Генри Каттнер - Одержимость

Предположим другое — ты махнул на все рукой и поехал домой, где тебя убивают. Или не убивают, если ты поверил прогнозу и принял все меры предосторожности. В первом случае все плохо — ты мертв. Во втором — ты жив, но получается, что я солгал. Где же истина?

Вот и приходится мне оставлять все неизменным, не добавляя лишнего фактора — предсказания. Да и что значит предсказывать? Предсказание основывается на законах логики. Интуиции тут совсем немного. Значит, нужна максимально полная информация. В твоем случае я должен знать о тебе все. Но возможно ли это? Более того: я должен знать не только про тебя лично, но и все про всех, с кем ты общаешься в данный момент. Все мельчайшие факторы, влияющие на тебя и твое окружение. Мы, предсказатели, вовсе не колдуны. И если в нашем деле интуиция и играет какую-то роль, то ее сильно преувеличивают.

Вот и приходится нам облачать наши прогнозы в некие загадочные формы. В твоем случае, учитывая то, что я знаю о тебе, я вместо фразы: «Иди в Неваду», мог бы сказать: «У дерева Кефт голубые листья». Сама загадочность фразы насторожила бы тебя и напомнила бы тебе о некоторых событиях твоей жизни. Причем воспоминание было бы естественным и вызвало бы у тебя желание на время покинуть дом. Таким образом я окольным путем, а в этом я довольно искусен, привел бы твое сознание в боевую готовность. Непонятное и неизвестное всегда настораживает и мобилизует. И ты едешь в Неваду в полной готовности бороться за свой миллион.

Поэтому оракулы испокон веков и говорили загадками. Слишком от многих мелочей зависит наше будущее. Я бы объяснил все одной фразой: «Предсказатель своим вмешательством автоматически делает предсказание ошибочным».

Логист сухо улыбнулся Хейлу.

— Кстати, в историческом смысле, где оперируют большими промежутками времени, для всех, возможно, было бы лучше, если бы тебя убили.

Хейл долго молчал. Он смотрел на форт Дуне, на его искрящиеся стены.

— М-да, вы хорошо объяснили. Но знали бы вы, как трудно находиться рядом с истиной и не знать ее.

— Я мог бы написать заранее ответы на все вопросы, что будут мучить тебя, — сказал Логаст. — Легко отыскать нужную страницу и получить ответ. А смысл? Предсказание истинно лишь в определенных пределах. Я не Бог и далеко не всеведущ. Все мои предсказания носят вероятный характер. И что получится, зависит от конкретного человека. В таком расчете слишком много неизвестных факторов. О них я могу судить только по их влиянию на другие факторы, и это в самом лучшем случае. Точнее — догадываться. Что уж тут говорить о точности прогноза… Да и не мое дело вмешиваться. Мое дело — следить за будущим.

Нельзя же было сказать: уничтожьте атомную энергетику, откажитесь от нее и вы спасете себя. Землю погубила не атомная энергия, а образ мышления людей. Как его учесть?

Рассчитать движение планеты по орбите просто, а вот движение пылинки в капризных воздушных течениях почти невозможно. Но попробуем все же проследить ее движение, скажем, рукой. Этим мы изменим воздушный поток, и все расчеты можно начинать сначала. Так же взаимосвязаны мысли и поступки человека и любое вмешательство пусть немного, но неизбежно меняет их, а значит, и будущее.

Ослепительно белые стены Крепости Дуне возвышались над джунглями. С расчищенной площадки в центре укрепленного периметра они казались особенно мощными и высокими. Резким зигзагом они отбрасывали лес, упорно цепляющийся за подножье форта.

Крутые стены высотой в три этажа строго смотрели блестящими глазами окон на враждебный мир. Крепость, напоминая средневековый замок, служила для защиты от нападения с земли и воздуха, от насекомых, от животных и людей, так же как древние замки защищали феодалов от горящих стрел, таранов и опять же людей. Сравнение казалось удачным и потому, что свободные солдаты не использовали авиацию. Крепости противника и друг друга уважали, и слишком мощного оружия не применяли. Впрочем, из-за капризных воздушных течений и частых ураганов любые полеты на Венере были опасны, и авиация применялась только в случаях крайней необходимости.

Жизнь кипела за стенами форта. Вдоль зигзага стен выросли бараки и склады. Госпитале, лаборатории и квартиры офицеров расположили в наиболее добротных зданиях. Небольшую пристань ограждали мощные, чуть покатые стены с приземистой башней.

Сэм не сразу заметил суматоху на пристани. Бросив работу, загорелые мужчины и женщины сбегались, чтобы поглазеть на бессмертных. Во двор замка, улыбаясь зевакам, а кого-то даже окликая по имени, спокойно вошла Кедра. В Куполах ее наряд назвали бы вызывающим, но здесь, под солнцем Венеры она выглядела просто великолепно. Белоснежный тюрбан, ослепительный в свете дня, эффектно оттенял красоту ее лица, плащ, прямого покроя, белый, как стены форта подчеркивал изящность фигуры. Ослепительно сверкающая, она, казалось, сфокусировала на себе все лучи солнца.

Улыбнувшись, она сказала ровным голосом:

— Здравствуй, Сэм.

Он склонил голову в полупоклоне, которым давно заменил рукопожатие. Теперь он мог себе позволить приветствовать Кедру как равный.

Рассмеявшись, она взяла его ладонь своей тонкой рукой.

— Представляешь, наши, там, внизу надеются, что теперь мы сможем работать вместе! Я… Господи, Сэм, как ты дышишь этим воздухом?

Теперь рассмеялся Сэм. На его свист подбежал молодой человек с блокнотом в руках.

— Ароматический шарик, — потребовал Сэм.

Через минуту Сэм вложил в руку Кедры пластиковый шарик с отверстиями, заполненный свежими лепестками цветов, и теплота ее ладони освободила густой аромат, заглушивший неприятные запахи.

— Быстро привыкнешь, — успокоил он Кедру. — Но за что такая честь? Я сам намеревался навестить тебя, но…

— Но ты слишком занят. — Она сжала его руку. — Как интересно! Я никогда не видела Крепости. Покажи мне все-все. Здорово! Вот только воздух…

— Подожди лет двадцать. Что тебе стоит? Джунгли выделяют слишком много двуокиси углерода. Но все переменится к лучшему, когда мы с ними справимся.

Кедра шла рядом с ним, белый плащ волочился по белой мостовой.

— Сэм, — сказала она. — Теперь мы считаем, что ты был прав. Благодаря тебе колонизация началась вовремя. Мы хотим сотрудничать. Конечно, твои методы отвратительны, но мы согласны, что цель оправдывает средства. Лично я верю тебе.

— Вот как? А сорок лет назад… Кстати, вот и прекрасная возможность поблагодарить тебя за сонный порошок. И за то, что присматривала за мной, пока я… спал, — он не смотрел на Кедру, но краем глаза заметил, как она дернула головой, и это заставило его усомниться в правильности предположения.