Николай Полунин - Роско планета Анджела

Здесь планетники-амфибии достигли определенного уровня разумности, а на сестричке Сивии-Первой еще оставались колонии икромечущих в теплых лагунах и заливчиках по берегам островов в океане. И Роско «кораблик» спустил на Сивию-Два.

Масса, удаленность, сила тяжести, температура… Как вспыхивает радуга пенной волны, сорванной ветром, вы знаете? Как летит, подобно переливающейся небывалыми цветами волшебной птице? Не десятком, а сотнями сотен оттенков, и нет им наименования в стандарт-языке землян, и каждый — видимый, самостоятельный, почти осязаемый… Знаете радость спуска в желтоватые мутные глубины, где так тепло, вязко и уютно? Радость, поднявшись, глотнуть бурого, но удивительно прозрачного воздуха с поверхности застывшего океана?

Чем определяется уровень разума? Умением строить ажурные — половина в воде, половина на суше — города? Выведением особо быстрых пород «плавцов-летунов», используемых как живой транспорт? Нестихающими войнами между островами, принесением культовых жертв, для которых выбираются, по обычаю, самые красивые и самые достойные? Или когда лучшее украшение дома — коллекция особым способом законсервированных вырезанных половых органов врагов?

Уровень разума. Это умение безо всяких технических приспособлений установить погоду под сезон икрометания. Управлять мысленно стадами «пищевых туч», которые специальные пастухи перегоняют через экваториальные воды, где «тучи» растут, густеют, а затем, делясь на рукава, сами идут к гигантским пищеза-борникам городов…

Роско не думал и об этом. Он прожил, сколько Земля посчитала нужным, в облике быстрого энергичного планетника, крупного и статного по всем здешним меркам. Подчиняясь обычаю, совершал каждый определенный промежуток планет-времени публичное торжественное соитие с новой подругой. А потом ушел. И ни разу не вспоминал, наслаждаясь после вязкой грязи скрипом на зубах ветра Сухих Озер, что все отложенные под него, Роско, икринки так и остались без зародышей. Это ничего. Переселение совершилось, и теперь там есть кому улучшать и совершенствован, расу разумных амфибий.

Помыслы планетников на Сивии-Второй устремились уже и к небесному своду, ночь от ночи расстилающему над океаном невероятно яркую сеть созвездий. Разумные Сивии-Два еще не постигли подлинного устройства Вселенной и думали не столько о том, чтобы отправиться туда, к звездам, сколько-чтобы придвинуть манящее и неведомое оттуда ближе к своему дому-океану. Неизвестно, что из этого получилось бы со временем и не было бы ли это подлинным несчастьем для них, да и для всего космоса, ведь свой естественный спутник сивийцы одним только объединенным напряжением мысли на орбите сдвинуть сумели. То был один из периодов всеобщего замирения, и население всей планеты сумело договориться провести такую масштабную единовременную акцию. Хотя ни заметить резальтата, ни понять, даже если бы заметили, к чему привело их сосредоточенное созерцание всей планетой одной долгой полнолунной ночью, они не смогли.

А ведь результатом может стать встреча когда-нибудь Сивий-сестричек из-за нарушенного баланса сил притяжения-отталкивания. От этой опасности вместе с планетниками придется оберегаться и Переселенцам-землянам, которые пришли туда. Впрочем, к той поре Переселенцев как таковых уже не останется. Они сольются с местной расой, и бескровная битва за еще один разум будет выиграна.

Что с того, что океаны Сивии состоят из сернистой кислоты, а воздух — преимущественно из сероводорода?

Что с того, что основной элемент на Горане — кремний, почвы — мельчайший белый песок, и никакая, кроме кремнийорганической, жизнь не развилась под тем убийственным ультрафиолетом, испепелившим бы в мгновение ока естественную оболочку землянина?

Что с того?

На то и нужна Земля с ее хитроумными средствами и устройствами, которые позволяют не только отыскать нужный разум во Вселенной, но и приспособить Переселенцев под любые внешние условия.

Не оболочка разума главное.

Разум остается разумом всюду, и лишь уровень и сущность его влияют на решение Земли. Так думал Роско и на Сивии. Между прочим, он так и не узнал, откуда возникло это название.

Тобао

«Молитву» опустим. Она не столь важна. Да Роско и не знает этих цифр.

Очень сложная трехполая система воспроизведения у планетников Тобао. Первый пол может заменить второй, второй может обойтись без третьего, и первый и третий, начав формирование будущей особи, на определенной стадии вынуждены использовать второго, который принимает зародыш и донашивает до родов, и в них опять-таки участвуют все трое. Соответственно чрезвычайно громоздкие и запутанные межличностные связи и обычаи, отягощенные кучей пережитков.

Наверное, если трудно договориться друг с другом существам одной расы и всего лишь двух полов, то трем равноправным продолжателям рода сделать это труднее как минимум втрое. Но этот разум быстро прошел стадию техники. Здесь почти сразу научились обходиться без машин, приборов и производств, этих костыльков калеки, которые в иных местах почитаются вершиной цивилизации. Здесь уже сделаны были первые шаги по преобразованию энергии в вещество, а вещества в энергию, управляя напрямую из следующей над материальным миром сферы, первой из тонких сфер, — ментальной, пространства чистого разума.

Для планетников Тобао исчезли расстояния — по крайней мере, в пределах их собственной системы из трех звезд: оранжевой, переменной красной и близкого белого карлика. Опыты с энергиями, превосходящими те, что обеспечивали перенос материи в этих пределах, не удавались, не приветствовались и не особенно ставились.

На удаленной тройной системе проживала самодовлеющая раса.

Рудименты техники сохранены лишь в виде систем жизнеобеспечения, с помощью которых повсюду воссоздавались для планетников условия их первичного мира. Дань традициям, нежели необходимости. Косность религии трехполого мира не позволяла ни приступить к изменениям климата обжитых планет и крупных спутников, ни тем более к приспособлению собственных тел для чужеродных условий.

Однако Земля пришла и сюда. И здесь, рассудила она, требуется присутствие человеческого разума. И Роско очутился на материнской планете и перебывал поочередно во всех трех полах планетников, имевших вид светящихся, многослойных, один в другом, полупрозрачных пузырей. Испытал на себе все, что хотела выяснить мудрая дальновидная Земля, и вернулся.

А потом, конечно, было Переселение, и Роско, конечно, так и остался в неведении, сколькие из Переселенцев стали там внизу одним, сколькие другим, а сколькие третьим. И одна ли только материнская планета подверглась Переселению, а может, и те планеты и спутники двух солнц с близким карликом, где жили под своими куполами планетники, научившиеся уже мысленно управлять энергией, но оказавшиеся не в силах преступить собственные предрассудки.