Острая фаза - Лукьянов Артем
— Вашего лицемерного брата буду жечь беспощадно везде, где только увижу! — крикнул он, глядя в лицо Таонге.
— Шрайби!
Этот истошный до боли знакомый женский крик прорвался сквозь вой работающих ускорителей. Перекошенное от злобы бледное лицо наемника внезапно округлилось, будто услышало что-то совсем невозможное. Пистолет в его руки слегка опустился. Голова резко повернулась вправо, затем влево. Глаза наемника жадно искали источник, как показалось Таонге, столь желанного звука. Он все еще с трудом мог поверить, что такое преображение перекошенного в ярости лица возможно от одного единственного слова. Казалось для этого ожесточенного человека сам Таонга, да и вообще все на свете, перестало существовать. Его, лежавшего тут безоружного, больше не пытались убить. Он вообще будто исчез для него, стал невидимым и неинтересным.
— Вико! — прокричал наемник в ответ, что было сил.
Виконта увидела это бледное перекошенное от злобы лицо такого родного и близкого ей человека у себя в уме, переданное дроном «Эгом», что на мгновение забыла обо всем на свете. Ее сердце сжалось от боли и радости одновременно. Во всей вселенной в это самое мгновение не могло быть человека счастливее ее. Она быстро вскочила на ноги и, ковыляя с неестественно вывернутой ступней в своем тяжелом броне-костюме «Вихор», поскакала на встречу такому родному и единственному на свете человеку.
— Братик! — крикнула она снова что было сил.
Вико задыхалась и никак не могла надышаться. Ее распирало от радости на столько, что крик более походил на какой-то визг. Она отчетливо увидела фигуру в экзо-костюме, запрыгнувшую на горящий «Викуб» и жадно всматривающуюся во тьму пространства вокруг.
— Я здесь! Я тут!
В этот раз от наплыва чувств крик не получился. В легких от волнения просто не хватало воздуха. Зато Вико вспомнила про усилитель в самом броне-костюме. «Сейчас я!». Она откинула колпак брони, освободила руку и сорвала нейро-шлем и маску с лица, чтоб брат увидел ее. Их взгляды встретились. На лице наемника в свете горящей машины отразилась улыбка безмерного и какого-то детского счастья. Вико заплакала, не в силах сдерживать себя больше.
— Это я, Шрайби! Я жива!
Яркий огненно-белый шар словно в замедленном кино прочертил дымный след в воздухе и с воем и шипением ударился точно в середину фигуры в экзо-костюме Патруля, так непозволительно открывшейся для атаки «Джуно».
— Это «Джуно»! Я сняла его! … Стой где стоишь! Сейчас вмажу по шаттлу, чтоб не улетел!
Однако перед полными слез глазами «Спирали» была лишь вспыхнувшая подобно праздничной свече фигура в серебристо-сером экзо-костюме. Броня на груди приняла на себя главный удар плазмы и буквально растворилась в ярком каскаде искр и пара. Там где было туловище теперь зияла ровная полуметровая сквозная дыра. Тело человека внутри обуглилось. Края брони экзо-костюма вокруг пробоины мерцали кроваво-красным цветом от сильного нагрева. На его лице застыла улыбка. Какое-то совсем малое время он стоял так неподвижно, затем его ноги подкосились, и все тело рухнуло вниз, свалившись с «Викуба». Еще через секунду от критического перегрева сдетонировал боезапас ракет в плечевых РПУ. Огненный шар швырнул лежащую рядом на боку тяжелую машину, как некую щепку. Таонга, будучи совсем близко, уцелел только благодаря тому, что броня техники приняла основной удар от взрыва на себя.
— Нет! Пожалуйста! Нет!
Вико вопила, не помня себя, от осознания, наконец, того, что сейчас произошло. Еще один сильный громкий, как раскат грома, взрыв где-то на краю оврага в стороне озарил на мгновение и само дно со взлетающим стремительно шаттлом. Краем глаза Вико заметила разлетающийся на куски «Вифоб» и падающую с обрыва фигуру своего второго номера. Ее рука машинально вернулась внутрь брони. Торс повернулся и она выдала полную 5-снарядную очередь из роторной пушки в ее сторону, добавив пульсирующие росчерки ярко-голубых лучей.
— «Спираль», не стреляй! В своем уме!? … Это я, «Джуно»!
Все снаряды пушки ушли поверх головы второго номера, угодив в склон оврага. Они жадно вырвали клочья земли и обрушили их на голову «Джуно». Пульсирующий луч на излете полоснул ее по броне-шлему, испарив сразу почти всю защиту и сильно опалив щеку. Та закричала от боли и закрылась руками. Некто подскочил к «Спирали» сзади и ударил ее по открытому лицу наотмашь. Вико вскрикнула и потеряла сознание.
Бегство на корабле
Гибель Шрая видели все на шаттле, но сделать уже ничего не могли. Тулулу в отчаянии хотела было попросить «Спэйси» пройтись плазменной струей по дну, но заметив, что внизу началась перестрелка между наемниками «Воид», пришла в себя и успокоилась. Эти последние крики тяжелого пехотинца «Воид» и Шрайбена не выходили у нее из головы. «Хм… Шрайби? Буд-то родственник какой. Мы никогда его так не называли». В коридоре шаттла царила гробовая тишина, нарушаемая лишь мерным гулом набора высоты «Спэйсгейта». Характерным щелчком ИИ активировал гравитационные компенсаторы, чтоб нивелировать перегрузку от сильного ускорения корабля. Вся его разношерстая команда скучковалась у стен коридора, сидя на металлическом полу.
— Прошу прощения, но с крейсера ГЛТК от нас потребовали какие-то коды — прервал тишину «Спэйси».
Дверь в мед-блок открылась и оттуда выбежала Габриэль с округлёнными глазами.
— Какие коды!? Верните нас обратно на планету! … Моему отцу нужна профессиональная медицинская помощь!
Тулулу приподняла голову и посмотрела на нее.
— Назад нам пути нет… Папика твоего вылечим. Ты ж видела какой у нас там лазарет теперь… Сядь и не маячь!
Габриэль сложив руки крест-на-крест на груди демонстративно облокотилась о стену и не села.
— Ты ж не тупая вроде. Подумай сама, кто вас шмальнул, а? … То-то… Не нужны вы вашему «Воиду». А планета ваша уже приговорена, если ты еще не поняла… И приговорил ее ваш ненаглядный любимый губернатор! Он, походу, та еще сволочь!
На последней фразе Габриэль обмякла и неспешно съехала спиной по стенке на пол, пристроившись рядом с Тулулу и обхватив голову руками. Напротив, так же сидя у стены, на нее смотрел Дункан. У него под глазом и на щеке все еще красовался небольшой след от побоев. Габриэль мельком глянула на него и отвела глаза в сторону. И только лишь Апполо, свернувшись калачиком, отсыпался за бессонные циклы, проведенные на Кроне.
— Код? … Я знаю код! — послышался голос Мифасты из репродуктора. — «Спэйси», пошли крейсеру вот это.
Он, единственный, кто находился в кабине шаттла и мониторил процесс полета. Сидевшие вдоль коридора выдохнули. Впереди простиралось огромное астероидное поле, которые им предстояло облететь, чтоб достичь разгонных колец, хорошо различимых на радаре, благодаря настроенному Мифастой на их сигнал приемнику. Где-то там вдалеке на высокой орбите находился еще один крейсер. У команды «Спэйсгейта» было важное послание, которое те собрались переслать вскоре.
— А ничего, что твой код, Миф, от другого корабля? — внезапно спросила Тула.
— Ничего… В ГЛТК не заморачивались и выдали всем «гуманитарам» единый код — отозвался тот из репродуктора.
— Вот, глупцы! … И к чему все эти инфо-блокады, если любой корабль может покинуть космопорт Крона и передать развед-данные?
— Хм… Значит хорошо, что меня взяли. Иначе вас просто не выпустили бы из планеты.
Внезапно оживилась вроде как притихшая Габриэль.
— И как мы вернемся обратно, если этот «мифический» бабуин, сейчас угонит разгонные кольца, а? … Что притихла!? Ты ж не дура вроде!?
Последние две фразы она обронила в адрес уже приготовившейся поспать Тулулы. Та оторвала голову от стены, посмотрела в сторону двери на мостик. Сон как рукой сняло.
— Миф, сдается мне эта наглая баба попыталась тебя обидеть! — рявкнула она, чтоб тот услышал.
