Андрей Николаев - Клуб любителей фантастики, 2005

Первый брошенный камень едва не задел мальчика, зато скорость лодки заметно снизилась. Вторым Учитель выбрал совсем небольшой камень, зато швырнул его с большей силой. Надувное суденышко почти остановилось. Ачаду стал ждать, пока оно не приблизится вплотную к Хепсу.

Вглядываясь в неподвижное тело мальчика, Учитель почувствовал сильную тревогу: ему показалось, что Хепсу мертв. На самом деле, измученный страхом и жаждой, мальчишка спал. Когда же лодка ткнулась в него упругим боком, он сразу раскрыл глаза — круглые и невероятно огромные от нахлынувшего ужаса. Но, увидев над собой белую бороду Учителя, Хепсу радостно закричал.

Ачаду хотел было подать мальчику весло, но понял, что парень сильно ослаб и вряд ли его удержит. Тогда он осторожно перегнулся за борт, одной рукой вцепился в веревку, закрепленную вдоль бортов лодки, второй подцепил Хепсу за набедренную повязку. Силы Ачаду тоже были на исходе, но ему все-таки удалось приподнять мальчишку и перевалить через борт.

По щекам Хепсу текли слезы. Испуг, отчаяние, сменившееся надеждой, а теперь и сознанием, что он спасен, нашли наконец выход в громких рыданиях.

— Ну, ну… — пробормотал Ачаду. — Не трать попусту влагу. Все позади… — И сам тут же подумал: «А что позади? Да, мы сможем вернуться к земле, камней для этого хватит, а что дальше? Смерть все равно нас догонит, даже если мы поплывем прочь от земли». Словно проверяя смысл этой идеи, он посмотрел в черную даль. Гладкое полотно безводного, бездонного и безбрежного «озера» далеко-далеко скрывалось в туманной дымке. Учитель, разумеется, знал, что эффект дымки дает обыкновенный воздух, делавшийся видимым на протяжении огромного расстояния.

«Интересно, — подумал Ачаду, — если бы воздуха не было, смогли бы мы увидеть другие земли? Ведь черное «озеро», на котором лежит наша земля и обязательно должны лежать иные земли, абсолютно плоское… Подожди, — оборвал свои измышления Учитель. — А кто тебе сказал, что оно обязательно плоское? А что если не имеющая трения чернота — это поверхность… сферы?»

Несмотря на обезвоженность организма, лоб Ачаду покрылся испариной. Новая идея озарила его: «Ну, конечно же, это сфера! Мы живем на огромной-огромной сфере — огромной настолько, что кривизны ее поверхности просто не замечаем! И внутри этой сферы, — Ачаду посмотрел вниз, на светящуюся пыль, — находятся иные сферы, меньшие по размеру, но тоже огромные, которые и видятся отсюда точками! Внутри этих сфер есть свои, еще меньшие, и так почти до бесконечности, до самой маленькой составляющей вещества, а может и еще глубже, ведь что такое бесконечность — не ведомо никому!». Учитель поднял глаза к небу. Новое измышление нашло продолжение и в таком измерении: ведь если внутри этой сферы есть другие, то и данная сфера, вместе с другими подобными, может входить в сферу, намного большую, та, в свою очередь, еще в более огромную — и вот тут-то бесконечность и впрямь не имела границ…

Загадка о верхе и низе, мучившая Учителя перед позапрошлым сном, нашла красивое решение, которое объясняло все. Ачаду был почти уверен в правильности новой теории, которая не отметала, между прочим, его измышления о многочисленных землях на поверхности… теперь уже не плоскости, а сферы. А поскольку сфер оказалось бесчисленное множество, то и новых земель — во столько же раз больше!

Учитель рассмеялся, попробовав умножить огромное количество на бесконечное множество. Хепсу, уже переставший плакать, поднял на него удивленные глаза. Ачаду потрепал мальчика за плечо.

— Мы умрем? — спросил вдруг Хепсу. Это были его первые слова после спасения.

— Думаю, да, — не стал обманывать ученика Учитель. — Но мы можем совершить последнее путешествие, самое удивительное в нашей жизни!.. Мы уже находимся с тобой за краем земли. Как ты смотришь на то, чтобы отправиться еще дальше?

— Ничего не получится, — покачал головой мальчик. — Земля вернет нас к себе.

— Что ты говоришь? — насупил черные, как гладь «озера», брови Учитель. — Каким образом?

— Не знаю… Но когда я скользил от берега, то думал сначала тоже, что буду скользить так вечно. А потом увидел, что земля перестала отдаляться. Я уже стал засыпать, но мне показалось, что берег снова стал ближе…

Ачаду вспомнил, что и ему, когда он садился в лодку, показалось, будто мальчик стал ближе к берегу. И вновь пришедшая на ум догадка заставила Учителя охнуть от стыда. Да как же так, ведь он знал, он не раз объяснял это ученикам! Тела притягиваются друг к другу! И чем больше масса тела, тем сила притяжения больше.

Какова же масса земли? Огромна! Разумеется, она притягивала к себе Хепсу, тем более — сила трения отсутствовала! Притянет она и лодку… Но! Ачаду знал и то, что сила притяжения уменьшается с расстоянием.

— Хепсу, мальчик мой! — дрогнувшим голосом произнес Учитель. — Ты поистине самый лучший, самый талантливый и умный мой ученик. Ты, конечно же, прав. Даже я забыл про это! И все же, если мы будем кидать камни, как только лодка станет замедлять ход, мы можем вырваться из сферы притяжения земли. Так я думаю…

— А если нам не хватит на это камней?

— Тогда наши тела вернутся когда-нибудь к земле.

— А если там, где земля уже ничего не притягивает, не будет не только воды, но и воздуха? — задал совершенно неожиданный для Учителя вопрос ученик.

— Почему?.. — начал было Ачаду — и вновь понял, что потерял былую остроту ума. Ну, конечно же!.. Впрочем, Хепсу тоже нашел нужный ответ:

— Потому что земля притягивает к себе воздух. А там, дальше, воздух притягивает только чернота, но она скользкая, и воздух будет скользить к большим массам — к нашей земле или к другим землям…

— Что?! — встрепенулся Ачаду. — Откуда ты знаешь про другие земли?

Мальчик вдруг вздрогнул и покраснел.

— Я не должен этого никому говорить… — опустил он голову.

— Мы все равно умрем, никто ничего не узнает, — сказал Учитель, хотя никак не мог взять в толк, что имеет в виду Хепсу.

— Ладно, — еле слышно прошептал ученик. — Сейчас, наверное, можно… Ты помнишь моего отца?

— Да, конечно, — кивнул Ачаду. — Он пришел в наше селение издалека, быстро прижился, взял в жены твою мать, очень красивую тогда… А потом он погиб во время охоты. Пропал в лесу. Другие охотники искали его несколько междусоний, но не нашли даже косточек. Ты же знаешь, сколько зверей в наших лесах!

— Ты знаешь не все. Мне рассказывала мама, будто мой отец говорил, что он — не с этой земли. Он приплыл на большой лодке, стал жить с нами, но очень скучал по дому. Просил маму, чтобы она вместе со мной поплыла с ним на его землю. Но мама не захотела, испугалась, да и не очень верила во все это. Зато она сильно любила моего отца и не могла смотреть, как он тоскует. И отпустила его. Но отец запретил говорить, кто он такой и откуда, и сказал маме: пусть все думают, что он погиб на охоте.