Владимир Городов - Круг Девятирога

– Значит, настоящее имя Четыреста Двадцать Первого – Олин Апри… Скажи-ка мне, Асий, вот что, – спросил я, едва тот закончил читать. – По вашим законам опала императорская по наследству передаётся?

– Да нешто ты вознамерился права на престол Отонарский заявить?

– Отчего бы и нет?

– Но тогда придётся тебе в защиту чести лад-лэда Тарди встать. А сие означает во враги императора попасть.

– Мне уже ни при каком раскладе в его приятели попасть не светит!

И я поведал обо всех приключениях, случившихся со мной с того момента, как мы расстались. Асий внимательно слушал меня, изредка в задумчивости поглаживая свою седую бороду.

– Чудные и многотрудные дела выпали на твою долю, – покачал головой старик, когда я закончил повествование.

– Во всей этой истории мне больше всего непонятно, откуда здесь взялась вся эта техника: летательные аппараты, радиосвязь, оружие… В мире, откуда я пришёл, они обычны. Но здесь!.. А световой меч и устройство мгновенного перемещения в пространстве – это вообще из области фантастики.

– Что-то принесли с собой Мечпредержащие, что-то – наследие Иных Людей.

– Мечпредержащие и Иные Люди – кто они? Что ты знаешь о них?

– Очень немного, лишь то, что повествует всё тот же Тери из Рубилона в «Сказании…». – С этими словами он вновь извлёк с полки фолиант и, разложив на столе, принялся читать вслух, следя за текстом с помощью костяной указки. Я стоял за его спиной, смотрел на символы, которых касался кончик указки, и, сопоставляя со словами Асия, постепенно постигал довольно сложную систему письма. А старик продолжал читать: «…А пришли Иные Люди столь давно, что скрижаль памяти о тех временах стёрлась до неразборчивости. Немногочисленны они были, а жили в том месте, где ныне находится стольный Суонар. Говорили они на наречии, слуху чуждом, а проживали мирно, на соседей не посягали, однако же и в свой мир никого чужого не допускали, отгородившись от вне стеной превеликой, отчего и известно о них не много: лишь только то, что знаниями они были зело богаты да удивительные механизмы имели, но ни тем ни другим делиться не желали. А после тако случилось: невесть откуда пришли другие люди, коих ныне Мечпредержащими называют. Но не свои Мечи они предержат, бо не ими те сотворены. Не столь богаты они были знаниями, но хитростию и коварством одолели пришлые Иных Людей. Как их умертвили – неведомо, но не было на телах Иных Людей ни ран, ни следов удушения, о чём свидетельствовали те жители, коих согнали, дабы оные тела земле предать. Два дня возили мёртвых тремя повозками, два дня закапывали их в землю без должного почтения, и под корень изведён был род Иных Людей. Пришлые же поставили себя над всеми народами, а над собою главного поставили, императором назвав. А после ополчились, да войной супротив всех и вся двинулись, и покорились им все земли поднебесные, и склонились головы гордые, и стали народы дань платить…»

– Вот и всё, что об этом ведомо, – сказал Асий, закрывая книгу.

– Подожди. Почитай ещё. Хочу освоить грамоту.

– По этой книге? – удивился он. – Ежели грамоту осилить хочешь, возьми книгу, для того предназначенную: буковник. И приходи ко мне чаще, буду наставлять тебя в сём нелёгком деле.

Асий порылся на полках и отыскал учебник, который я усердно проштудировал в течение нескольких минут, после чего сказал:

– Так, с этим разобрался. А какие-нибудь книги на языке Иных Людей есть?

– Нешто хочешь сказать, что, только полистав буковник, осилил грамоту? – удивился Асий.

– Читать по-ланельски я теперь умею. Думаю, что при необходимости и писать тоже. А сейчас я бы хотел изучить язык Иных Людей.

– Чудны и неисповедимы деяния и Того, и Другого, – удивлённо покачал головой старик. – Но на что тебе мёртвый язык? Он никому не ведом и уже многие и многие годы не звучит под небом Ланелы. Все, на нём говорившие, давно мертвы.

– Даже если все эти люди и мертвы, наследие их осталось, и ключ к нему до сих пор не подобран, – задумчиво произнёс я, вспомнив загадочные символы на консоли портала.

– Имеется в здешнем хранилище одна вещица зело удивительная. – Асий скрылся за стеллажами и вскоре принёс необычного вида книгу. – Записаны в ней и слова понятные, но знаков неведомых много более. Думаю, это и есть язык Иных Людей, но доподлинно в том не уверен.

Книга на самом деле оказалась тетрадью, исписанной каллиграфическим почерком. Страниц в ней насчитывалось намного больше, чем представлялось на первый взгляд: листы из ослепительно белого пластика были прочные и при этом необычайно тонкие. По-видимому, в ней делал записки лингвист, изучавший язык Ланелы: после каждой комбинации из уже знакомых мне рун шло длинное пояснение, составленное из незнакомых символов. И так – на шестистах четырнадцати страницах. Ещё полтора десятка страниц оставались чистыми. Я вздохнул с огорчением: возможно ли выучиться говорить на языке, которого даже не слышал. Я постарался отключиться от этой абракадабры из незнакомых значков, закрыл глаза и чётко произнёс:

– «Водорог, приготовься умереть!»

– Что это ты молвил? – переполошился Асий.

– Теперь я понимаю, что означали те руны из молний над плато Синих Псов, о которых я тебе только что рассказывал. Послание от Громорога. От императора…

– Горморог… – задумчиво произнёс старик. – На моей памяти пришествие одиннадцати Предназначенных. Однако ж Громорога среди них не было. Видать, зело давно это было.

– Как – одиннадцати? – удивился я. – Ведь Рогов-то всего девять!

– Предназначенные – не боги. А Предназначение не продляет жизнь, скорее наоборот. Когда кто-то из них уходит, Девятирог даёт об этом знать. Сейчас на Ланеле только пятеро Предназначенных.

– А где ещё двое?

– Неведомо. Даже о Громороге и Камнероге я узнал только от тебя.

В это время раздался осторожный стук в дверь. Она приоткрылась, в комнату заглянул один из слуг и сказал:

– Там это пришло… Бепо евойное… Хозяина хочет видеть.

– Передай: пусть подождёт, скоро выйду, – сказал я и, когда слуга ушёл, продолжил: – У меня осталось два вопроса: что такое Камень Ол и где он находится?

– О том не ведаю, – ответил старик.

– Жаль. Однако я предполагаю, кому это известно: Четыреста Двадцать Первый. Именно из-за него вся каша заварилась. Я хотел бы его видеть.

– Опасаюсь, что господин Есуча того не позволит. Лэд Вольф-оди-тун разыскивается. О том, что он находится здесь, знают очень немногие, и если ты упомянешь имя Вольфа, господин Есуча может быть разгневан…

– Но мне необходимо встретиться с ним!

– Я думаю, Ланс, сейчас это для тебя невозможно.

– А я думаю, что именно сейчас и именно для меня это очень даже возможно. – Я пошарил в своей сумке и, найдя накладной ноготь атак-редера, прилепил его на палец. Затем подошёл к столу, взял молоточек и ударил в гонг. На пороге возник сумрачный Касерен.