Стерлинг Ланье - ИЕРО НЕ ДАЮТ ПОКОЯ

Мысли эти лежали на поверхности; Иеро копнул глубже. Тут свил гнездо целый клубок страхов, разобраться в которых было непросто. И действительная причина ужаса заключалась в том, что человек знал очень мало о таинственных созданиях, наполнявших кошмарами его ночи. Он сам никогда не видел призраков, и ни один из обитателей деревни – тоже. Привидения приходили во тьме. Ни стены, ни запертые двери не могли остановить их. Серые тени брали то, что хотели. Все, кто пытался сопротивляться, исчезали. Они бродили ночью в саванне, эти фантомы-скитальцы, иногда появляясь в окрестностях деревни. Жрец местной общины, знавший о них много больше, утверждал, что это не такие уж плохие соседи. Они, эти призраки, могли отогнать прочь опасных животных, если попросить надлежащим образом. Свои мольбы люди подкрепляли жертвой быков и коров, когда призраки того желали. Тут Иеро заметил горечь, сквозившую в воспоминаниях человека: недавно ему пришлось пожертвовать одного из своих кау. И это делало призраков еще более страшными и мерзкими!

Недоумевающий и обеспокоенный, Иеро покинул чужой разум. Толпа суеверных пастухов была для него плохой подмогой. Однако розыски открыли ему другое, гораздо более важное: граница джунглей, этих невероятных южных дебрей, лежала в двух днях пути к северу. Метс не представлял, насколько далеко ушел на запад от Д'Алва за последние недели, но севернее пояса джунглей, несомненно, должно лежать Внутреннее море. Парень, в чьем сознании он покопался, ничего не знал о море да и обо всем прочем, что лежало дальше линии горизонта. Очевидно, бродячие торговцы редко наведывались в эти края. Однако о ночных призраках знали и они. Иеро насмешливо улыбнулся, погружаясь в сон.

На этот раз он спал беспокойно и пробудился оттого, что затекло тело. Ему привиделась бесконечная погоня, в которой он был не то охотником, не то добычей – дикий, неотвязный кошмар. «Скорее охотником» – решил Иеро, с наслаждением потягиваясь; наверно, вчерашнее гадание и маленькое Копье дали о себе знать. Он спустился вниз и сделал несколько упражнений, чтобы размять руки и ноги, а затем отправился поискать чего-нибудь на завтрак, прося Всевышнего очистить его от греха убийства, творимого ради пропитания.

В полдень он уже разглядывал деревню, обнаруженную во время телепатического сеанса прошлой ночью. Он мог охватить взглядом как минимум три мили; саванна раскинулась перед ним, упираясь в рощу высоких деревьев

– форпост джунглей. Затем теплый туман затянул даль, но он уже успел рассмотреть поселение, до которого было не больше полумили.

Деревню окружала изгородь, высокая, мощная; толстые бревна были вкопаны в землю, их концы – заострены. Даже для крупных зверей с острыми бивнями или рогами эта стена была серьезным препятствием. Внутри перед круглыми хижинами пылал огонь в очагах, посылая к небесам клубы дыма. У стены, за жилищами, виднелись загоны для кау, и несколько маленьких стад бродило неподалеку в степи; Иеро мог различить рядом крохотные фигурки пастухов. Посреди деревни желтела вытоптанная площадка, на которой росло огромное дерево. За дальним концом поселения по равнине лениво извивалась речка; видимо, она снабжала жителей водой круглый год, кроме периодов катастрофических засух, довольно редких в этих влажных землях. Последнее такое бедствие случилось в Д'Алва сотню лет назад.

Картина была настолько идиллической, что Иеро как человек миролюбивый не хотел спугнуть безмятежный покой. Однако ему надоело брести наугад, а местный священнослужитель, о котором он узнал прошлой ночью, мог дать весьма ценные сведения. Метс раскинул мысленные сети и с разочарованием выяснил, что жрец отправился по делам в другую, весьма отдаленную деревню.

Иеро подождал немного и наконец решил рискнуть. Вокруг поселения между пастбищ он разглядел отлично ухоженные поля, а ноздри давно щекотал запах свежеиспеченного хлеба. Чего бы он не отдал сейчас за душистую краюшку и щепотку соли! Этих простых людей с их неизбывным ужасом перед темнотой вряд ли напугает одинокий странник, появившийся при свете дня. Они могут легко удостовериться, что к ним приближается не призрак!

К счастью, предположения Иеро оправдались. Еще до того, как он приблизился к деревне, в воротах, врезанных в бревенчатую стену, начал скапливаться народ. Теперь с близкого расстояния путник рассмотрел небольшую площадку в ветвях дерева, что росло на площади, и понял, что степные жители не так беспечны и беззащитны, как он предполагал. Дозорный заметил чужака, и теперь большая группа мужчин, покинув селение, направлялась ему навстречу.

Когда люди подошли ближе, Иеро положил копье у ног и поднял вверх пустые руки. Старейший из мужчин повторил миролюбивый жест. Одновременно священник заглянул в мысли вышедших ему навстречу, желая оценить искренность их гостеприимства. Он обнаружил удивление и любопытство, но никаких следов злого умысла или страха. Да, эти люди не боялись одинокого странника.

Степняки были невысокими и коренастыми; тела их, не отличавшиеся особым изяществом, казались крепко сколоченными; все они выглядели здоровыми и бодрыми. Их бедра обтягивали простые кожаные кильты; сандалии и наплечные ремни довершали наряд. Вооружение состояло из ножей и шестифутовых копий, рассчитанных скорее на борьбу со зверями, чем с людьми; ни мечей, ни щитов Иеро не заметил. Наконечники пик были высечены из кремня, но зоркий глаз путника уловил, что на двух или трех посверкивает металл. Встречающие опустили оружие и с любопытством уставились на пришельца, явно ожидая, что он сделает.

Иеро выбрал старшего из мужчин, густобородого, с властным лицом, и обратился к нему на батви – языке торговцев, равно понятном как жителям великих хвойных лесов севера, так и обитателям южных болот. Человек что-то пробормотал в ответ на своем наречии. Иеро, однако, заметил удивление в его глазах и, коснувшись сознания старейшины, понял, что тот уже встречался с говорящими на батви раньше. Прислушиваясь к его речи, священник выделил несколько полузнакомых слов. Год назад, на палубе «Морской Девы», экипаж которой составляли выходцы всех уголков обитаемого мира, он слышал похожий язык. Потом, за время путешествия по лесным дебрям, ему довелось узнать этот диалект несколько лучше. Теперь метс попытался заговорить, напрягая память, подыскивая слова или уточняя их смысл в соответствии с мыслями окружавших людей. Через несколько минут его уже начали понимать.

Эти чрезвычайно дружелюбные люди горели желанием предоставить путнику все сведения, которыми обладали. Но их гостеприимство не ограничивалось словами. У них был хлеб – настоящий хлеб! – и странник мог взять с собой столько, сколько сумеет унести. Однако он должен торопиться! Полдень уже прошел, и времени осталось не так много.