Александр Климай - Ихтиандр

— Да. Но я полюбила его в том образе, в каком видела и ничего с собой поделать не могу… Постоянно вижу во сне этого человека… — интонация, с которой говорила все это девушка, не вызывала у слушателей сомнений в искренности сказанного.

Все молчали. Сальватору стало очень жаль эту замечательную девушку. Чтобы как-то разрядить обстановку, он проговорил:

— Все бывает в жизни. Конечно, человек, превращающийся в дельфина, — это невероятно и фантастично, а вот человек, обладающий некоторыми возможностями дельфинов, — это, пожалуй, более реальная вещь, — профессор сейчас лукавил и хотел увести в сторону тему разговора.

За предыдущую ночь он окончательно пришел к мысли, что нужно осуществлять задуманное.

«Хорошо бы, — думал Сальватор, — встретился такой случай, чтобы, как с Ихтиандром, никто не пострадал от последствий операции. Ихтиандр был прооперирован ребенком, и вся его последующая жизнь указывала на правильность сделанного когда-то выбора. В случае операции на мозге нужен взрослый человек… Тут будет посложнее. Ничего, опыт накоплен большой, справлюсь».

Постепенно тема беседы была изменена, и доктор с нескрываемым интересом наблюдал за Луизой. Очень милая и обаятельная, девушка очаровала его. Еще вчера он мечтал о молчаливой попутчице, а сегодня с удовольствием беседовал с ней. Сальватор вспомнил Ихтиандра и Гуттиэре.

— Как хорошо у них все сложилось… А Луизу определенно жаль. И сказать правду об Ихтиандре не могу — не поверит. А если поверит?.. что тогда?.. — Его мысли несколько мгновений были где-то далеко. — А если она будет думать о нем всегда?! Ведь достаточно прошло времени.

— Господин профессор! — услышал Сальватор. — Вы нас совсем не слушаете, — проговорила Николь.

Он действительно задумался и уже не знал, о чем идет беседа:

— Извините, я весь — внимание… Так о чем идет речь?

Они еще долго обсуждали разные темы, а Сальватор поймал себя на мысли, что очень свободно беседует с малознакомыми людьми, К восьми часам вечера поезд подходил к станции Буэнос-Айрес. Договорившись встретиться у себя с новыми знакомыми, профессор попрощался с ними и, сев на такси, поехал домой. Первым, кто его встретил, оказался Ольсен. Он знал о причине поездки и поэтому сразу получил информацию о ней Только два человека здесь посвящались в некоторые тайны Сальватора — это были доктор Д. Вейслин и управляющий Ольсен.

— Джеймс приехал? — спросил Сальватор после короткой паузы. Он не сомневался в отрицательном ответе управляющего и спросил об этом машинально.

— Да, еще сегодня утром.

Профессор удивленно посмотрел на Ольсена.

— Да ты что?! Он же в США должен быть?

— Не знаю, где он должен быть, но он прибыл, и в очень хорошем настроении…

Сальватор обратил внимание на интонацию управляющего… Ольсен недолюбливал его рыжего ассистента, но положение, которое занимал Вейслин, заставляло управляющего относиться к нему соответственно… И только в присутствии самого Сальватора Ольсен позволял себе колкости в адрес Джеймса. Их взаимоотношения беспокоили профессора, и он не раз пытался найти причину их неприязни, но безрезультатно. Каждый отдельно, в своей сфере деятельности, они были безупречны, а Сальватор был слишком занят, чтобы до конца разобраться в этой проблеме…

— Значит, здесь, говоришь… — проговорил профессор, и на мгновение вспомнил рыжую голову, мелькнувшую на перроне. «Конечно, мне тогда показалось», — облегченно подумал Сальватор. Профессор взглянул на часы — было около десяти вечера. Он подошел к телефону и набрал номер, но там, куда звонил он, видимо, никого не было.

— Ты звонишь Вейслину?

— Да.

— Его нет в кабинете. Под вечер в клинику привезли тяжело раненного офицера, и он скорее всего еще работает в операционной.

— Что же, ты мне раньше об этом не сказал? — резко спросил Сальватор, на ходу застегиваясь.

— Я думал, что ты сначала отдохнешь…

— Там отдыхать будем, — показывая на потолок, проговорил де Аргенти, выходя из кабинета. Он быстро пересек пространство между виллой и клиникой, вошел в операционную, одел бахилы, стерильный халат, маску. В операционной шла интенсивная работа. Поздоровавшись, Сальватор спросил:

— На каком этапе?

— Заканчиваем, — устало проговорил Джеймс, — но кажется, все напрасно.

Сальватор поднял правую бровь.

— Поражение теменной доли, не совместимое о жизнью… может быть, протянет несколько дней, но не выживет.

Профессор попросил сестру открыть лицо пострадавшего — это был мужчина лет 30. Прямой нос, красивый рисунок губ и чуть выдающийся подбородок могли принадлежать только волевому человеку. Сальватор некоторое время изучал это лицо…

— Моя помощь нужна? — спросил он, глядя на моего ассистента. Джеймс отрицательно покачал головой. Профессор знал возможности Вейслина и по характеру травмы понимал, что и он сам здесь бессилен… Сальватор вышел из операционной и, решив поговорить с Джеймсом завтра, направился к себе.

ГЛАВА 4

— Сальватор, извини, тут пришло письмо, — проговорил управляющий, протягивая толстый конверт. Он поджидал профессора у его спальни.

— Спасибо, Ольсен, — де Аргенти был доволен этим известием, так как послание было от друга Армана. Кивнув управляющему, он вошел в спальню и на некоторое время вернулся в мыслях в мир замечательных своих друзей и родных. В конверте лежало два письма — от Армана и от Ихтиандра. Первым он вскрыл лист от сына:

«ЗДРАВСТВУЙ, ДОРОГОЙ МОЙ ОТЕЦ!

Сообщаю тебе, что мы все живы и здоровы. Прости нас, что задержались с ответом. За день до прибытия парохода начался тайфун, но несмотря на это, я все же попытался добраться до парохода на подлодке — ничего не получилось. Я бы доплыл сам, но ты мне запрещаешь появляться среди незнакомых людей. Только поэтому ты пропустил прошлую почту. Сынок подрастает. Гуттиэре, тетя Женнет, Мирей и Диана как могут балуют Эдди, но он предпочитает быть со мной. Для своих шести лет он выглядит молодцом и старается сбежать от воспитателей со мной в океан».

Сальватор улыбнулся. Он тоже был не прочь побаловать внука и очень понимал женщин…

«…Нам это часто удается, и сын, надев дыхательный аппарат, уже очень хорошо плавает. Подводный мир неповторим, и, ты знаешь, отец, меня постоянно тянет труда, ведь там моя вторая жизнь…».

Сальватор снова прервался и задумайся о прошлом.

«…Но так бывает какое-то время, — любимые жена, сын и замечательные люди, окружающие нас, всегда теперь будут возвращать меня на землю. Эдди начал учиться, и в следующий раз обещал написать письмо дедушке. Мы продолжаем работать с дельфинами и голубыми китами. Пятый уровень по-прежнему остается белым пятном. Но об этом тебе подробнее напишет дядя Арман. Скажу только, что скучать нам не приходится, и работы хватает. Отец, как твое здоровье, как работа в клинике? Мы очень о тебе скучаем и ждем в гости.