Антон Первушин - Охота на Герострата

Но подробности о Центре психотронных исследований в Санкт-Петербурге еще предстоит выяснить. И это, по-видимому, дело самого ближайшего будущего.»

Как видите, за откровенностью эти ребята в карман не лезут. Особенно, когда откровенность хорошо профинансирована сверху. И прямые указания для посвященных: филиал — в пригороде, филиал — «где-то в Выборгском районе, под вывеской вполне невинного учреждения». И намек: «сотрудники одного филиала НИЧЕГО не подозревают о существовании другого».

Лихо!

Но, пожалуй, рекорд по откровенности побила малотиражная «Зеленоградская газета», известная своей непримиримой борьбой за психотронное здоровье нашего общества.

Когда я увидел в папке эту вырезку, то сначала решил, что тут Сифоров и компания чего-то перемудрили: вряд ли кто заметит в Питере выход этой газетки, пусть даже и под дико кричащим заголовком.

Но потом прикинул и оценил: Сифоров делает ход конем в расчете на то, что Герострат не упустит случая поинтересоваться, а как там поживает известный борец с психотроникой, о чем новом поведал своим читателям и почитателям. И потому «Зеленоградской газете» был выдан карт-бланш: действуйте, ребята, по полной программе.

«Зеленоградская газета», № 12 — 1994 г.

«Нашествие зомби. Работа над психотронным оружием ведется в Санкт-Петербурге.»

«Итак, Центр психотронных исследований существует!

С 1991 года наша газета публикует материалы (письма, свидетельства, комментарии специалистов), связанные с одной из самых противоречивых проблем современности. Речь шла о возможности применения новейших достижений науки для политического терроризма, о использовании спецслужбами технических приспособлений для психообработки инакомыслящих или просто о проведении негласных опытов над людьми.

Неоднократно перед нами вставал вопрос: а не являются ли „очевидцы“ (авторы писем, устных свидетельств) людьми с неуравновешенной больной психикой? Может быть, все, что они рассказывают, — лишь бред, галлюцинации, порожденные помутнением рассудка? Мы не могли гарантировать и того, что часть свидетельств — заведомая провокация, попытка отвлечь доверяющих нам граждан от действительно существующих сегодня проблем.

Поэтому мы всегда с большой осторожностью подбирали материалы для публикаций, чтобы избежать возможных обвинений в недостоверности предлагаемой широкому кругу читателей информации.

Несмотря на это, до сих пор мы не сумели получить какие-либо официальные подтверждения свидетельствам такого рода. Ничего не дали и обращения в соответствующие инстанции. Власть предержащие или отмалчиваются, или отвечают совершенно невразумительно. Так было до последнего времени. Но вот буквально на днях нам удалось получить информацию, высокой степени достоверности, которая поможет приоткрыть тайну создания и дальнейшего совершенствования психотронного оружия в нашей стране.

[…] В Выборгском районе города Санкт-Петербурга на Суздальском проспекте в пятиэтажном ничем не примечательном доме располагается обыкновенное учреждение, одно из многих учреждений города. Но это лишь вывеска, грим, под которым маскируется самое, пожалуй, могущественное ведомство в России — Центр управления психотронными исследованиями.

Сюда и только сюда стекается вся информация о разработках психогенераторов, об опытах по психокодированию (программа „Зомби“), о других экспериментах над ничего не подозревающими людьми. Здесь и только здесь работают люди, в силах которых изменять по желанию ход истории, формировать конфликты, управляя массами людей, полагающих, что действуют они по своей воле. И то, что за разработками Центра нет контроля со стороны общественности, делает его во много раз более опасным порождением тоталитарной системы из всех нам известных.

Кто знает, быть может, межнациональные конфликты, многочисленные политические неурядицы, откровенные просчеты, преследующие наше общество на пути демократизации есть следствие тайной деятельности именно этого Центра, психотронными воздействиями подталкивающего те или иные слои гражданского населения к совершению экстремистских действий?

Кто знает, почему „защитники Белого Дома“ в октябре-ноябре прошлого года были НАСТОЛЬКО уверены в своей победе и всеобщей поддержке, хотя реальные факты свидетельствовали об обратном?

Кто знает, что за люди стоят во главе Центра, кто они по убеждениям и политическим пристрастиям? Или, может быть, у них нет никаких пристрастий, и они работают на того, кто больше заплатит?

На все эти вопросы нет пока ответов, но они должны быть получены. И лучше рано, чем поздно. Потому что не может быть будущего у общества марионеток, каким нам грозит стать, если эксперименты Центра будут продолжаться.

Пора остановить психотронный террор!»

На такой патетической ноте «Зеленоградская газета» закончила свое сенсационное разоблачение.

Дочитав статью, я поймал себя на мысли, что, если отвлечься от факта «заказанности» этой публикации, я готов в принципе подписаться под каждым словом, пусть даже она и проникнута таким вот митинговым пафосом. Еще бы, сам не так давно проповедовал подпевкой Мартынову подобные мысли. Но тогда — подпевкой, а теперь как? Теперь, когда ты стоишь по эту сторону баррикады, и хотя уверяешь ты себя, уговариваешь непрерывно, что так надо для дела, иначе Герострат будет продолжать безнаказанно убивать людей, не закрадывалось ли сомнение, что выбрал ты не ту СТОРОНУ, что противостояние, ради разрешения которого ты здесь, — очередное прикрытие, грим, и если не испугаться, плеснуть водой, не проявятся ли под отвалившейся штукатуркой еще более безобразные лики, чем все, которые доводилось тебе до сих пор видеть?..

Но шел уже седьмой день, и чувственный отзвук этот, всколыхнувшись во мне, лишь еще одним кирпичиком лег в основание уверенности в том, что пора наконец переломить ситуацию. И хотя до окончательного принятия страшного для меня решения было еще далеко, шаг в правильном направлении я уже сделал. И одному Богу известно, чего мне это стоило…

Глава двадцать четвертая

А кульминация пришлась на четвертый день моего участия в поисках Герострата: 12 июля, вторник.

Сначала была бессонная ночь. Сифоров допил свою водку и, пошатываясь, ушел. Карточки он оставил на столе. Для меня же началось время метаний в стенах «явки номер раз», грубых самобичеваний, стонов сквозь зубы: «Я не хотел!». И открытые глаза мертвых спецов виделись мне, и лица — нет, не лица, я же никогда не видел лиц — а лишь какие-то смутные обезличенные взгляды тех, кто был убит в течении длинного июльского дня для того лишь, чтобы Герострат мог передать МНЕ свое короткое, но многозначительное послание. Сифоров поберег мои нервы и не принес фотографий с мест происшествий, но мне-то было достаточно знать, только знать, а уж за скупыми фразами, за статистикой я научился видеть кровь, слезы и смерть.