Сато Цутому - Непутевый ученик в школе магии 3: Турнир Девяти Школ (Часть 1)

Хаттори ещё раз вернул угрюмый вид, тогда как Кирихара принял вид «что я должен с тобой делать».

— Эх~ это вопрос жизненного опыта, и, я думаю, что у этих брата и сестры опыт чрезвычайно особенный.

— Брата и сестры?

Его оценка была не только на «неё», а на «брата и сестру», что застало Хаттори врасплох и заставило вопросительно посмотреть на Кирихару.

— Этот её брат... я предполагаю, что он убивал раньше.

— Убивал? — недоверчиво и с нотками шока проговорил Хаттори.

— Да, он убил кого-то ранее, и не одного или двух человек.

— Ты ведь говоришь не о настоящем убийстве, да? Ты имеешь в виду настоящий боевой опыт?

— От него исходит такое ощущение... Ты ведь знаешь, что мой отец служил в морской пехоте?

— Да, я помню, он был несколько раз на Цусимских островах, да?

Похоже, Кирихара резко сменил тему разговора, но Хаттори не обратил на это внимания и продолжил слушать.

— Отец был только капралом, но с другой стороны, потому что у него был низкий ранг, его направили на передовую линию, где он познакомился со многими солдатами, проводившими свои дни в окопах. Иногда некоторые из старых сослуживцев отца приходили в наш дом, и от них шла совершенно иная аура, чем от нормальных людей. Неважно, кэндзюцу это или стрельба, не имеет значения, как долго мы будем тренироваться тактике ведения боя или военным техникам, само намерение убийства от солдат, которые убивали в пылу боя, совершенно иное, чем от спортсменов, которые не убивали. Ты знаешь подробности происшествия в апреле?

И ещё раз он изменил тему разговора.

— Почему ты это вспомнил... Я слышал, что то происшествие было вызвано антимагическими террористами. Я знаю только то, что террористическую ячейку ликвидировал Дзюмондзи.

Хаттори был недоволен резким изменением направления разговора, но удержал в узде своё раздражение. Подсознательно он чувствовал, что всё связано.

— Неужели... Тогда я не могу вдаваться в подробности... Хотя если это ты, я думаю, что могу держаться этого уровня. Я присутствовал при подавлении террористов, также как Тацуя и Миюки.

— ...Правда?

— Я понимаю, почему ты спросил, но да, правда. Думаю, там я видел природные инстинкты Тацуи.

— Природные инстинкты?

По сравнению с предыдущими словами Кирихары, его голос был с оттенком тревоги, что заставило Хаттори немедленно задать встречный вопрос.

— Да, природные инстинкты, или, по крайней мере, их часть. Было страшно. Он имел ту же квалификацию, что и солдаты на фронте, но его намерение убить было в несколько раз сильнее, как будто толстый слой намерения убить покрывал его большим плащом. Он был достаточно опасный, чтобы по моей спине пробежала дрожь, достаточно, чтобы заставить меня задуматься над вопросом, что этот парень делает в старшей школе.

Кирихара казался столь взволнованным, будто бы и не он вовсе сказал предыдущие слова.

— ...Свой возраст ведь скрыть невозможно, — Хаттори изобразил наивность. Лучше всего описать его удивление можно было этими странными словами, а не понять по выражению лица.

— Это лишь доказывает, что возраст не следует приравнивать к опыту.

Кирихара мог понять, почему друг был так ошеломлен, но так как он был в таком же положении, он не акцентировал внимание на поведении Хаттори, и только криво улыбнулся.

Хаттори хотел переспросить, но на этот раз в его голосе была ужасная нерешительность.

— ...И Шиба-сан?

Эта нерешительность в значительной степени родилась от того, что он был «не в силах поверить». Зато у Кирихары, казалось, был иммунитет к этой мысли (вероятно, с весны, из-за сильного влияния своей девушки), и он откровенно ответил другу:

— Я не был свидетелем, что конкретно его сестра делала, но учитывая, что старший брат был готов довести её до зоны боевых действий, она определенно не обычная девушка. Ты ведь сегодня видел, что у самой прекрасной розы есть шипы, но не только это, она, вероятно, больше похожа на павлина, который обладает острыми когтями и злобным клювом, способный охотится на ядовитых змей, ты так не считаешь? Преследовать её — будто желать смерти. Счастье в неведенье, эх?

Последние два предложения Кирихары были не для ушей Хаттори, но тонкий намек на незадачливых учеников, окружавших Миюки в автобусе.

— Но я никогда не думал, что Хаттори с «таким характером» сказал бы что-то такое.

Хаттори всё ещё переваривал всю информацию, когда Кирихара озадачено усмехнулся.

— ...Что ты имеешь в виду?

Хаттори неправильно понял скрытый смысл за ухмылкой Кирихары, и рассердился в ответ.

Однако восхищенная ухмылка Кирихары ни в малейшей степени не уменьшилась.

— Качество волшебников измеряется не только их магической силой, да? Не будет ли Президент очень рада, узнав, что ты лично произнес эти слова?

— Хех!.. — Хаттори мрачно посмотрел на Кирихару.

Однако Кирихара сохранил свою широкую улыбку, нет, благодаря чрезмерной реакции Хаттори, улыбка стала ещё шире, вследствие чего Хаттори первым отвел взгляд.

— Давай на секунду возьмем качество волшебника. Мощь магии, безусловно, не единственный показатель силы.

Хаттори сделал шаг вперед без всякого предупреждения, что явно означало его намерение оставить Кирихару позади. Однако Кирихара пропустил мимо ушей этот вопиющий протест, последовал за Хаттори, и продолжил:

— Различие между цветками и сорняками заключается в разнице практической оценки на вступительных экзаменах. Конечно, есть ученики первого потока, которые быстро прогрессируют, но есть и те, которые стоят на месте. Возьмем, к примеру, Тиёду, она совершенно другая, чем её высокомерие прошлым летом, когда она отдыхала на лаврах своего таланта. Ученики второго потока такие же, и пока они не будут заниматься самоуничтожением, разве некоторые из них не станут сильнее?.. Нет, это не просто гипотеза, уже есть довольно много «способных» ребят во втором потоке, и вдвойне больше в этом году. Да, кстати, я не говорю это лишь потому, что я проиграл Тацуе.

Плечи Хаттори жестко задрожали.

Видя это, Кирихара подумал: «Ох, точно, этот парень ведь тоже преподнес свою задницу ему на блюдечке».

— В любом случае, я признаю, что он сильнее, чем я сейчас. Но даже если этот парень по силе приближается к уровню читера, я не планирую всегда признавать поражение. Я продолжу тренироваться и в следующий раз, когда брошу ему вызов, триумфально сокрушу его. Если я сдамся исключительно потому, что не способен выиграть, как сейчас, то навсегда останусь неудачником. В наше время многие ученики второго потока сдаются потому, что не такие способные, как другие, и из-за этого они никогда не совершенствуются. Мы не обязаны принимать их равными нам. С другой стороны, у нас нет причин презирать тех, кто стремится к большей силе и улучшает себя по собственному пути.