Даниэль Галуйе - Тринадцатый этаж

Когда я посадил машину на поляну среди высоких сосен и отправил ее на автоматическом ходу в гараж, я не сомневался, что полиции дали приказ стрелять в меня на поражение. Если полицейскими движут веревочки, за которые дергает Сискин, то сомневаться уж точно ни к чему.

Но здесь, в лесу, у меня, по крайней мере, есть шанс хотя бы спрятаться и защитить себя, если полицейские из отдела по расследованию убийств решат сюда нагрянуть.

С другой стороны, если это Большой Оператор преследует свои собственные цели, стремясь убрать меня независимо от действий полиции, то он может поступить двумя способами.

Либо вывести меня из системы внезапно, без предупреждения, и в таком случае я ничего не смогу предпринять. Либо выслать своего агента, чтобы его «работа» выглядела естественно — то есть чтобы ее результат был похожим на самоубийство или гибель от несчастного случая.

А как раз этого я хотел все время: я мечтал о шансе встретиться лицом к лицу с контактной единицей. Здесь, в лесу, она лишится анонимности. Ей придется раскрыть себя и разделить со мной лесное уединение.

Я вошел в коттедж и выбрал самую мощную из своих лазерных винтовок. Проверив заряд, я настроил его на широкий луч. Мне не хотелось убивать агента Большого Оператора просто так, ведь беседа с ним могла навести меня на мысли о каком-нибудь плане действий.

Я сел у окна, из которого открывался вид на озеро и поляну, положил винтовку на колени и начал ждать.

Конечно, я думал только о причинах, по которым там, наверху, Большой Симулектронщик держит руку на кнопке, нажав на которую, Он может уничтожить весь мой мир, и не делает этого. Чего Он может ждать, я был не в силах вообразить.

Несколько часов подряд тишина за окном нарушалась только осторожными движениями животных в кустах и на кронах деревьев да мягким шелестом воды озера, накатывающейся на каменистый берег.

Как только село солнце, я отправился в кухню и открыл одну из упаковок с консервами для туристов. Боясь зажигать свет, я сидел пригнувшись у одного из окон и механически принимал пищу. И все это время меня не покидали мысли о несуразности того факта, что нематериальное существо испытывает нужду в нематериальной пище.

Было уже почти совсем темно, когда я вернулся в большую комнату, закрыл окно шторами и включил вечерние новости по телевизору. Уровень громкости я настроил так, что речь с экрана звучала как шепот.

На экране демонстрировался вид захламленной улицы перед зданием корпорации «Реэкшенс». Затем показали кордоны федеральных войск перед зданием, и все это время репортер горестно повествовал о «кровопролитии и насилии, которое забрало свою дань в этот печальный день».

«Однако, — скорбно продолжал репортер, — не только массовые беспорядки приковывают в этот вечер внимание агентств новостей к новому предприятию Хораса Сискина. Мы должны сообщить вам еще о многом, очень многом. Об интригах и заговоре. Об убийстве и гражданине, бежавшем от закона. И все эти события непосредственно связаны с планами Ассоциации сборщиков информации лишить наш беспокойный мир того блага, которое должен принести нам симулятор Хораса Сискина».

На экране появилось мое изображение, и репортер сообщил:

«Это — тот самый человек, которого разыскивают по обвинению в убийстве Хэннона Фуллера, бывшего технического директора «Реэкшенс». Ему Сискин безгранично доверял. В руки Дугласа Холла была вверена огромная ответственность за совершенствование симулятора после якобы случайной гибели Фуллера.

Но, как заявили сегодня сотрудники полиции, на самом деле Фуллер был убит Холлом ради личной выгоды. А когда Холл обнаружил, что ему откажут в этой выгоде, он попытался нанести предательский удар корпорации «Сискин истэблишмент» и самому симулятору.

Сегодня утром служба безопасности Сискина проследила, как этот человек проник в штаб-квартиру Ассоциации сборщиков информации, чтобы совершить свое предательство. Он сделал это, организовав безуспешное массовое нападение на здание «РЕИН»».

Я насторожился. Стало быть, Сискин сразу узнал о моем визите в штаб-квартиру опрашивателей. И он предположил, что там я планировал рассказать о его заговоре с партией. Тут он и дал сигнал о чрезвычайной ситуации и отправил полицейских с приказанием открывать огонь на поражение.

И неожиданно мне в голову пришла мысль об одной из возможных причин, по которой Большой Оператор до сих пор меня не убрал: Он, возможно, увидел, что Сискин, сам о том не подозревая и преследуя свои собственные цели, выполняет за Оператора его работу!

О да, Большой Оператор мог немного помочь Сискину. Например, если бы оказалось, что служители закона не слишком расторопны, Он сумел бы устроить новую сопереживательную связь, выяснить, где я прячусь, и навести полицейских на мой домик.

Либо Он устроит все таким образом, либо пошлет свою контактную единицу, чтобы всю работу проделала она. Было совершенно ясно, что Он не собирается просто выводить меня из симулятора, ведь тогда пришлось бы переориентировать солидное количество реактивных электронных персонажей, дабы все считали, что я никогда не существовал.

Но еще в процессе разгадывания стратегии Большого Оператора я осознал в конце концов, что весь наш мир может и уцелеть! Не исключено, что Оператор решил сгладить нынешние осложнения, а затем предпринять новую — и окончательную — попытку уничтожения симулятора Фуллера.

В теленовостях по-прежнему шел разговор о моем предательстве:

«Однако отвратительные деяния Холла не сводятся к тем преступлениям, в которых его подозревают — к убийству Хэннона Фуллера и к предательству Сискина с его симулятором. По крайней мере, так считает полиция».

На экране появился портрет Коллингсворта.

«Помимо прочего, — репортер заговорил суровым, низким тоном, — Холл разыскивается в связи с самым подлым убийством, которое когда-либо входило в анналы полицейской службы, — убийством Эвери Коллингсворта, консультанта по психологии корпорации «Реэкшенс»».

Прошла целая минута, прежде чем я снова смог дышать. Большой Оператор уже добрался до Эвери!

Репортер продолжал разглагольствовать, описывая, с каким «невероятным зверством» был умерщвлен доктор Коллингсворт.

«В полиции, — нараспев, задыхаясь от распирающих его чувств, говорил он, — назвали это преступление самым чудовищным изуверством из всех, которые когда-либо совершались. По всему кабинету Коллингсворта разбросаны части его расчлененного тела — фаланги пальцев, фрагменты рук, уши… При этом каждый обрубок носит следы тщательного прижигания. Видимо, преступник старался остановить кровотечение и продлить мучения жертвы во время этой варварской пытки».