Майкл Гир - Артефакт

— Добро пожаловать на борт «Боз», господин Представитель. — Сол отвесил поклон.

— Ба! — Малаков негодующе вскинул руки. — Зовите меня Никитой. На моей станции титулы и звания не в ходу. Они лишают человека его имени. Итак, наконец-то я вижу перед собой представителей лживого, прогнившего Братства и не успокоюсь до тех пор, пока не пойму, что вы за люди и чем дышите. Я желаю увидеть собственными глазами и услышать собственными ушами, как вы станете оправдывать кровавые деяния своих тиранов-властителей. У вас есть что сказать в свою защиту?

Соломон растерянно моргнул:

— Кровавые деяния? Тираны?.. Я… э-ээ… боюсь, мне нечем оправдаться. Еще никто не задавал мне таких вопросов. Откровенно говоря, мне и в голову не приходило задумываться об этом.

— Ага! — Малаков ткнул толстым пальцем ему в грудь, победно сверкая глазами. — Вот она, истинная сущность тирании! Оболванить людей, превратить их в безмозглых роботов, послушных воле правящей верхушки! Отнять у человека свободу! Закрепостить его дух!

— Видите ли, я…

— Потрясающее красноречие! Я вижу, мрак невежества проник и в вашу душу, капитан. Примите мои искренние соболезнования.

Сол обернулся и увидел приближающегося Фэна Джордана. Длинные коричневые волосы герцога были уложены в безупречную прическу, ореховые глаза с удивлением и негодованием смотрели на разбушевавшегося Никиту.

— Вы полагаете, простолюдины способны мыслить? — осведомился он. — У них на уме только жратва, выпивка и грубая случка. Более… скажем так, абстрактные понятия их не интересуют — разве что размеры их банковского счета.

Глаза Малакова сузились:

— Разумеется, они способны мыслить, Джордан. Чем еще люди отличаются от других животных? Что позволило человечеству избавиться от безжалостного гнета Мировых Советов и обрести свободу? Несгибаемая воля просвещенных людей, вставших на борьбу с деспотизмом.

— Жалкая кучка психопатов, умело манипулирующих толпами черни с помощью лозунгов, — отозвался Джордан, подавляя зевок. — Полагаю, у капитана и его помощника найдутся более важные дела, чем выслушивать вашу трескотню. — Он повернулся к Солу. — Заглядывайте ко мне в гости, капитан. У меня найдутся изысканные деликатесы и напитки, доступные только знатным особам. — Любезно улыбнувшись Никите, лицо которого приняло темно-багровый оттенок, герцог прошествовал мимо, легко неся худощавое, мускулистое тело.

— С каким удовольствием я свернул бы его августейшую шею! — взорвался Малаков, громко скрипнув зубами. В его черных глазах сверкнул гневный огонек.

— Августейшую?

— Он принадлежит к числу наследников нью-мейнского трона, — пояснил Артуриан. — Один из кузенов короля… или что-то в этом роде. — Молодой человек выдержал паузу, его зеленые глаза превратились в ледышки. — Он сидит за моим столом. Я едва дождался окончания обеда. Порой меня охватывало нестерпимое желание запустить его в космос без скафандра.

— Смиряй свои страсти, — напомнил ему Сол, мягко улыбаясь.

— Это еще что? — осведомился Малаков.

— Философский принцип Братства. — Сол сделал неопределенный жест. — Одна из мантр нашего учения.

— Ага! Братство подавляет человеческий дух, промывая людям мозги! — Никита заложил руки за спину и покачался с носков на пятки, провожая взглядом удаляющийся силуэт Джордана.

Марк Лиетов, посланник Сириуса, отделился от группы, собравшейся вокруг Архона, и присоединился к троице. На его узком лице играла бесцветная улыбка, которая могла послужить фирменным ярлыком дипломатии. Солу хватило одного взгляда, чтобы преисполниться неприязнью к этому человеку. Длинный заостренный подбородок и коротко остриженные черные волосы придавали облику Лиетова что-то кошачье.

— Искренне рад тому, что наконец получил возможность лично познакомиться с вами, капитан, — заговорил он, бросив Солу короткую улыбку. — Ваша репутация у всех на слуху. Мы направляемся к границам исследованного космоса и были счастливы узнать о вашем решении вернуться на службу.

Соломон неловко пожал плечами:

— Мне и в голову не приходило, что кого-нибудь заинтересуют мои поступки.

— О, не сомневайтесь, капитан, — вкрадчиво произнес Лиетов. — Надеюсь, вы согласитесь с тем, что на чашу весов брошены судьбы Конфедерации? Ваши исследования расширили сферу обитания человечества до пределов, о которых мы не могли и помыслить. Вы — Нейл Армстронг, Дик Скоби, Метронов и Гаршинский нашей эпохи.

— Прошу прощения, капитан, — вмешался Арт, — но мне пора вернуться к своим обязанностям.

— И вы, старший помощник, также принадлежите к числу отважных храбрецов, которые служат верной опорой нам, живущим на крохотных планетах и станциях, затерянных в глубинах пространства, — продолжал Лиетов, не дав Солу открыть рот.

— Не беспокойтесь, Арт, — сказал Соломон. — Я сам разберусь с этим программным сбоем. Должно быть, при вводе была пропущена команда.

— Встретимся позже, капитан! — гулким голосом воскликнул Никита. — Мы с вами поговорим как мужчина с мужчиной, и выясним, что важнее для вас — ваши обязанности и философия или положение угнетенных масс, мужчин и женщин, которые трудятся не покладая рук, чтобы такие социальные паразиты, как Лиетов, могли потуже набить свой карман!

Листов с застывшей улыбкой бросил на Никиту ледяной взгляд.

— Капитан! — Арт пытался перекричать Никиту. — Я уже исправил ошибку в программе!

— Прошу прощения, господин посланник, но нам пора. — Соломон взял Арта под руку и повел его прочь, ничуть не сомневаясь в том, что Листов злорадно смотрит ему вслед.

— Где они откопали этого Малакова? Да и Лиетов не лучше. Того и гляди ударит ножом в спину. Интересно, что ему нужно?

В глазах Арта вспыхнул огонь:

— Не знаю и знать не хочу. Меня эти игры не касаются.

— Хотел бы я быть на вашем месте. Порой я кажусь себе крысой, которую заперли в клетке.

— Так точно, сэр, — бесстрастным голосом отозвался молодой человек.

Они свернули в длинный белый коридор, ведущий к мостику, и Сол остановился.

— Вас что-то не устраивает, старший помощник? Если так, скажите об этом сейчас же. Нам с вами предстоит работать дни напролет, и я хотел бы наладить нормальные взаимоотношения. Если каждое мое слово вызывает у вас протест, когда-нибудь мы столкнемся лбами, вместо того чтобы искать выход из этого кошмара.

— Никак нет, сэр. — Арт повернулся к Солу, по его лицу заходили желваки.

Сол покачал головой.

— И все же вы что-то скрываете, Артуриан. С тех пор как я появился на борту, вы и Брайана пребываете в дурном расположении духа. Меня интересует все, что вы обо мне думаете, — о чем бы ни шла речь, от профессиональной пригодности до цвета кофейной кружки, — в той мере, в которой ваше мнение о моей персоне отражается на дисциплине. Если у вас с Брайаной есть претензии, выскажите их откровенно.