Айзек Азимов - Библиотека современной фантастики. Том 9. Айзек Азимов
— Я воспользовался особым положением Купера и построил специальную библиотеку в Секции Два.
— Чудесно, — ответил Твиссел, — пошли туда. Немедленно.
Войдя в библиотеку Харлана, Твиссел долго и удивленно рассматривал старинные переплетенные тома и затем снял один из них с полки. Книги были так стары, что непрочную бумагу пришлось пропитать специальным составом; в неловких руках Вычислителя хрупкие страницы разламывались с легким треском.
Харлан поморщился как от боли. В другое время он велел бы Твисселу держаться подальше от полок, будь он хоть трижды Старшим Вычислителем.
Твиссел напряженно разглядывал хрустящие страницы, медленно и беззвучно шевеля губами.
— Так это и есть тот самый английский язык, о котором столько толкуют лингвисты? — спросил он, постучав пальцем по странице.
— Да, английский, пробормотал Харлан.
Твиссел поставил том на полку.
— Громоздкая и неудобная штука.
Харлан пожал плечами. Конечно, в большинстве Столетий, охватываемых Вечностью, в ходу были фильмокниги; там, где технический прогресс шагнул еще дальше, применяли запись на молекулярном уровне. Все же книги и печать не были чем-то неслыханным.
— Печатать книги было проще и дешевле, чем изготавливать пленки, — ответил он.
Твиссел потер рукой подбородок.
— Возможно. Приступим к поискам?
Он снял с полки другой том и, открыв его на первой попавшейся странице, принялся настойчиво ее разглядывать.
Что это он делает? — подумал Харлан. — Неужели он рассчитывает, что ему сразу же повезет?
Очевидно, догадка Харлана была верной, потому что Твиссел, встретив его удивленный взгляд, смущенно покраснел и торопливо поставил книгу на место.
Харлан взял первый том, относящийся к 25-му сантистолетию 20-го века, и начал методично его перелистывать. Все его тело застыло в напряженной сосредоточенности, двигались только глаза, да изредка правая рука переворачивала страницу.
Через долгие, казавшиеся ему бесконечными промежутки биовремени Харлан вставал и, что-то бормоча себе под нос, тянулся за новым томом. В эти коротенькие перерывы рядом с ним обычно оказывалась чашка кофе или бутерброд.
Харлан глубоко вздохнул:
— Ваше присутствие здесь бесполезно.
— Я тебе мешаю?
— Нет.
— Тогда я лучше останусь, — пробормотал Твиссел.
Он вставал, садился, снова вставал и принимался бродить по комнате, беспомощно разглядывая корешки переплетов. Одна за другой догорали его бесчисленные сигареты, обжигая порой пальцы или губы, но он не замечал этого.
Биодень подошел к концу.
Харлан спал мало и плохо. Утром в перерыве между двумя томами Твиссел, помедлив над последним глотком кофе, задумчиво проговорил:
— Порой мне кажется странным, почему я не отказался от звания Вычислителя после того, как я… ты знаешь, о чем я говорю.
Харлан кивнул.
— Мне очень хотелось так поступить. Долгие биомесяцы я страстно надеялся, что мне больше не придется иметь дела ни с одним Изменением. У меня появилось болезненное отвращение к Изменениям; Я даже стал задумываться, имеем ли мы право их совершать. Забавно, до чего могут довести человека эмоции.
Ты специалист по Первобытной истории, Харлан. Ты знаешь, что она собой представляла. Реальность тогда развивалась слепо по линии наибольшей вероятности. И если эта наибольшая вероятность означала эпидемию чумы, или десять Столетий рабства, или упадок культуры, или… давай поищем что-нибудь по-настоящему скверное… или даже атомную войну, если бы только она была возможна в Первобытную Эпоху, то, разрази меня Время, ЭТО ПРОИСХОДИЛО.
— Люди были бессильны предотвратить катастрофу.
— После возникновения Вечности мир стал совсем иным. Начиная с 28-го Столетия подобным явлениям больше нет места в истории. Святое Время, мы подняли нашу Реальность на такой высокий уровень благоденствия, о котором в Первобытные Времена невозможно было даже мечтать. Если бы не вмешательство Вечности, человечество никогда не достигло бы этого уровня; его вероятность ничтожно мала.
«Чего он добивается? — пристыженно подумал Харлан. — Заставить меня работать еще напряженнее? Я и так делаю все, что в моих силах».
— Если мы упустим сейчас эту возможность, — продолжал Твиссел, — то Вечность погибнет, и, вероятнее всего, безвозвратно. Одним грандиозным скачком Реальность изменится в сторону максимальной вероятности. Я совершенно уверен, что это означает атомную войну и гибель человечества.
— Я думаю, мне пора заняться следующим томом, — сказал Харлан.
— Как много еще осталось! — растерянно произнес Твиссел в очередной перерыв. — Разве нельзя двигаться побыстрее?
— Скажите как. Мне лично кажется, что я должен просмотреть каждую страницу от начала и до конца. Делать это быстрее, чем сейчас, я просто не в силах.
Он методически продолжал переворачивать страницы.
— Все. Больше не могу, — сказал Харлан, — буквы расплываются, а это значит, что пора спать.
Второй биодень подошел к концу.
На третий биодень поисков в 10 часов 22 минуты по единому биовремени Харлан изумленно уставился на страницу и тихо сказал:
— Вот оно.
— Что? — не понял его Твиссел.
Харлан поднял голову: его лицо выражало крайнее удивление.
— Я не верил в это. Поймите, я ни на минуту по-настоящему не верил в это. Все ваши измышления насчет рекламных объявлений и журналов казались мне беспросветной чепухой.
До Твиссела наконец дошло, в чем дело.
— ТЫ НАШЕЛ ЕГО!
Он бросился к Харлану и судорожно вцепился дрожащими пальцами в толстый том.
Харлан резко вырвал у него книгу, захлопнул ее и спрятал за спину.
— Что ты наделал? — взвизгнул Твиссел. — Ты же снова потерял его.
— Не волнуйтесь. Я знаю, где оно находится. Но прежде…
— Что прежде?
— Вычислитель Твиссел, нам еще осталось решить один небольшой вопрос. Вы сказали, что мне вернут мою девушку. Верните ее. Я хочу на нее взглянуть.
Твиссел удивленно посмотрел на Харлана: его редкие седые волосы в беспорядке торчали во все стороны.
— Ты что, смеешься надо мной?
— Нет, — резко ответил Харлан. — Мне не до шуток. Вы обещали мне, что все устроите… Может быть, это вы шутили? Вы дали слово, что мне вернут Нойс.
— Да, я обещал. Это решено.
— Тогда, покажите мне ее живой и невредимой.
— Но я все никак не пойму тебя. Я ведь не прячу твою девушку. Никто ее не трогал. Она все еще там, в далеком будущем, в том Секторе, который Финжи указал в своем донесении. Святое Время, я же сказал тебе, что она в безопасности.
Харлан почувствовал, как его нервы натянулись до предела. Он сдавленно произнес:
— Прекратите играть словами. Ладно, она в безопасности. Но мне-то что от этого? Снимите блокировку Времени в 100000-м.
— Снять что?
— Барьер. Капсула не проходит сквозь него.
— Ты мне ни слова не сказал об этом.
— Разве?
Харлан был крайне удивлен. Говорил он об этом или нет? Все эти дни ни о чем другом он не думал. Неужели он не сказал ни слова? Он никак не мог вспомнить. Им снова овладел гнев.
— Ладно, — жестко проговорил он. — Считайте, что я сказал вам об этом ТЕПЕРЬ. Снимите его.
— Но ведь это невозможная вещь. Барьер, непроницаемый для капсулы? Блокировка Времени?
— Вы что, хотите сказать мне, что не вы его поставили?
— Я не ставил его, клянусь Вечностью!
— Тогда… тогда… — Харлан почувствовал, как он бледнеет. — Значит, Колодцы заблокировал Совет. Они все знали и решили принять свои меры независимо от вас. Но тогда, — клянусь Временем и Реальностью! — пусть сами поищут это объявление, Купера, Маллансона и все, что останется от Вечности. Черта с два они что-нибудь найдут!
— Стой, стой! — Твиссел в отчаянии схватил Харлана за локоть. Возьми себя в руки, мой мальчик. Подумай сам. Совет не ставил барьера.
— Кто же его поставил?
— Никто не мог поставить. Его нельзя поставить. Это невозможно теоретически.
— Значит, вы знаете не всю теорию. Но барьер все же существует.
— Я знаю больше всех членов Совета и утверждаю, что подобная вещь невозможна.
— Барьер существует!
— Но если это так…
И Харлан вдруг заметил в глазах Твиссела такой ужас, какого не было даже в тот момент, когда он впервые услышал, что Купер послан не в то Столетие и что Вечности угрожает гибель.
Глава 16
СКРЫТЫЕ СТОЛЕТИЯ
Погруженный в свои мысли, Эндрю Харлан рассеянно следил, как подвигается работа. Работники вежливо не замечали его, потому что он был Техником. В обычных обстоятельствах Харлан даже не взглянул бы в их сторону, так велико было презрение Специалистов к Обслуживающему Персоналу. Но, глядя сейчас на их слаженные, уверенные действия, Харлан вдруг поймал себя на чувстве зависти к ним.
