Укрытие. Книга 1. Иллюзия - Хью Хауи
Прошло несколько минут. Звезды не показывались, и не было сказано ни слова. Джульетта положила папку на колени, чтобы чем-то занять руки. С лестницы донесся шум – смеющаяся группа проходила по коридорам несколькими этажами ниже. Потом опять стало тихо.
– Сожалею о вашем напарнике, – произнес наконец Лукас и разгладил бумагу на доске. Он еще не сделал на ней ни единой пометки.
– Спасибо за сочувствие, – ответила Джульетта. Она не знала, как следует реагировать в таких случаях, но эти слова показались ей наиболее подходящими. – Я искала звезды, но ни одной не увидела, – добавила она.
– И не увидите. Только не сегодня. – Он махнул в сторону экрана. – Это худшая разновидность облаков.
Джульетта всмотрелась в облака, едва различимые в сгущающихся сумерках. На ее взгляд, они ничем не отличались от любых других.
Лукас повернулся в ее сторону:
– Хочу сделать признание, раз уж вы представитель закона и все такое.
Рука Джульетты нащупала звезду на груди. Она часто забывала, кем теперь является.
– Да?
– Я знал, что облака сегодня вечером будут плохие. Но все равно поднялся сюда.
Темнота скрыла улыбку Джульетты:
– Не уверена, что в Пакте упоминается подобное нарушение.
Лукас рассмеялся. Странно, насколько знакомым показался его смех и как отчаянно она на самом деле его ждала. Джульетте вдруг неудержимо захотелось обнять Лукаса, уткнуться подбородком в его шею и заплакать. Но ничего подобного не произойдет. Причиной было просто одиночество. И ужас того момента, когда Джульетта держала мертвое тело Марнса. Ей отчаянно хотелось контакта, а этот незнакомец оказался единственным, к кому она, несмотря на то что почти его не знала, желала прикоснуться.
– И что теперь будет? – спросил он, перестав смеяться.
Джульетта едва не сморозила глупость, выпалив: «С нами?» – но Лукас ее спас.
– Вы знаете, когда состоятся похороны? И где? – поинтересовался он.
Она кивнула в темноте:
– Завтра. Семьи у него нет, поэтому не нужно ждать, пока они поднимутся. И расследовать тут нечего. – Джульетта сдержала слезы. – Он не оставил завещания, поэтому распоряжаться похоронами предоставили мне. Я решила упокоить его рядом с мэром.
Лукас посмотрел на экран. Было уже настолько темно, что тела погибших чистильщиков, к долгожданному облегчению, стали неразличимы.
– Да, это место как раз для него, – сказал Лукас.
– Думаю, они были тайными любовниками, – вырвалось у Джульетты. – А если и не любовниками, то почти.
– Да, об этом поговаривали. Только я никак не пойму, зачем они держали все в секрете. Никому до этого не было дела.
Почему-то в темноте, наедине с совершенно незнакомым человеком оказалось легче говорить на подобные темы, чем на «глубине» с друзьями.
– Возможно, они не хотели, чтобы люди знали, – предположила она. – Джанс уже была замужем. Полагаю, они решили уважать память ее мужа.
– Да? – Лукас что-то написал на бумаге. Джульетта присмотрелась к экрану, но лишь убедилась, что звезд там нет. – Мне трудно представить, как можно любить вот так, тайно, – сказал он.
– А мне трудно понять, зачем нужно чье-то разрешение – соответствие Пакту или согласие отца девушки, чтобы полюбить, – возразила она.
– Зачем нужно? А как может быть иначе? Что два любых человека просто так возьмут и влюбятся, когда пожелают?
Она не ответила.
– Как же тогда участвовать в лотерее? – спросил он, развивая мысль. – Даже представить не могу, как можно скрывать такие чувства. Это же словно праздник, разве не так? Для этого есть ритуал, когда парень спрашивает у отца девушки разрешение…
– Ладно, а у вас… у тебя кто-то есть? – прервала его Джульетта. – То есть… я спрашиваю только потому, что у тебя, как мне кажется, имеются определенные убеждения на этот счет, но я, может быть…
– Пока нет, – ответил он и снова ее спас. – У меня еще осталось немного сил, чтобы отражать упреки мамы. Ей нравится каждый год напоминать мне, сколько лотерей я уже пропустил и как это отразилось на ее шансах понянчить внуков. Как будто я сам не знаю этой статистики. Но в конце концов, мне всего двадцать пять.
– Не так уж и много.
– А как насчет вас?
Она едва не выложила ему все. Чуть не выболтала свой секрет безо всяких расспросов. Как будто этому мужчине – нет, еще совсем молодому человеку, и совершенно незнакомому, – можно было доверять.
– Я еще не нашла никого подходящего, – солгала она.
Лукас рассмеялся мальчишеским смехом:
– Нет, я имел в виду, сколько вам лет. Или это невежливо?
Ее окатила волна облегчения. Она-то подумала, что он спрашивает, встречалась ли она с кем-нибудь.
– Тридцать четыре. Мне говорили, что спрашивать про возраст невежливо, но я никогда не соблюдала правил.
– …Сказала наш шериф, – добавил Лукас и рассмеялся собственной шутке.
Джульетта улыбнулась:
– Наверное, я все еще привыкаю к этой должности.
Она повернулась обратно к экрану, и они оба погрузились в молчание. Ей было как-то странно вот так сидеть с этим парнем. В его присутствии она ощущала себя моложе и почему-то более защищенной. Менее одинокой как минимум. Она и его оценила как одиночку – нестандартную шайбу, не подходящую ни к одному нормальному болту. И он поднимался сюда, на самый верх укрытия, в поисках звезд, тогда как она все свое редкое свободное время проводила в шахтах, как можно дальше от людей, охотясь на красивые минералы.
– Похоже, для нас обоих эта ночь будет не очень-то продуктивной, – сказала она через какое-то время, прервав молчание, и погладила нераскрытую папку на коленях.
– Ну, не знаю. Это зависит от того, для чего вы сюда пришли.
Джульетта улыбнулась. На другом конце широкого помещения едва слышно пискнул компьютер – поисковая программа закончила просеивать информацию Холстона и подала сигнал.
23
На следующее утро, вместо того чтобы подняться к себе в кабинет, Джульетта спустилась на верхнюю ферму пятью этажами ниже – на похороны Марнса. Не будет ни папки с делом о смерти ее помощника, ни расследования. Его старое и усталое тело просто опустят глубоко в землю, где оно разложится и станет питанием для корней. Это показалось ей странным: стоять в толпе и думать о Марнсе как о папке. Она была на этой работе меньше недели, но уже начала воспринимать картонные папки как обители призраков. Имена и номера дел. Жизни, уместившиеся на двадцати страницах бумаги из утилизированной макулатуры, с волоконцами разноцветных ниток, вплетенных между черными строчками печальных рассказов.
Церемония шла долго,
