андрей, седьмой. Семь лет земного времени — это очень много. Еще сравнительно недавно он, как и Нибон, тосковал, узнав, что в космосе умер еще один земной человек. Сейчас — другое. Это уже не тоска, а грусть и сочувствие тому, кто потерял друга.

Но в конце концов стоит ли сейчас предаваться грустным мыслям? Им удалось живыми вырваться из цепких лап Черного Титана. Они втроем на этой чудесной благоустроенной планетке, двое — здесь, один — где-то неподалеку, рядом. Нужно отдыхать, набираться сил, готовиться к новой тяжелой работе.

— Это довольно далеко отсюда. В старой мангрове. Мария и Джордж разводили там плантации «камнепожирателей» и работали в скафандрах. «Камнепожиратели» очень капризные растения, но они делали слишком важное дело — переводили кислород из окислов элементов в атмосферу, и поэтому Джордж и Мария с утра до ночи ухаживали за ними. Приходилось работать одновременно в разных концах планетки, так как атмосферу нужно было создать в короткий срок. В то время сюда залетали небольшие метеориты. Сейчас этому мешает атмосфера, тогда ее не было. Один такой осколок попал Марии в шлем, когда Джордж был далеко. Она пролежала без сознания слишком долго… С тех пор Джордж почти не покидает Зеленого Перевала. Он был несколько раз на Земле, но каждый раз возвращался сюда. Его здесь держат воспоминания и какие-то исследования, начатые еще совместно с Марией. Он мне намекал о них в прошлый раз, когда я был на Зеленом Перевале, но у меня времени не было разобраться.

Андрей умолк, рассматривая почерневшее небо, а Нибон силился представить себе, как жилось на этой планетке одинокому Джорджу. Наверное, как обычно в этих случаях, выручала работа. Большое, полезное дело, нужное людям — и там, далеко, на Земле, и здесь, в бескрайних космических просторах…

— Ты знаешь, — так неожиданно громко сказал Андрей, что Нибон вздрогнул, — я бы назвал Зеленый Перевал шепчущей планетой. Здесь нет громких звуков, все вокруг шелестят, шепчет, напевает, мурлычет.

— И мяукает, — едва уловимо улыбнулся Нибон. — Интересно, почему бы Джорджу не развести здесь кошек?

— Он собирается это сделать. Ищет подходящую породу. Ну что, пойдем спать?

Утро ворвалось в спальню так стремительно, словно кто-то сдернул с Андрея покрывало.

Нибон уже сидел в столовой, пил чай и рассматривал журнал космонавтов, страницы которого пестрели рисунками, фотографиями и подписями. Каждый, кто хоть раз побывал на Зеленом Перевале, оставлял в нем о себе память.

— А вот и Джон Сириец, — сказал спокойно Нибон, показывая фотографию мужчины с орлиным носом и вьющимися волосами, — он не вернулся с планеты Гор.

— Они ушли из жизни, Нибон, не нужно их тревожить. Налей-ка лучше чаю.

Нибон внимательно посмотрел на Андрея и молча углубился в исследование альбома.

— Этот альбом — ценнейшая реликвия, — задумчиво сказал он, — надо поговорить с Джорджем, пусть перефотографирует для меня. Я скажу ему сегодня.

— Ты хочешь сказать, что сделаешь это завтра?

— Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать. Зачем же придираться к слову?

Андрей с удовольствием допил стакан чая. Нибончик умен, слов нет, но есть в нем этакое древнеегипетское, потаенное лукавство…

— Ты его видел?

— Да.

— Когда?

— Только что.

— Почему же он не здесь, он что, прячется от нас?

Нибон молча пожал плечами.

— Я увидел из окна, что по двору идет мужчина, и окликнул его. Он обернулся, и я узнал Джорджа. Он помахал рукой и сказал, что сейчас будет здесь.

— Где же он?

— В башне.

— Нет, ты ошибся, я здесь! — раздался громкий голос, и в проеме окна появилась загорелая физиономия Джорджа. — Привет, друзья!

На окно легла тонкая рука с розовыми ногтями, за ней другая, прыжок — и Джордж стоял в комнате. Он был высок, с широкой грудью и тонкими легкими ногами. Одетый в цветастую куртку и короткие брюки, он напоминал скорее беззаботного курортника, чем хозяина планеты Зеленый Перевал, отягощенного сложным и большим хозяйством.

— Тебе двери стали не по вкусу? — улыбнулся Андрей. — Знакомься Нибон, мы с ним сидели на Черном Титане.

Джордж сделал приветственный жест и, не заметив протянутой руки Нибона, подошел к креслу. Сел, ноги крестом, руки на коленях.

— Итак, друзья, — начал он торжественным тоном, — хочу вас предупредить, что космонавты на этой планете должны чувствовать себя, как дома, на Земле.

— Спасибо. Если б сюда еще те несколько миллиардов, которые населяют нашу старушку, — заметил Нибон.

— Им пришлось бы спать стоя, — парировал Джордж.

Нибон, как всегда, прав. Главное, что угнетает на этой очаровательной планете, — безлюдье. Люди, милые люди, с их смехом и слезами, любовью к прекрасному, с их упорством и даже с их ссорами! Как далеки они от нас…

Джорджу, видно, что-то пришло на ум, по лицу его пробежала легкая гримаса.

— Удивительно, — сказал он. — Удивительно. Совпадают не только мысли, совпадает формировка самых скрытых ощущений. Насколько мы все же одинаковы. Я думал об этом. Вселенная должна быть заселена людьми. Одни космонавты — этого мало. Нужны люди, везде, много людей. Люди справа и слева, спереди и сзади, на всех планетах, на всех астероидах, на больших метеоритах и даже на звездах.

Нибон с интересом посмотрел на него. Андрей открыл и закрыл рот, так ничего и не сказав.

Они помолчали. Вдруг Джордж встал и выпрыгнул в окно. Андрей видел, как его сутуловатая спина проплыла к башне. Нибон подошел к окну и, глядя вслед Джорджу, сказал:

— Пять лет одиночества — это все же большой срок, как ты думаешь?

— Ну, он не совсем одинок, у него постоянно бывают гости, вроде нас с тобой.

Внезапно Нибон вскрикнул, указывая на что-то в глубине двора. Андрей бросился к нему.

— Что случилось?

Нибон провел рукой по лицу, словно отмахиваясь от навязчивой мухи.

— Ничего. Мне показалось…

В комнате раздался чистый спокойный голос Джорджа.

— Друзья мои, я нахожусь в башне. Заходите проведать меня, заходите сейчас или в любое время. У меня есть кое-какие научные новинки для вас.

В башне Корина царила атмосфера большой радиотехнической лаборатории. Андрей про себя отметил образцовый порядок и чистоту в помещении. Сверкали синие глазки сигнальных ламп, трудолюбиво жужжали генераторы, скрытые ослепительно белыми стендами.