Андрей Васильев - Файролл. Слово и сталь

– Вот ваши апартаменты – электронная карточка-ключ скользнула по белому прямоугольнику на стене, красный огонек мигнул, сменишись на зеленый.

– О, Вик, обрати внимание – я ткнул пальцем в дверь, где в планку была всунута бумажка с надписью «Х. Ю. и В. Е. Никифоровы» – Шустро, а?

– Выдают желаемое за действительное – пробормотала Вика и измученно улыбнувшись, спросила у горничной – Скажите, а стиральная машинка здесь где-то есть? Я вот немного испачкалась…

– Какие пустяки – всплеснула руками девушка – Не забивайте себе голову. Одежду снимаете, из карманов все вынимаете и в пакет, там, в ванной, их найдете, так на них и написано – «Для одежды». Выставляете за двери и все.

– Вот, хорошо, что напомнили – щелкнул пальцами Зимин – Ты, милочка… Как тебя бишь?

– Людмила – потупилась барышня.

– Ну, так вот, Людочка – Зимин снова щелкнул пальцами – Ты скажи Раисе, чтобы она завтра вызвала к Виктории Евгеньевне кого-нибудь из дамского магазина, у нее наверняка есть связи или знакомства. Личный гардероб леди Виктории некоторое время будет для нее недоступен, как это ни печально, а ходить в чем-то надо – туфли, чулки, платья и прочая амуниция, без которой вам жизнь не жизнь. Не забудешь?

– Нет – Людочка достала из кармашка на переднике блокнот, поставила в нем пометку и посмотрела на меня – Из мужского магазина кого надо?

Я не знал. Вот почистить куртку надо, и помыться тоже, а вот всяких там кутюрье…

– Не надо – махнул рукой Зимин – Нам с этим проще. Постирать, погладить… Да и не будет в ближайшее время Харитон Юрьевич никуда ходить, он в этом здании жить будет. Плюс у нас рост одинаковый, сложение тоже… Я тебе завтра один из своих костюмов пришлю. Новый, ненадёванный. Я как его в Копенгагене купил, так он в шкафу и висит.

– Спасибо, конечно – я поджал губы – А что значит «никуда ходить не будет»? Вообще никуда?

– Мальчики, давайте завтра обо всем поговорим – простонала Вика – Я сейчас упаду.

– И то – согласился Зимин – Да уже и не завтра, уже сегодня. Все, всем спать. Ну, кроме вас, Людочка. Вам не до сна, у вас вахта. Да, и ещё насчет магнитных ключей надо озаботиться будет. Илья Павлович?

– Услышано – подтвердил безопасник.

Когда я вышел из ванной, Вика уже спала. Она проникла в храм чистоты первой, управилась за какие-то десять минут против обычного получаса, добрела до огромной кровати и рухнула на нее как подкошенная. И, конечно же, меня не дождалась, а жаль, поскольку пережженый адреналин все еще бродил по венам, настырно требуя выхода.

Я еще раз осмотрелся в номере, который стал нашим временным убежищем. Если по правде, то слово «номер» мало подходило к этому помещению. Это, пожалуй, что, и впрямь была квартира, я так полагаю, задумка дизайнера была именно такой. Прихожая, две комнаты с обстановкой, кухня с полным набором бытовой техники и продуктовым лифтом – и все немаленькое такое. Когда я увидел то, что называлось на плане этой квартиры «маленькой комнатой» (этот план висел на стене в прихожей) то понял, что эта маленькая комната, она, как моя большая, с кухней и прихожей впридачу, особенно если стены снести.

А вот компьютера тут нет. И сети нет, телефон Вики, прихваченный без ее разрешения, не показал сигнала приема, должно быть она здесь или скрытая, или заблокированная.

Я залез под одеяло и прижался к Вике, которая немедленно повернулась ко мне лицом, при этом так и не проснувшись. Я посмотрел на ее личико, такое серьезное и строгое даже во сне, и внезапно ощутил что-то похожее на нежность, а может жалость… Ох, как ей сегодня досталось. И ведь не разнюнилась, меня не проклинала, не трусила. Неплохая мне женщина досталась, решил я, обняв ее. Женюсь, прав Азов, от добра добра не ищут.

Разбудил нас, так и спящих в обнимку (на удивление просто, не думал, что стану таким сентиментальным и терпеливым) громкий стук в дверь.

– Да открывайте уже – это был Валяев, и, судя по всему, трезвый – Киф, чтоб тебя, ты там жив? Сейчас дверь вышибу!

– Как он мне надоел – сонно пробормотала Вика – Ты себе даже представить не можешь.

– Могу – шепнул я ей на ухо – Но ты так громко о таких вещах не говори. Дома у нас жучки только могли стоять, а здесь они наверняка есть. Так что поосторожней здесь со словами, любимая.

Я, было, собрался пойти открыть дверь, которая уже буквально тряслась под богатырскими ударами, как на мою спину легла горячая рука Вики.

– Как ты сказал? – ясным голосом спросила она.

– Думай, что говоришь – буркнул я, жалея о вылетевшем слове. Нет, я определенно размяк.

– Не то – Вика прижалась к моей спине своим крепким телом – Не то. Ну, как ты меня назвал?

– Никак я тебя не назвал – сам не знаю почему, я расплылся в улыбке.

– Трус – прямо в ухо шепнула Вика – Но хоть раз сказал, мне и этого достаточно. Значит ты так думаешь, а уж говоришь или нет – это ничего, я переживу. Иди ко мне.

– Ты очумела? – я показал рукой в сторону прихожей – Он сейчас…

– Делов-то – Вика спрыгнула с кровати, прошлепала босыми пятками к входной двери и заорала –

– Никита, иди в жопу, не до тебя нам сейчас!

Удары стихли, и Валяев озадаченно, и как-то даже немного завистливо, сказал –

– Оставьте хреновину здесь. Я так понимаю, можно пойти, кофею попить. Люди делом занимаются.

Вика рыбкой скользнула под одеяло и повторила –

– Иди сюда.

И я пошел, не думая ни о чем, потому что хотел этого так, как никогда до этого. Видно многое поменяла во мне эта ночь, да и в Вике тоже, в постели такие вещи ох как видны…

– Я есть хочу – протянула Вика. Ее глаза были напротив моих, она положила подбородок на сложенные руки, а руки находились у меня на груди – И пить. И еще голову вымыть.

– Ну, с головой сама управишься – сказал я ей – А поесть – это по ходу не вопрос. Мне вчера Зимин сказал, что надо позвонить по телефону и просто заказать завтрак. Только не сказал, по какому номеру, но думаю разберемся. У нас здесь продуктовый лифт, так что…

– О еде думать не надо – Вика кувыркнулась на спину, показала мне руку и загнула на ней палец – Квартира огромная, кровать удобная, стирать не надо, гараж под боком… Никифоров, давай скажем, что мы очень боимся ехать домой, а? Я не хочу отсюда уезжать.

– Ну, я не знаю – я подпер голову рукой и с удовольствием смотрел на голенькую Вику, которая разжав кулачок критически смотрела на ногти – Я в гостях жить не люблю.

– А я, когда меня убить хотят, жить не люблю – Вика со скорбью смотрела на обломанный ноготь – И когда тебя – тоже. И потом – ну почему мы не можем пожить здесь хотя бы до Нового года как белые люди, а? А потом поедем к моим, в Касимов.