Сборник - Фактор города: Мир фантастики 2010

– Але, гараж! Подымайся, Артем!

Солнечные лучи из открытых ворот полоснули по глазам – я болезненно сморщился и издал слабый стон.

– Что, плохо? – догадался лейтенант. – Эх, столица… А ну как я тебя сейчас поправлю!

Перед моим носом появилась знакомая стопка. От запаха алкоголя меня чуть не вывернуло, в сознании смутным эхом прозвучало сакраментальное: «На бруньках!», «Як слиза!» – но было поздно – решительный шериф моментально влил в меня страшный напиток и уже подсовывал огурец.

К моему изумлению, мир резко просветлел и сознание вернулось. Заботливый старлей уже подносил вторую, приговаривая, что клин надо вышибать клином и что рассолом голову не обманешь. Я уже почти не сопротивлялся, лишь вяло бормотал, что надо же работать и что Михалыч придет за машиной…

– Тю, а ты разве не закончил еще? – удивился Федор. – Вроде на месте все…

Я с тупым удивлением посмотрел на лейтенанта, потом перевел взгляд и увидел, что «Москвич» действительно стоит на всех четырех колесах, а домкрат заботливо поставлен на свое место под верстак. С некоторым усилием я спустился в яму и обнаружил, что новая пружина и шаровые опоры находятся на положенных им местах и все гайки плотно закручены…

– Я и сам удивляюсь, – сказал Федор, – когда, думаю, Артем успел? Вроде уезжал – все разобрано было… Ну ты даешь, столица!

Я помотал головой, пытаясь прийти в себя. Ситуация не прояснилась. Я посмотрел на руки – они были чистыми, только рукава комбинезона в крови. Что же это получается – я, в полном беспамятстве, собрал подвеску да еще и руки успел помыть? Ничего себе бруньки… Странно это все. Думать о странном не хотелось – думать вообще не хотелось. Хотелось спать. Лейтенант отбыл по своим милицейским делам, а я завалился на раскладушку и погрузился в сон, из которого меня вывело только громогласное приветствие Михалыча.

Неистовый дед расплатился со мной за ремонт, добавив «от чистого сердца» еще одну бутыль – по счастью, поменьше предыдущей, – и отбыл. Спорить с ним сил не было. Сомнамбулически побродив по пакгаузу, я решил, что лучшее лекарство от похмелья – здоровый сон, и вернулся на раскладушку. Снилась мне всякая чушь: я мчался на нелепом паровозе Феофанова в сияющие дали, среди пейзажей немыслимой красоты, но мне почему-то было очень грустно. Со мной в кабине стоял Михалыч, и ветер развевал его седую бороду. Он был непривычно молчалив и задумчив. Среди хитрых рычагов управления шустро поворачивался какой-то невзрачный мужичонка преклонных лет, одетый странно и старообразно. Во сне я как-то сразу догадался, что это и есть пресловутый мастер Феофанов. Мне очень хотелось расспросить его о том, что на самом деле случилось с ним и с паровозом, но я почему-то не мог произнести ни слова. Да и глупо было спрашивать: вот паровоз, вот механик – что мне еще надо? Во сне это казалось очень логичным. Неожиданно паровоз шумно затормозил, выпуская клубы пара.

– Конечная! – сказал Феофанов и указал на Михалыча: – Ему сходить.

– А нам? – спросил я.

– Мне туда дороги нет, а тебе пока рано.

Я не очень удивился, во сне его слова показались мне исполненными глубокого смысла. Между тем Михалыч кивнул мне на прощание и так же молча сошел на какой-то заброшенный полустанок. Вокруг расстилалась серая безрадостная равнина, и вид ее навевал тоску. Феофанов зачем-то застучал кулаком по клепаному котлу, производя неожиданно сильный грохот, и потянул за рукоятку гудка – паровоз почему-то отозвался совершенно автомобильным звуком клаксона. Тут я понял, что проснулся и кто-то барабанит в ворота пакгауза, перемежая эти упражнения резким бибиканьем. Я пошел открывать.

На пороге стоял лейтенант, и вид у него был донельзя смурной.

– Что-то случилось? – спросил я.

– Случилось. Давай зайдем, не на пороге же говорить…

Федор зашел, огляделся, увидев новую бутыль, досадливо хмыкнул.

– У тебя Михалыч когда машину забрал? – спросил он.

– Часа в три… – ответил я с удивлением. – А что произошло?

– Помер Михалыч, – тихо сказал старлей.

В голове моей метнулась мгновенная паника – может, я вчера, волшебным образом собрав подвеску, гайки какие не затянул? На колесах, например… А дед через мое разгильдяйство разбился.

Этот ужас, видимо, отразился на моем лице, поскольку Федор торопливо сказал:

– Нет-нет, ты тут ни при чем. Он просто ехал от тебя, остановился у обочины и помер. Прямо в машине.

– Вот так, ни с чего?

– Ну, он вообще-то довольно старый был, – с сомнением протянул лейтенант, – хотя вроде крепкий такой дед… Бывает и такое.

Однако я видел, что старлея терзают какие-то сомнения, которые он усиленно, но тщетно от себя гонит. Мне страшно не хотелось спрашивать, но я все-таки не смог удержаться:

– Ты видел что-то необычное, Федор?

– С чего ты взял? – Лейтенант сразу напрягся. Похоже, я был прав.

– Иначе ты не пришел бы ко мне задавать вопросы.

– Да я не то чтобы видел… Скорее померещилось…

Федор нервно покосился в угол. Там не было ничего интересного, кроме безумного паровоза. Мне стало нехорошо – похоже, я вляпался в очередную историю. Всякие странности липнут ко мне как мухи…

– Что ты видел? – спросил я тихо.

– Я же говорю – ничего! – ответил лейтенант нервно. – Просто мне показалось…

– Рассказывай.

Федор поерзал на инструментальном ящике, который служил ему сиденьем, и, помявшись, начал рассказывать:

– Понимаешь, дело в том, что он помер практически у меня на глазах. Я ехал из управления домой, и вижу, как Михалыч выруливает на своей колымаге. Ну, думаю, Артем уже сдал клиенту машину, все хорошо. Тут Михалыч вдруг как-то резко вильнул к обочине и встал. Я увидел, как он откинул голову на подголовник и застыл. Я сразу забеспокоился – была у деда привычка иной раз пьяным ездить. Я, грешным делом, и подумал: нажрался Михалыч на радостях, не иначе как с тобой принял. Решил посмотреть, как там и что, подъезжаю, а он уже того… При этом у него на лице такое выражение застыло, как будто он черта увидел. Но это не самое странное. Пока я вокруг деда суетился, все время что-то меня беспокоило – будто соринка в глазу. Что-то в поле зрения неправильное маячило. В какой-то момент я присмотрелся, а за заборчиком, там, где старая линия железнодорожная проходила, паровоз стоит. Мне не до паровозов как-то было, поэтому не сразу дошло, а когда я второй раз посмотрел – ничего там нету.

– Этот самый паровоз? – спросил я, уже зная ответ.

– Ну, если ты найдешь где-нибудь второй такой же, то, может быть, это был и не он… – невесело усмехнулся лейтенант. – Я же говорю – померещилось.

– Может, съездить посмотреть на эту линию? Следы поискать…