Ольга Грибова - Водоворот

— Кажется, у меня появилась идея, — глаза молодого охотника озорно блеснули.

— Ох, ну только не это, — страдальчески протянул Влад.

Несколько минут Дима увлеченно рассказывал нам о таком замечательном явлении, как цыганский табор. До чего же там здорово (если, конечно, верить словам молодого охотника): люди все без исключения веселые, шумные, только и делают, что танцуют, а еще не стоит забывать о лошадях. Их у цыган целые табуны.

— Мне вот любопытно, откуда ты все это взял? — Влад скептически смотрел на младшего брата. Признаться, я тоже мало верила, что в словах парня есть хоть доля правды. Но Дима обладал уникальной способностью заражать своим энтузиазмом окружающих. Он напоминал фонтан искрящихся брызг, разлетающихся на метры вокруг. Все кто попадал в зону поражения, не могли устоять перед его чарующей силой.

Первой сдалась Ксюша. Она вышла на веранду в середине разговора и почти сразу поддержала Димкину идею. Мы разделились на два равных лагеря. Молодой охотник предложил отправиться к Виктору, чтобы тот выступил в роли рефери. Но он проявил неожиданное равнодушие. После целого дня уговоров, посулов и угроз Влад, наконец, сдался, устав бороться с неизбежным.

Стоило солнцу скрыться за горизонтом, как мы покинули наше временное пристанище и отправились в табор на другой конец деревни. Цыгане жили сплоченной группой по самым скромным подсчетам насчитывающей более пятидесяти человек. Первыми нам навстречу вышли дети. Орава чумазых малышей в изношенной одежде обступила нас со всех сторон. Маленькие любопытные глаза пристально изучали нас. Я не успела опомниться, как девочка лет восьми схватила меня за запястье черной от земли рукой и потянула за собой.

Подталкиваемые детьми, мы приблизились к одному из домов. Он единственный в округе имел два этажа, но и его не обошло время: большинство ставен обвалились и теперь вперемешку с осенними листьями валялись под стенами дома; краска потрескалась, обнажив черную от влаги древесину. Сквозь распахнутые окна на улицу проникал неровный, подрагивающий свет. Вероятно, электричество отключили за неуплату, и хозяева довольствовались свечами.

Девочка уверенно вела меня к обитой черным дерматином двери. Я обернулась назад и увидела, что остальные идут следом. Это немного успокоило, и я подчинилась малышке, когда она потянула меня внутрь дома.

В коридоре было темно и пахло плесенью. Тесное помещение было завалено хозяйственной утварью. Пришлось внимательно смотреть под ноги, чтобы не споткнуться об бесчисленные эмалированные тазы и жестяные ведра. Преодолев путь с препятствиями, я очутилась в комнате, которая, по всей видимости, служила гостиной. Девочка отпустила мою руку и мгновенно скрылась, словно её и не было никогда. Сзади раздался шум падающего железа и злой голос Димы. Уже через минуту охотники с Ксюшей присоединились ко мне.

Комната оказалась больше, чем можно было предположить снаружи. Должно быть, она занимала почти весь первый этаж. Стены и пол были увешаны разноцветными коврами, из-за чего комната напоминала расписанную вручную шкатулку. Здесь царил полумрак. Дрожащего пламени нескольких свечей явно не хватало, чтобы осветить такое большое помещение.

Мне померещилось: в дальнем темном углу кто-то есть. Я сконцентрировалась и без труда услышала биение сердца.

— Подойдите, — несмотря на немощь, в старческом голосе все еще слышались повелительные нотки.

Не посмев ослушаться, мы дружно двинулись вперед. Глаза перестроились на восприятие в темноте, и я разглядела сморщенную, тощую старушку в накинутой на плечи цветастой шали, на красном фоне которой пестрели золотистые розы. Волосы были убраны под не менее яркий платок. В зубах старуха сжимала курительную трубку. Стало ясно, откуда в комнате взялся этот застоявшийся, сладковато-горький запах ароматизированного табака.

Сощурив подслеповатые глаза, старуха внимательно изучала нас. Черные зрачки поблескивали, как золотые монеты, стоило в них отразиться пламени свечей. Костлявая, высохшая рука указала на пол, и я догадалась: нас приглашают сесть. Первой опустилась на разложенные вокруг низкого стола разноцветные подушки, обратив внимание на странный набор предметов перед старухой. Глубокая медная тарелка, наполненная водой; колода потрепанных карт и небольшие, прямоугольные фишки, напоминающие костяшки домино — все это наводило на мысль, что старуха — гадалка. Видимо, жители деревни часто приходят к ней за советом. Дети посчитали, что мы тоже хотим узнать своё будущие, поэтому привели нас сюда.

Остальные последовали моему примеру и, насколько возможно, удобно устроились на корточках. Образовав полукруг у стола, мы приготовились слушать. Никто не спешил уходить, заинтересованный необычностью обстановки. Бросив взгляд на спутников, я увидела восторженное лицо Димы, он явно рассчитывал развеять скуку; Влад встревожено хмурился, но и в его глазах сквозило любопытство; Ксюша, улыбаясь, воспринимала происходящее как игру. Но меня не покидала необъяснимая тревога. Чем-то эта комната и её странная обитательница настораживали подозрительного вампира во мне. Я прислушалась к ощущениям внутри себя и пришла к выводу, что старуха не так уж проста. Кожу покалывало от энергии, идущей от старой женщины, словно я сидела напротив миниэлектростанции.

— Кто первый? — голос гадалки был похож на шаркающие шаги. Она вынула изо рта трубку и, осторожно пристроив её на край стола, взяла в руки колоду карт.

— Пусть это буду я, — Дима подался вперед, жадно следя за тем, как старуха тасует колоду.

— Как скажешь, милок, — беззубый рот расплылся в улыбке, напоминающей оскал. Я вдруг почувствовала себя Гретель в пряничном домике и еле сдержалась, чтобы не оглянуться в поисках печки.

Несколько секунд старуха, не мигая, вглядывалась в Димино лицо, как если бы пыталась рассмотреть будущее парня в его собственных глазах, а потом проворно начала раскладывать карты на столе в одном ей известном порядке. Я с интересом наблюдала, как они складывают в загадочные комбинации. Изображения на них отличались от привычных тузов и королей. Рисунки были необычными, а порой откровенно зловещими. Как-то я слышала о картах «Таро», только никогда прежде их не видела, но что-то подсказывало мне: это они и есть.

Закончив расклад, старуха принялась водить пальцем по картам, будто перед ней лежала открытая книга, и комментировала вслух увиденное:

— Ты — воин, — заявила она Диме, и парень мгновенно подобрался, не скрывая самодовольной улыбки. — Жизнь свою положишь на борьбу, но взамен ничего не получишь.