Андрей Карелин - Альсара

— Ну, хватит уже. Ветровое колесо, — так судя по всему так называлось, это транспортное средство, — это же не мельница по переработке воды. Я высажу тебя там, где полно пресной воды. Её даже больше чем надо. А пока я предложу тебе побыть моей спутницей — ты не против?

— Конечно, нет. Огромное спасибо… — очень приветливо улыбнулась Азия.

— Не стоит меня благодарить, не за что. — Попутчица сделала кокой-то жест. — Это я тебя должна отблагодарить за компанию. Ты случайно не голодна?

Азия утвердительно кивнула, она не могла отказаться, ведь кроме еды она сейчас ни о чём не думала. Женщина непонятно откуда достала кастрюлю с чем-то белым и странным на запах, Азия не обратила внимания и начала есть прямо из кастрюли. Кроме того — неудобно ставить в неловкое положение своими расспросами, о содержимом кастрюли того, кто так добр с тобой.

— К сожалению, больше ничего нет, приходится пока только этим питаться, это единственное, что оставалось в загашнике. — И кто её тянул за язык? Азия случайно поинтересовалась, что это такое "Загашник" и что такое в кастрюле. И спутница с подозрительной улыбкой на самое ушко сказала ей. Девочку чуть не стошнило, но организм оказался против того, чтоб выбрасывать то, что с таким трудом к нему попало, и Азия просто сначала остановилась, а потом не смогла больше есть это. Она съела достаточно и не винила в этом спутницу, так как у той больше ничего и не было, а просто расположилась поудобнее, и сразу заснула под убаюкивающие движения колеса-вездехода. Во сне она вся истомленная и измученная, наконец, отдыхала.

Но, по-видимому, долго спать не пришлось. Странная машина остановилась, и спутница предложила ей сойти на землю. Так не хотелось поднимать эти измученные ноги, но всё же надо было идти. У неё ведь своя дорога, а у путницы на ветровике своя. И как бы ни хотелось, она не смогла бы связать их пути.

Было уже почти вечернее время, приближалось к закату солнце. Воды вокруг действительно было много. Роса, её капельки скатывались в кувшинчики-листья причудливых растений. Не верилось, что это на самом краю "соляного царства". Азия всё равно не смогла бы больше есть, то, что ей предлагала попутчица, зная, что там такое, а воды вокруг было полно.

— Я сделала небольшой крюк, чтоб доставить тебя сюда, но теперь я тебя бросаю. Не попадай больше в такие неприятности.

Азия проговорила удивленным голоском:

— А куда же мне теперь идти?

— Это, смотря, куда тебе надо, но здесь все дороги идут в Омикрон, больше поблизости ничего нет.

— Я не очень-то хотела бы туда возвращаться, — расстроилась Азия.

— Ну, я так сразу и решила. Ты разбалованная девочка из самого Омикрона. — Попутчица быстро и ловко запрыгнула в кресло управления вездехода и скрылась на нём в туманах испарения.

Азия стояла и смотрела, обдумывая ответ, как вдалеке из дымки то выныривало, то снова исчезало причудливое приспособление.

"Ну, раз все сговорились, чтоб я шла в Омикрон. Тогда в Омикрон!". Заходящее солнце осветило дорожку вперёд. Скоро начался лёгкий солнечный альсарский дождик. Нет, это не тот, что с песком, а тот, что идёт вперемешку с цветами, всякими растениями жучками и паучками. Всё что поднимали в воздух могучие смерчи, духи Альсары.

"Не успела подумать, что надо сполоснуться от соли…", — радовалась Азия. Азия очень любила дождь, больше всех в своей деревне, больше всех в Эвэдэ. Солнце вперемешку с гроздьями удивительных ростков сказочных растений, цветы и всякая ползающая мошкара, в этих дождиках встречались даже крабы и улитки. Азия большую часть того, что приносили собой альсарские дожди, нигде и никогда не видела, она даже сама давала названия этому небесному планктону. Похоже, что вся это живность и обитала на облаках, а не как говорили, поднималась туда смерчами, так часто бывавшими на Альсаре, что даже ставшими её извечным символом.

В любом случае это необыкновенно радовало девочку, она прыгала и не могла сдержать восторга. Но нельзя забывать, что дождь и есть дождь и промокать не хотелось, ведь сейчас она не могла спрятаться под крышей и закутаться в теплое одеяло или залезть в горячую ванную, чтоб не простудиться. Это всё в прошлом, а она посереди пути в Омикрон, позади соляная пустыня и ничего больше не связано с ней в целом мире.

Азия не умела и не любила планировать, всегда лучше получалось всё само собой, вот и сейчас она совершенно не задумывалась ни над будущим, ни над прошлым, а лишь искренне радовалась дождику, позабыв о возможности, простудится и прочей неинтересной ерунде.

"По-видимому, здесь давно не было дождя", — думала она видя как капли падают в пыль тропинки. Ей всегда нравилось почувствовать себя следопытом или просто умницей…

Чувство голода не возвращалось оно и не уходило. Но есть падающую с дождём живность, казалось ей чем-то запретным. Так ведь не поступают с "дарами небес". Азия даже не могла себе представить, что бы она могла здесь найти среди кряжей. И тут словно посветлело, Азия широко раскрыла глаза от удивления. Дождь усиливался, но это зрелище заставило её остановиться на секундочку. Огромные силуэты цветов. Азия могла поклясться, что эти цветы удивительно похожи на подсолнухи, но высотой по много метров. Лучик солнца сквозь дождь осветил огромные, покрытые жёлтой пыльцой и лепестками соцветие, направленное вертикально вверх. Импульс залезть и спрятаться в них от дождя Азия не могла в себе контролировать. Она страшно любила всё интересное и необычное, а что может быть интересней.

Листья растений были словно ветки деревьев, а Азия умела лазить по деревьям и без проблем залезла, тем более высота не была огромной. Сложнее было забраться в соцветие, пришлось вылезать на самый высокий стебель и перелезть на цветок пониже. Они так страшно колыхались на порывах ветра, но это скорее было интересно.

Стебель был травянистым и в ворсинках, а сам цветок покрыт солнечно-жёлтой пыльцой излучавшей тепло. Азия спугнула целую стайку колибри, которые перелетели к следующему соцветию. Дождь прекратился, но ветер завывал, а небо очень быстро очистилось от облаков. Азия легла на спину, прижавшись к тёплому цветку. Пыльца была везде, она попадала в рот и на вкус оказалась совершенно несъедобной.

"Жалко, ведь она так сладко выглядела", — даже проговорила своим тоненьким голосом Азия. Зато в цветке она напилась росы, скопившейся здесь после тумана. Азия ещё раз попробовала на вкус пыльцу и опять легла, но спину. Очень сильно хотелось есть, но девочка старалась об этом не думать.

"Я как бабочка питаюсь пыльцой на цветке". Необычайная яркость грозового неба и жёлто-горячий цвет лепестков и пыльцы создавали убаюкивающую обстановку.