Джон Браннер - Бесчисленные времена

— Вы слишком много себе позволяете! — взвился новый Главный теоретик. — Я сказал, что мы обязаны искать менее опасные пути! Почему вы не слушаете — вдруг мы уже нашли таковые? — а пытаетесь меня перекричать?

Воспоминания о новогодней ночи, когда падре Рамон сознательно пошел на психологическую пытку — он взял на себя ответственность за действия, которых никогда не совершал, и сравнение с поведением нового теоретика переполнило дона Мигеля гневом. Но он сдержался, ведь он-то был лет на двадцать младше падре Теренса и большинства присутствующих.

— Нужно считаться с тем, что Пара Псов, скорее всего, попытается осуществить свою угрозу, — продолжал падре Теренс, метая гневные взгляды в рядового сотрудника, осмелившегося его перебить. — Он намерен уничтожить Империю. Мы проанализировали научные работы, которыми он занимался под именем Расщепленное Дерево в институте мексикологии и Нью-Кастильском университете. А когда заслушали отчет Наварро о разговорах с Парой Псов и сопоставили информацию, то выделили возможные хронопункты, в которых история Империи особенно уязвима. Не исключено, что вмешательство в прошлое более опасно для Европы, нежели для Нового Света.

— А что-нибудь поконкретнее этих смутных умозаключений у вас есть? Или вы собираетесь опираться только на них? — спросил принц.

— Хорошо хотя бы то, что мы вообще наткнулись на эту хорошо законспирированную группу связанных кровной клятвой фанатиков. Судя по тому, что рассказал Кровавый Топор, их восемь или десять человек. Остальных заговорщиков кормили сказочкой об образовании независимой республики, и те, похоже, верили, — падре Теренс прокашлялся, прикрывая рот рукой.

— Хорошо известно, — продолжал он, — что одно-единственное событие в шестнадцатом веке определило выбор между Империей и «ничем». Если бы мы тогда не покорили Англию… если бы Непобедимая Армада пострадала во время перехода через море, когда оправилась забрать наши десантные подразделения из Нидерландов… тогда, в соответствии с логикой, нашей Империи попросту никогда бы не было. Мавры подчинили бы нас, возобновив набеги на Испанию, и превратили ее в захудалую провинцию Средиземноморского халифата.

То, о чем долго и нудно вещал падре Теренс, знал любой кандидат. Такое ключевое событие истории, как покорение Англии, являлось обязательной темой многочасовых дискуссий и экзаменационных вопросов в первый год обучения. Путешественники во времени его скрупулезно исследовали почти сто лет.

Падре Теренс заметил нетерпение слушателей и снова оскорбился.

— Вот что мы рекомендуем, — резко сказал он. — Нужно послать в прошлое столько наблюдателей, сколько мы сможем набрать. Они станут следить за событиями, которые привели к покорению Англии. Если там не сумеем обнаружить вмешательство Пары Псов, то следует проверить немногие альтернативные ветви истории, пока мы ни обнаружим его. И только убедившись, что запланированное заговорщиками изменение истории состоялось, предпримем более действенные меры прикажем арестовать либо убить Пару Псов и его помощников.

— Но если он уже вмешался в историю… — начал принц.

— То откуда мы возьмем время, чтобы опередить его злодеяние? — закончил фразу падре Теренс. — Это проблема нелинейной связи прошлого с настоящим, сударь. Существует диагональный компонент относительного времени. Это промежуток времени между прибытием Пары Псов в прошлое и совершением фатального деяния. Он составляет не более двух часов, этого нам должно хватить.

— Мы бросимся в этот промежуток и разрушим козни индейца?

— В идеальном случае — да, и тогда прошлое останется нетронутым.

— Гм… — принц явно не знал, что сказать.

Он, кажется, понимал, что его положение Гроссмейстера Службы Времени им не заслужено, и досталось вовсе не за выдающиеся знания в области темпоральных дисциплин, а благодаря королевскому происхождению. Поэтому спорить с Главным теоретиком принц не решился, а повернулся к Красному Медведю.

— Какие шаги вы предприняли, чтобы помешать Паре Псов добраться до прошлого и сорвать его дьявольские планы?

— Вся наша хроноаппаратура тщательно охраняется, но… — Красный Медведь наморщил лоб, демонстрируя мыслительную работу. — Эти аппараты так просто конструировать! К сожалению! Даже если заговорщики не смогут раздобыть нужные материалы, с этих идиотов из Восточной Конфедерации вполне станется помочь Паре Псов отправиться в прошлое. Мы обязаны исходить из того, что он уже в пути, а в наших часах остается всего несколько песчинок. Затем лезвие косы опустится и…

— Довольно слов! — ударил кулаком по столу Гроссмейстер. — Идите и отыщите, Бога ради, этого человека, пока он не стер нас из истории одним движением руки!

И такая беда вполне могла приключиться, об опасности исчезновения куска истории все знали из теории, и только дон Мигель — из личного опыта. Теперь, когда падре Рамон был мертв, он один помнил, что случилось в ту новогоднюю ночь, полную ужаса и кровопролитий. Дон Артуро Кортес знал, что его изымали из времени, но не видел ни пожаров, ни гибели королевской фамилии и обижался, что карьера пошла прахом из-за несуществующей провинности, которую иезуит стер из реальности одним-единственным смелым ударом.

Именно так нужно было действовать и сейчас — быстро и решительно, а не осторожничать, как в шахматной партии, когда следующий ход обсуждается в кругу друзей. Вдалеке отсюда, в Калифорнии, дон Мигель часами беседовал с Парой Псов и составил мнение о нем как о человеке и личности. Он знал, что этот человек не стал бы опускаться до пустых угроз.

Но Генеральных сотрудников убедить в этом было невозможно. Оставалось только надеяться, что мир выживет благодаря чуду.

Прошло два дня, которые показались вечностью, прежде чем он и дон Филиппе, как и большинство молодых сотрудников Службы, получили предписания отправиться в прошлое. Они были обязаны следить за развитием событий перед выходом Армады из Кадиса в море. Сотрудники СВ переоделись под местных жителей и имели соответствующие легенды и документы.

Было вполне логичным выбрать из всех узловых пунктов истории именно этот, и защищать его от вмешательства, но дон Мигель не верил, что Пара Псов нападет в таком очевидном месте…

По этой причине вечером накануне отбытия в прошлое он встретился с доном Филиппе в кабачке, популярном у молодых сотрудников СВ в Нью-Мадриде, и сказал, что написал письмо.

— Кристине? — спросил тот. Его взгляд скользнул с лица дона Мигеля к сложенному листу бумаги в его руках. — Я тоже написал, — он извлек из сумочки на поясе письмо, которое было копией сочинения дона Мигеля, если не считать обращения: вместо Кристины там стояло имя Ингеборг. — Ты думаешь, имеет смысл их отсылать?