Грэм Макнилл - Несущий Ночь

Что- то выпало из дерева ему в ладонь, и он поднес это к глазам. В углублении силовой перчатки Вентриса набралась дождевая вода, но в этой воде был четко виден длинный иззубренный осколок фиолетового кристалла. В стене таких были десятки, и по тому, как они были сгруппированы, Уриэль смог с уверенностью сказать, что выстрел по воротам был всего один.

Из тех скудных сведений об эльдарах, которые Уриэль успел почерпнуть перед путешествием на Павонис, он знал, что любимое оружие этой расы стреляет градом острых мономолекулярных металлических дисков. Но Уриэль слышал и о другом оружии, в котором применялись именно такие боеприпасы, — им располагали некоторые подгруппы эльдаров.

В части документов эта подгруппа определялась как отколовшаяся от расы эльдаров секта, но для Уриэля все они были одного поля ягода: мерзкие чужаки, очистить которых мог лишь священный огонь его болтера.

Распахнув двери, Уриэль вошел в храм, с трудом сдерживая гнев, охвативший его при виде надругательства над святыней. От обожженного дерева все еще исходило зловоние растопленного огнем человеческого жира, но не это было самым страшным: Уриэль рванулся в переднюю часть церкви, где под сломанной скамьей лежала почерневшая статуя богоподобного Господина Человечества. Он вытащил статую и, хотя та была весьма тяжелой, поднял ее из обломков.

За храмом капитан увидел покрытый грязью склон холма, у основания которого сгрудились вкопанные в землю незамысловатые могильные камни.

Капитан вышел из храма со статуей на плече, погрузившись в размокшую под дождем грязь по икры. Уриэля опечалило само количество могил. Должно быть, люди, обнаружившие Гедрика и ухаживавшие за ним все эти дни, выкопали их для людей из Плеса Мортена.

— Пазаниус, — вызвал Уриэль сержанта по комм-линку. — Я за храмом. Принеси сюда из «Ястреба» тело парня. Его следует похоронить здесь, рядом с его людьми.

— Принято, — прозвучал в ответ голос ветерана.

Опустив спасенную статую на землю рядом с собой, Уриэль молча дожидался под дождем прихода Пазаниуса.

Сержант Пазаниус медленно обходил храм, неся на руках перебинтованное тело Гедрика с завязанным вокруг талии зеленым пледом Каэрнуса IV и мечом на груди. За огромным сержантом, который почтительно обходил могилы, следовал почетный караул Ультрамаринов.

Уриэль кивнул своему' другу и повернулся к стоявшим за ним воинам:

— Найдите могилу с именем Маэрен. Мы похороним Гедрика рядом с его женщиной.

Ультрамарины разбрелись по кладбищу, читая имена на деревянных крестах, и через несколько минут могила жены и ребенка Гедрика была найдена. В нее и опустили тело юноши.

Уриэль прошел между могилами к самому подножию холма, туда, где земля уже начинала подниматься, намереваясь установить там статую Императора, чтобы Он с высоты мог взирать на свою покойную паству. Подняв статую высоко над головой, он с силой опустил ее на землю. Раздался глухой, смягченный грязью звон камня о металл.

Вытащив статую, Уриэль отложил ее в сторону и, опустившись на колени, принялся разгребать грязь у себя под ногами.

На глубине около полуметра мягкая,, хлюпающая грязь сменилась влажным, слоистым металлом. Расчистив небольшое пространство, Уриэль открыл пронизанный ржавчиной пласт металла.

— Сержант! — крикнул он. — Иди сюда со своим отделением. Думаю, мы нашли Металлический холм, о котором говорил парень.

Через полчаса Ультрамарины очистили от грязи большой кусок склона холма, и Уриэль был поражен масштабами того, что оказалось под слоем земли. Там лежали пласты заржавленного металла, в его прозрачных глубинах было полным-полно таких же отвратительных коричневых червеобразных завитков, которыми кишел меч Гедрика.

— О кровь Жиллимана! — воскликнул Дардино, увидев обнаженный склон. — Что это?

— Понятия не имею, — ответил Уриэль. — Но что бы это ни было, эльдар, очевидно, считал, что за это стоит убивать.

Уриэль и Пазаниус поднялись по склону к треугольной впадине в центре плоской поверхности металла. Под их бронированными башмаками металл крошился, и каждый шаг Ультрамаринов сопровождался пронзительным скрипом. Коррозия сходилась в центральной точке, и Уриэль понял, что вскоре от металла не останется ничего. Они с Пазаниусом присели на корточки у впадины в поверхности металла.

Внутри впадина оказалась усеяна гнездами с торчащими из них проводами, которые уходили в глубь металлических пластов.

Назначение этой ниши было тайной, но раньше она явно содержала какое-то тело цилиндрической формы. Может, то, что этот таинственный предмет был извлечен чужаками, и вызвало умирание металла? Ниша была окружена древними надписями, и Уриэль провел пальцем по контуру незнакомых букв.

— Ты можешь это прочесть? — поинтересовался Пазаниус.

— Нет, но даже если б я и мог, то не стал бы делать это. Эти знаки явно чуждого происхождения, так что лучше уж пусть их нечестивый смысл останется для нас тайной. Но мы должны буква в букву переписать их для тех, кто занимается исследованием таких тайн.

Уриэль стер ржавчину и грязь со своих доспехов.

— Возьми образец — отвезем его на крейсер. Быть может, техножрецы смогут распознать это вещество и расшифровать надпись.

Уриэль зачерпнул пригоршню металла, смешанного с землей, и смотрел, как медленно стекает между его пальцев жидкая грязь.

— Не нравится мне это, Пазаниус. Когда ксеносы начинают действовать непривычным образом, это меня беспокоит.

— Что значит — непривычным образом?

— Ну вот взгляни на это место. Каждое тело в своей могиле — человек двести примерно. Достаточно для такого городишки, согласен?

— Согласен.

— Дальше. Ты проверял остатки зданий, было там что-нибудь взято?

— Трудно сказать, но пожалуй что нет. Похоже, все было не разграблено, а просто сожжено дотла.

— Вот об этом-то я и говорю. Почему они никого не взяли в плен? Ты когда-нибудь слышал, чтобы эльдары просто убивали людей, когда их можно было захватить для пыток и рабства? Нет, эти чужаки пришли сюда только ради того, что было в том металле.

— А что же это было, ты как думаешь? Какое-нибудь оружие? Может, что-нибудь имеющее для них священную ценность?

— Это меня и беспокоит, дружище. Что это, я не знаю, а гадать не берусь. Я постепенно прихожу к мысли, что мы столкнулись с чем-то гораздо более серьезным, нежели просто чужаки-пираты.

Ультрамарины вернулись к подножию холма и от него прошли в центр разрушенного городка. Дождь уже даже не лил, а стоял сплошной стеной, но Уриэлю нравился этот холодный поток, очищавший не только доспехи, но и, казалось, душу капитана от зловещего предчувствия, которое охватило его, когда он стоял на холме.