Алексей Бессонов - Концепция лжи

– Дорогие дамы и господа! Мы собрали вас для того, чтобы…

Мозг Леона еще успел уловить некий невнятный щелчок, раздавшийся, похоже, где-то прямо над сценой, но в следующий миг все вокруг наполнилось чудовищным грохотом, Макрицкого буквально выбило из уютного мягкого кресла, и наступила тишина. Впрочем, она была недолгой, потому что вскоре до майора Макрицкого стал доноситься сперва тихий, затем все более раздражающий его вой. Казалось, что сам он находится в воде, и где-то поодаль верещат свихнувшиеся дельфины.

Леон открыл глаза. Было по-прежнему темно, и, что самое странное – прямо под ним, как он теперь ощущал, тяжко ворочалось что-то большое и мягкое. Леон пошевелился. К его изумлению, он лежал вниз головой. Но что за тюлень умудрился подплыть под него так плавно и незаметно?

Макрицкий резко перевернулся на спину – сильно заныла шея, – и в голове остро затанцевали тысячи крохотных злых иголочек.

– Господи, – простонал он. – Да сколько ж можно…

Он лежал на своем соседе-португальце, а развороченный взрывом зал наполнял невыносимый визг раненых, содрогающихся от шока и ужаса людей. Не особо разбирая направления, Леон переполз через два соседних кресла – оба уже были пусты, упал на лестницу, получил два или три ощутимых удара ботинками по голове, но все же, на четвереньках, со стонами и воплями, протиснулся в верхнюю дверь конференц-зала, ставшего для многих могилой. Что было дальше, он помнил плохо: в памяти всплывали какие-то окровавленные лица, дамская туфелька, почему-то очутившаяся в нескольких сантиметрах от его лица, тяжелый далекий вой, то удаляющийся в вязкое, туманное не-пространство, то приближающийся вновь, становясь в эти мгновения невыносимым. Единственное, что Макрицкий осознавал, это необходимость вбраться из тьмы, пыли и дыма, чтобы поскорей забиться куда-нибудь в угол. Как ни странно, это ему удалось, потому что спасатели вытащили его из-под тяжелого мягкого дивана, находившегося в углу огромного полукруглого холла в который, собственно, и выходили двери Синего зала.

Именно руки спасателей и привели его в чувство окончательно.

– Вы меня извините, ребята, – сказал он, пытаясь встать на ноги, – просто у меня это уже в третий раз, и я думал, что с меня хватит…

– У вас шок! – строго сообщил ему парень в оранжевой форме. – Руби, Хосе, берите его…

Уже находясь на носилках, Леон ощутил слабый укол в правое предплечье и провалился в пустоту.

Следователь, появившийся сразу же после того, как очнувшегося Макрицкого наскоро освидетельствовал молоденький доктор, был на удивление краток: услышав, что Леон сидел в одном из задних рядов, он лишь уточнил имя и звание, после чего пожелал скорейшего выздоровления и исчез, а следом за ним возник сотрудник украинского консульства. Он принес уцелевший служебный коннектер и документы, отобранные санитарами, когда те снимали с Леона порядком изуродованный костюм.

– Вам очень повезло, пане Леонид, – вздохнул дипломат.

– Семье сообщили? – спросил Макрицкий.

В голове у него все еще немного гудело, очевидно, от противошокового средства, что вкатили, не разбираясь, кто с чем, спасатели.

– Сперва начальству, – покачал головой консульский. – Семье – как только я выйду отсюда. У меня ведь инструкции, вы же должны понимать.

– Никонов – все?..

– Этого я, пан Леонид, знать не могу. Я думаю, сейчас с вами свяжется непосредственный начальник из Москвы, потом киевские. У вас есть какие-либо пожелания, просьбы? Мы готовы оказать вам любую помощь.

– Когда меня отсюда заберут?

– Врач говорит, что вы почти в порядке, разве что легкая контузия, так что, вероятно, сегодня же. Я полагаю, вам сообщат об этом представители командования, так как формально вы находитесь не столько в нашей, сколько в их сфере ответственности.

– Да, я понимаю. Что ж, благодарю вас. Просьба у меня только одна – немедленно свяжитесь с моим отцом и передайте ему, что я выйду на связь сразу же, как только смогу.

– Безусловно, пан Макрицкий, я сделаю это сейчас же. Желаю вам всего наилучшего.

В двадцать два по московскому он был уже в центральном госпитале ВКС России. Для начала Леона подвергли всевозможным обследованиям, а потом, к полуночи уже, в его отдельной палате появился Коровин.

Генерал был без свиты и, судя по мешкам под глазами, пережил он сегодня немало. Опустив на кровать тяжелый непрозрачный пакет – внутри что-то негромко булькнуло, – Коровин вытащил из кармана кителя пачку «Явы».

– Нам можно, – сообщил он на немой вопрос Макрицкого. Леон встал с постели, молча пожал ему руку и сунул в зубы сигарету – третью, кажется, за этот бесконечный день.

– Никонов погиб? Насколько я помню, он сидел в первом ряду.

Коровин покачал головой и сморщился.

– Час назад застрелился начальник охраны конференции.

– О как… со стыда? Аж странно.

– Да боюсь, не только со стыда. По неофициальным каналам уже прошла инфа, что ответственность теракт взяла на себя французская группировка «Воины Земли».

– Никогда о такой не слышал.

– Так о ней, майор, вообще мало кто слышал. Французы сейчас на ушах стоят, но что толку? Кого они найдут? В «Альгамбре» не было систем внутреннего видеоконтроля: кабак, знаешь ли, слишком солидный, и бывают там, как говорится, «фигуры», которые никогда не остановятся в отеле, оснащенном «глазами». Вот тебе и отношение к безопасности конференции.

– Валентин Андреевич, охраны там было – пруд пруди, на каждом шагу – буквально.

– Так и фугас был заложен заранее, и управлялся он, как и следовало ожидать, не по радио, а процессорным таймером. Между прочим, эти «Воины» еще месяц назад заявили, что вынесли Уолполу некий «общественный приговор». Вот и привели его в исполнение. Иногда начинаешь жалеть, что вся наша «спецура» давно позабыла дедовский опыт прошлого века – а ведь тогда научились-таки вычислять всех возможных кандидатов в бомбисты. Теперь, правда, дедовские методы не применишь просто по закону, но хоть агентурой-то озаботиться можно? Ну да ладно, это все мы потом обсудим. Мне тут позвонил ваш Пинкас… – Коровин посмотрел в угол палаты, задумчиво цыкнул зубом, – и сообщил, между делом, что тебя ждет нелегкий разговор с отцом.

– Уже, Валентин Андреевич.

– Заставлять мы тебя не можем, Леонид. Какое бы решение ты ни принял, мне останется лишь согласиться. Я понимаю, у тебя нынче стресс, шок и все такое прочее – хотя врачи, кстати, говорят, что в целом состояние твое вполне летно-пригодное, – но скажу тебе вот что: Мельник притащил тебя в нашу контору отнюдь не просто так. Парней с головой у нас мало. То есть желающих-то сколько хочешь, а вот подходящих по некоторым параметрам – пшик. Так что если ты поступишь именно так, как я думаю, то после возвращения отсюда я дам тебе возможность самостоятельно найти ответы на некоторые вопросы. С соответствующими полномочиями, разумеется.