Вадим Деркач - Меч митры, пепел и тим

- Твой меч поставил последнюю точку в жизни десяти человек. Это были люди. Ты думаешь, я их не любил? Или ты считаешь, что только сам способен любить?

Я не знал, как ответить ему. Я вдруг почувствовал слабость - то была духовная трещина, не замеченная или не замазанная моим верховным повелителем. Сейчас я желал, чтобы мной овладело то безумие, та божья экспансия, что легко, как солдат плененной девкой, овладевала моим мозгом и вершила свой суд моей рукой.

- Не жди этого, - сказал Этибар , проникнув в мои мысли, - это не придет здесь, в этом доме. Мы равны с тобой. Поединок - это не только кровь и звон мечей. Ты очень молод, но знать должен, что слово - самое страшное оружие.

- У меня есть меч...

- Таков твой последний аргумент? Подумай, я давно мог убить тебя, но почему-то не сделал этого. Ты тогда еще не владел мечом, не обладал сверхъестественной силой. Я оставил тебе жизнь. Почему?

- Теперь у меня это есть...

- Ты не имеешь сверхъестественной мудрости, а что без нее сила, как не элемент простого разрушения? И кто же из нас зло?

- Но добру ты не принадлежишь... Каковы были твои дела до сегодняшнего дня? Зло, разврат, растление, насилие... Это все ты.

- Человечество желает, чтобы его растлевали, насиловали его ум и его тело. Когда нет зла, оно отыскивается в добре. Людям нужно зло. Им нужен я, и ты тоже необходим им. В бушующем океане насилия рождаются единицы, что потом Господь наш испивает, как самое драгоценное вино. Люди, что истинные ценности истинного мира, впитываются, как эссенция бытия.

- Наш Господь! Наш! - вдруг закричал я в ярости, родившейся из внутренней пустоты. - Заткнись! Я не хочу слышать тебя.

- Да, наш Господь. Ты человек, веришь в то, что миллиарды людей на планете, принадлежат разным богам и разным верам? Бог-то один... Нет ни Ахуры, ни Ахримана. Древние, что понимали они? Они чувствовали, и простые ощущения облекли в высшие формы, что мы сейчас собираем по крупицам и в которых ищем высший мистический смысл. Зло и добро - то из чего соткан человек... Откуда ему, человеку, знать смысл происходящего зла? Может быть, оно останавливает бедствие, которое стерло бы его хрупкое тело. Зло...Зло... Да, я нес всю жизнь зло, но направлял меня Господь и он один... Быть может имя его Зурван, быть может Адонай или Кришна... Что ты знаешь? Зло... Зло есть всего лишь неродившееся добро. Непознанное... Нераспознанное.

- Я убью тебя... Убью, потому что я человек, не понимающий зло.

- Да, нет же... Ты простоты желаешь. Простых ответов. Хочешь быть животным, когда сам Бог дал тебе право быть равным ему.

- У меня нет такого права.

- Есть. Ты создан по образу и подобию его. И если чем-то не равен каждый из нашей породы, так только тем, что добро наше бессознательно, а зло неразумно... За всю свою жизнь мы так и не пробуждаемся. Как жаль...

- Я не нахожу этого.

- Жаль. Жаль, ибо я - "Зло" и ты - "Добро" нужны друг другу и вместе мы сможем править миром, ибо вместе мы - Бог!

- Нет, мы слишком абсолютны...

- Ложь. Сколько зла во имя добра ты совершил за свое короткое существование в качестве Ангела?

- Все верно. Во мне есть зло. Но то зло духовное, не персонифицированное. И моя задача - побороть его.

- Привести к разумной границе.

- Быть может... Но я не могу бороться с тобой, когда рядом со мной существо обратное. Я должен убить тебя.

- Хорошо, - понизив голос, сказал Этибар, - тогда я скажу тебе еще кое-что. В тех табличках, что достались Рзе Джабейли, есть сказание, что Ангелы Зла и Добра сойдутся и будут они как одно.

- Ложь. Это твой последний фальшивый козырь. Вы не убили бы Рзу Джабейли, если бы это была истина.

- Дурачок. Поэтому мы его и убили. Я не хотел, чтобы человек, который должен был бы стать Ангелом Света, прознал об этом раньше положенного срока, поэтому в свое время настоял на том, чтобы вся работа Джабейли над табличками была приостановлена, а сами они - уничтожены. Конечно, я не сомневался, что Джабейли как-то попытается провести нас. Когда впредь нашим желаниям, появился ты, и Джабейли оповестил тебя о твоей миссии, я утвердился в своих предположениях.

- От кого вы узнали о моем разговоре с профессором?

- От кого? - переспросил Этибар, недобро прищурив глаза. - Быть может, ты откажешься от своего вопроса?

Он вдруг засмеялся. То был смех хорошего, милого человека.

- Нет. Я хочу знать, - настоял я.

- Хорошо. Эльдар. Эльдар Джабейли.

- Ты подонок, - прошипел я.

- На, читай, - сморщившись Этибар швырнул мне лист. - Читай и знай, твой милый друг десять лет был одним из лучших осведомителей.

- Ложь. Подлая ложь, - простонал я, но почерк действительно был Эльдара.

- Правда, мой бедный Тим, правда. Ты же знаешь. Эльдар одно время работал в госбезопасности. Туда так просто не попадают, впрочем, оттуда так просто не уходят тоже. Он платил за одну свою маленькую провинность...

- Будь ты проклят!

- Как вульгарно. Простая история добра и зла, любви и ненависти. Простая в простоте. Ты все еще ищешь точки, через которые можно было бы провести разграничительную линию? Так слушай дальше, мой наивный Тим. Профессор Джабейли тоже не был святым. Именно он засадил своего "любимого" учителя, чтобы завладеть его научной работой. И мы не тронули бы его, выполни он наше требование. Отказался, бедняга. И знаешь, почему? Он был просто одержим, особенно в последнее время, мыслью, что кто-то желает завладеть его трудами, присвоить их. Согласись, очень глупо, после стольких жертв и предательств, ради столь незначительной опасности, рисковать жизнью. Да, это еще не вся правда о твоих близких...

- Замолчи! Замолчи...

- Действительно, блажен, кто верует.

- Один обман, только обман в твоих словах. Ни грамма, ни молекулы правды. Если Господь желает, чтобы я убил тебя, я сделаю это.

- Желает? Ты похож на маленького ребенка, вдруг оказавшегося без опеки доброй матушки. Наш повелитель дал тебе право сделать выбор. Только ты, человек и ангел, Тим Арский, можешь принять решение. Решай, милый... Решай.

- Я решил, - твердо сказал я.

- Прелестно, только имей в виду еще одно, - лицо Этибара вдруг сделалось жестоким и безобразным, - Мила...

- Что Мила? Ты хочешь сказать, что ее убьют?

Этибар ничего не ответил, а только улыбнулся, и было в этой улыбке что-то такое, что заставило чаще забиться мое сердце.

- Пусть, - сказал я, - ведь покончив с тобой, я тоже уйду в небытие. Мы с ней будем там, где свет и радость, а ты, исчадие ада, будешь гнить в зловонной луже, что породила тебя. В Аду.

- Нет. Ада нет, мой милый... Мы уже в Аду.

- Все, - оборвал я его, решительно сделав шаг вперед.

- Подожди... Есть еще договор...

- Плевать...

- Наш мир поделен до конца... конца времен. Меняются хозяева... Мы предметы игры... Зачем нам умирать... Подожди, я скажу тебе всю правду...