Игра в четыре руки - Борис Борисович Батыршин
– Вы что, совсем спятили? – Классная в бешенстве. – Абашин, ты же мог ему голову проломить, насмерть!
Дело плохо. Если называет по фамилии – значит, разозлилась всерьез. Пора пить горькую чашу ответственности. А кому ж еще? Затеял – изволь расплачиваться по полной.
– Ну, Галина Анатольевна… – Я делаю честные глаза и принимаюсь ныть. – Мы же не нарочно, и царапина пустяковая. Раны в голову, они всегда такие: крови много, а опасности никакой.
– Раны? – Галина задохнулась от возмущения – Ты вообще соображаешь, что несешь?! Рана у него!
– Правда, Галина Анатольевна, ерунда. И не болит совсем…
Это Аст. Вид у него живописный донельзя: голова замотана бинтом, на котором проступила кровь, рубашка заляпана красным. Но палаш не бросил, держит в руке.
Выражения лиц наших учительниц надо видеть, слова тут бессильны: Ужас, Армагеддон, Ад и Израиль. Хорошо хоть в тесной комнатенке за сценой только мы двое, Галина с Татьяной Иосифовной (и как она удержала ее, не позволила кинуться разнимать нас, ума не приложу?) да девчонки, участницы выступления.
Классная стряхивает с себя оцепенение.
– Рита, попроси кого-нибудь из ребят принести теплой воды. Нет-нет, вон тазик в углу… Да, и полотенце захвати, у меня в шкафчике, в классе есть вафельное, не тряпками же его вытирать! А ты, Астахов, снимай рубашку. Хватит уже изображать Щорса, красного командира…
Серега смурнеет. Он-то собирался пройти в таком виде по школе и получить свою порцию славы. Я, не сдержавшись, хихикаю – и получаю в ответ гневный взгляд. Классная надвигается на меня, как танк на сжавшегося в окопе новобранца, распространяя запах дорогих духов и дорогих сигарет.
– Женя, ну почему… – она понижает голос так, чтобы слышал только я, – собака-чертова, не мог сделать как надо?
Взгляд – прямо в глаза, с гневным прищуром, но мне уже не страшно. «Собака-чертова» – это единственное ругательство, адресуемое нам, ее ученикам. Значит – простила и взывает к совести.
Вваливается Куклин, на вытянутых руках – полный до краев таз. За ним – Ритуля с полотенцем на плече. Аст уже стоит голым по пояс, и Миладка с Катюшкой, смущенно хихикая, принимаются смывать с него следы сечи. Серега мужественно стоит столбом, на физиономии – неописуемое блаженство. Галина некоторое время наблюдает за этой комедией, после чего решительно завладевает полотенцем и берет дело в свои руки. Татьяна Иосифовна укоризненно качает головой и слабо улыбается.
Ф-фух, пронесло…
А праздник тем временем продолжается. Классы расходятся по своим кабинетам. Идем и мы – в нашем родном семнадцатом запланировано чаепитие. Парты сдвинуты вдоль стен, кто-то притащил из дома электрический самовар (противопожарные инструкции, ау-у!), кто-то – пакеты с домашними пирожками, обсыпными кольцами, сочниками, конфетами, разномастные чашки и блюдца – к событию готовились основательно. Главная тема разговоров, разумеется, наше выступление. Аст красуется с перевязанной головой. По требованию Галины повязку сменили, чтобы «не пугать детей видом свежей крови». Ага, таких испугаешь…
Одноклассницы в восторге, причем не понять, от чего больше – от Риткиного исполнения «Мак-Мэда» или от нашего с Серегой шоу. Одноклассники с некоторой опаской ощупывают замятины на дюралевых клинках. Попытки выйти в коридор и «пофехтоваться» Галина решительно пресекает, и тут я с ней полностью согласен: «на сегодня хватит дуэлей», как говорил король Луи Тринадцатый голосом актера Табакова. Хотя нет, еще не говорил – сериал покажут по телеку только в декабре, под самые новогодние праздники.
Я принимаю комплименты, отвечаю на вопросы, изо всех сил стараясь не кривиться от боли – плечо, чтоб его! Но – ш-ш-ш, об этом молчок. Довольно и Астовой окровавленной физиономии.
По-хорошему, завтра надо бы съездить в травмпункт, как бы не ключица… Спасибо, хоть левая, а то потом недели две, а то и месяц, ни ботинка завязать, ни, пардон за интимные подробности, подтереться со вкусом.
Чаепитие меж тем в разгаре. Шум, смех, кто-то разливает по столу кипяток, его гонят за тряпкой. Галина и тут нашла повод почитать стихи… А уж когда мы грянули хором «Джона Бэксворда» (похоже, эта песня станет у нашего класса фирменной) из учительской, где тоже имел место междусобойчик, на шум прискакали завучиха с биологичкой.
А что, нельзя? Нам, может, песен хочется?! Чтобы, как говорил известный персонаж из «Свадьбы в Малиновке», «душа развернулась, а потом обратно свернулась»…
…так налей, налей еще по одной,
Пусть буду я вечно больной.
И вечно хмельно-о-ой!..
3 декабря 1978 года.
Москва, школа № 159.
Ответственный день
Городское сочинение – это важно, внушала Галиша, и Женька целиком был с ней согласен. Восьмой класс – переводной, и если не хочешь, чтобы тебя в самом деле отсеяли, и тогда прямая дорога в ПТУ, изволь напрягаться и зарабатывать хорошие оценки. И потом (и тут он был согласен уже со Вторым) следовало поскорее реабилитироваться в глазах классной после недавнего скандала на литературном концерте. И лучшего способа, нежели успех с сочинением по ее обожаемому Грибоедову, не сыскать. Потому он и согласился скрепя сердце на активную помощь Второго на уроке – хотя и наотрез отказался пустить его «за руль». И вовсе не потому, что желал сам отработать на пятерку. Видел он, какие каракули выходят из-под пера, когда напарник берется за дело, видел и ужасался.
И тут начинало работать то, что они между собой называют «метод Цезаря». Помните историческую байку о том, что этот римский император умел делать сразу три дела – читать, писать и вести беседу, причем без ущерба для качества каждого из занятий? Так вот, недавно выяснилось, что «двойное» сознание позволяет проделывать похожие трюки, например, с одновременным чтением и беседой. Пару раз Женька на спор развлекал ими друзей, но вот сегодня пришло время приложить эти забавы к чему-то посерьезнее. Так что, годовое сочинение они со Вторым пишут вдвоем.
Пишем сочинение вместе. Происходит это так: я обдумываю содержание, выстраиваю фразы и нашептываю их альтер эго. На его долю остается контроль правописания и, главное, почерк. Это моя вечная беда, да и у «реципиента» с ним не все обстоит гладко, замечания «как курица лапой» на полях тетрадки – дело обычное. Но его строки учителя хотя бы разобрать могут…
Тем предложено три, и все они касаются Грибоедова – спасибо хоть не Радищев с его блогом о поездке по известному маршруту, который я так и не смог одолеть до конца. «Горе от ума» – дело совсем другое, это мы со всем нашим удовольствием.
Итак, тем предложено три. Две из них
