Татьяна Минасян - Путь наверх

— Сможете все закончить к завтрашнему дню? — спросил у продавца Петр.

— Если саботажники или охранники не разгромят эту лавку — смогу, — пообещал Тюльпан. — Приходите завтра к концу дневной смены.

Он зашарил рукой по прилавку, собирая рукоятки и лезвия, и понес их куда-то в глубину магазина, а его покупатели, попрощавшись, отправились запасаться едой.

Первый же визит в булочную, где они решили купить сухарей, заставил всех троих сникнуть: дежурившая там испуганная седая продавщица заявила, что почти весь хлеб раскуплен, а то, что осталось, стоит теперь почти в два раза дороже.

— Неизвестно, что теперь вообще будет, если растения в оранжерее погибнут, цены станут совсем запредельными! — делая страшные глаза, поведала она молодым людям. — И выдавать их будут строго по чуть-чуть каждой семье! Начнется голод, как в четыреста первом году, вот увидите!..

О том, что было в четыреста первом году, друзья почти ничего не знали — их тогда еще не было на свете, но панические нотки в голосе старушки привели их в замешательство. Уж если она, продавщица хлеба, у которой была возможность таскать из магазина подсохшие лепешки и делать запасы сухарей и которая наверняка вовсю пользовалась этой возможностью, боялась голода, то они, не имевшие вообще никаких заготовленных впрок продуктов, были совершенно беззащитны перед надвигающейся бедой!

Купив все же большой мешок сухарей и истратив на него почти все оставшиеся деньги, друзья вышли из магазина и в задумчивости замерли посреди коридора. Идти в следующие лавки с несколькими мелкими купюрами было бессмысленно — даже если там цены поднялись не так сильно, как на хлеб, молодые люди все равно не смогли бы ничего приобрести.

— Идем к Снежке, у нее тоже должны были еще деньги остаться, — вздохнул Рассвет. — И наверняка больше, чем у нас, она девчонка предусмотрительная, заначку вполне могла скопить.

— Пошли, другого все равно ничего не остается, — вздохнул Петр. — Хотя надо будет и Пиона потом пошерстить, он тоже вряд ли нам все, что у него было, отдал.

— Так, молодые люди, чего толпимся? — из темноты показалась широкоплечая фигура незнакомого охранника.

— Ничего, просто идем из магазина, — сказал Расс. Охранник поднял повыше яркий фонарь и внимательно присмотрелся к парням. Как видно, их спокойствие и отсутствие страха перед охраной, который большинство людей испытывали даже в мирное время, показались ему подозрительными, потому что отпускать троицу друзей мужчина не спешил.

— Где вы живете? — спросил он, чуть отступая на шаг и едва заметно напрягаясь.

— Коридор номер двадцать один, комната пятьдесят, — ответил Рассвет. — Мы просто ходили за хлебом, вот, купили запас сухарей на случай, если вы запретите выходить из дома, — он показал охраннику мешок.

Упоминание о двадцать первом коридоре как будто успокоило стража порядка — обитавшие в нем люди действительно могли держаться в его присутствии уверенно.

— Идите домой и лучше без надобности по коридорам не ходите, — посоветовал он молодым людям. Те послушно кивнули и поторопились выполнить эту рекомендацию. Все равно в магазинах им теперь делать было нечего.

Дома выяснилось, что у Снежки действительно скопилась приличная сумма денег, на которые можно было запастись остальной едой для похода. Однако после этого компания, скорее всего, все равно осталась бы почти без денег, и о том, на что они будут жить, вернувшись домой, можно было только гадать.

— Ну что, пойдем разбудим Пиона? — вздохнул Рассвет, оглядывая Снежкину комнату, в отличие от их жилья аккуратно убранную и очень уютную.

— Думаешь, он будет против похода? — с сомнением спросил Петр.

— Не знаю, но такие вопросы надо решать всем вместе, — ответил Расс и отправился в соседнюю комнату.

Разбудить Пиона оказалось непросто — на все попытки его растормошить тот лишь бормотал что-то бессвязное и натягивал себе на голову одеяло. Рассвет уже начал подумывать о том, чтобы дать другу как следует выспаться, а разговор о походе отложить, но тут Пион все-таки открыл глаза и недовольно откинул одеяло:

— Что случилось?

Расс вкратце объяснил ему возникшую проблему, и Пион, ругаясь, перешел в комнату Снежки. Дожидавшиеся их друзья нетерпеливо подскочили им навстречу, и Пион, увидев их расстроенные лица, недовольно поморщился:

— Ну что вы сами-то ничего решить не можете? Ведь вроде договорились, что пойдем все вместе и в ближайшие дни, пока охранникам не до нас!

— Но это подорожание… — робко вставил Сергей, но Пион в ответ только скривился еще сильнее:

— На сухой паек нам денег хватает? Вот и все, главное, что мы можем туда идти! А когда вернемся и расскажем всем, что мы там нашли — нас до конца жизни будут бесплатно кормить!

— А если, когда мы вернемся, наша находка здесь уже никому не нужна будет? — заступился за Сергея Петр. — Если забастовщики победят и возьмут власть на этом уровне? Или победит охрана, но растения в оранжереях погибнут?

— Если все это случится, то нам и без похода не на что жить будет, — возразил Пион. — Но мы, может быть, найдем там, наверху, остатки оранжерей, которые можно будет восстановить. Или даже не разрушенные оранжереи. Или еще что-нибудь нужное — может, там, например, съедобные личинки расплодились в огромном количестве… Плюс там много места, где можно будет поселиться — так что за дорогу туда нам заплатит любая власть, неужели вы не понимаете?

Четверо его друзей обменялись взглядами, не находя, что возразить, но и не испытывая особой уверенности в том, что Пион прав.

— Все-таки здесь, пока мы будем отсутствовать, может случиться все, что угодно… — задумчиво проговорил осторожный Сергей.

— Ну, может. И что дальше? — Пион вдруг встал и слегка наклонился над сидящими на полу собеседниками. — Ребята, я вас не узнаю! Вспомните, как мы лазали на нулевые раньше! Мы что, хоть когда-нибудь думали, как все будет, когда мы вернемся? Мы хоть раз оглядывались назад?!

"А ведь верно, раньше мы вообще не беспокоились о том, как нас встретят после вылазки! — мысленно воскликнул Рассвет. — Хотя ребят и Снежку могли выгнать с работы за опоздание, а у меня могли быть проблемы дома… Неужели мы стали больше бояться? Или просто тогда мы были слишком легкомысленными?"

— Мы всегда ехали на нулевые без всякой оглядки, как будто насовсем уходили! — продолжал, тем временем, Пион, и его голос звучал все более торжественно. — Мы шли только вперед, помните? А теперь что случилось? Как только мы стали работать на охрану, так сразу сделались трусами? Растеряли всю нашу решительность?!