Джеффри Барлоу - Зов Тухулки (Спящий во тьме - 2)

Его спутника эти объяснения нимало не убедили.

- Повторяю: недобрая это примета. Все так говорят!

Мистер Хикс пожал плечами и отвернулся. Синева небес потемнела до более глубокого оттенка; следовало вскоре задуматься о ночлеге. В лицо Самсону ударил порыв ветра. Температура воздуха резко упала, в одно мгновение воцарился ледяной холод, как если бы на окрестности нахлынул бескрайний студеный океан. Мистер Хикс озадаченно оглядел небеса, ожидая увидеть плотную завесу дождевых облаков или грозовой фронт, однако погода по-прежнему стояла на диво ясная. Он оглянулся на Билли; тот медленно закивал, подтверждая: назревает что-то скверное.

- В толк взять не могу, что происходит, - промолвил мистер Хикс, только знаю, что быть такого не может...

Его спутник поднял затянутую в перчатку руку, приказывая всем остановиться. Мистер Хикс, не ожидавший этого, резко натянул повод и уронил вымпельный шест, подавая тем самым знак мистеру Руку. Кислолицый юнец послушно сдержал лошадь и хлестнул вожака ременной плетью по передней ноге. Постепенно остановился весь караван: движение прекращалось по цепочке, пока очередь не дошла до мистера Пилчера с его грузовым фургоном.

- Что там? - спросил мистер Хикс, подъезжая ближе. Седоватый ветеран напряженно прислушивался. Его взгляд скользил по окрестностям, точно луч маяка.

- Что там? - не отступался Самсон. - Что ты слышишь?

- А ты что слышишь? - хрипло отозвался Билли.

- Ничего.

- Ты уверен?

- Да.

- Тогда прислушайся!

Поначалу и впрямь ничего слышно не было; разве что вымпел Билли шелестел на ветру высоко над головой. Одной рукой удерживая шест, а второй схватившись за саблю, Билли внимательно всматривался вдаль.

Мистер Хикс, в свою очередь, придирчиво оглядел сквозь дымчатые стекла далекие багряные холмы. Волнообразные отроги блаженно дремали под вечереющим небом, однако ощущалась в них некая меланхолия, а теперь еще и скрытая угроза.

- Вот оно! - воскликнул Билли, выпрямляясь в седле. - Слышишь?

Вдали раздался смех - глухой и низкий, издевательский и надменный; эхом звеня в холмах, он распространялся повсюду, точно мор.

- Ага, - сдавленно прошептал мистер Хикс. Его застывшее лицо больше чем когда-либо походило на кирпич. - Отлично слышу. Ну и где же этот прохвост?

- Не знаю. Повсюду, черт его дери!

- Да кто ж он? Я никого не вижу. Здесь никого нет.

- Сам дьявол, - еле слышно прошептал Билли.

- Оченно даже необычно, - промолвил мистер Хикс. - Видать, какой-нибудь прохвост развлекается - вот и все.

- Нет же, ничего подобного.

Они снова прислушались, но на сей раз ничего не услышали; багряные холмы молчали. Самсон Хикс глянул на вожака мастодонтов: до сих пор тот послушно брел вперед, вполне довольный своей участью, а теперь вдруг забеспокоился и занервничал. Громотоп то и дело топал ногой и мотал головой вверх-вниз; в горле у него глухо клокотало, точно он собирался затрубить, да не получалось. Прочие животные выказывали те же симптомы, - симптомы, что в глазах мистера Хикса свидетельствовали скорее в пользу гипотезы Билла, нежели его собственной.

- Ого-го! Господи милосердный, да они себя не помнят от страха! Они все чуют! - воскликнул Билли.

- Мастодонтов почти невозможно вывести из равновесия, - проговорил мистер Хикс, замечая, что его собственная лошадь тоже не на шутку встревожена. - Что ж их так переполошило?

Ни он, ни его седоватый спутник не могли предложить разгадки, разве что...

- Ты ведь знаешь про эту штуковину в Солтхеде? - осведомился Билли, по-прежнему сосредоточенно озирая окрестности.

- Какую еще штуковину?

- Да про матроса. Помнишь, мы его видели: отплясывал себе, как безумный, посреди улицы. Ему еще Бейлльол кулаком погрозил.

- Ага, было дело.

- А когда тот тип, которого принесли в "Синий пеликан" - ну, торговец кошачьим кормом, - пришел в себя, он рассказал, будто слышал в глухой ночи "надменный смех" - как раз перед тем, как столкнулся с матросом. А смех, дескать, раздавался из тумана, точно зов из бездны ада. Можно подумать, это сам дьявол! А ведь были и другие, что не спали в этот час и тоже слышали хохот.

- Да, припоминаю, - отозвался мистер Хикс, ежась при одной мысли о госте из инфернальных пределов. - Так, пустая болтовня. О чем только люди не судачат!

- А как насчет того, что в городе видели тераторнов? Тераторны в Солтхеде!.. Кто, как не они, за всем этим стоит. Зло подает голос, вот что.

- Никаких голосов, - запротестовал Самсон в тщетной попытке опровергнуть собственные ощущения, - а чувствовал он примерно то же, что и Билли. В конце концов именно он стоял во главе всего предприятия. Он большой человек, взявшийся за большое, очень большое дело. Ему полагается держаться властно и уверенно и полностью владеть ситуацией.

- Все дело в погоде, - решил мистер Хикс наконец, идя на компромисс. Да-да. В погоде, и только. Оченно необычное природное явление.

И, по всей видимости, удовольствуясь этим странным диагнозом каковой, разумеется, в корне противоречил его собственной убежденности, мистер Хикс вновь воздел вымпельный шест и дал знак трогаться. Однако разговоры насчет дьявола мало способствовали его внутреннему спокойствию; настолько мало, что воспоминание о желтом свете в глазах мистера Джона Хантера - столь недавно подавленное, по крайней мере в теории - снова принялось терзать его и мучить.

Караван вновь двинулся в путь, хотя уже далеко не так быстро и споро, как прежде. Тревога вожака передалась остальным. Одни животные то и дело вставали на дыбы, упирались и артачились, точно норовистые лошади. То и дело раздавался трубный рев - громкие, жалобные стенания, говорящие: пожалуйста, ну пожалуйста, не заставляйте нас идти вперед! Другие метались туда-сюда, явно вознамерившись нарушить мерный ход кавалькады. Виной ли тому холод, или зловещая птица, или загадочный смех, или нечто иное, ведомое одним лишь мастодонтам, но только поддерживать порядок становилось все труднее и труднее.

Юный мистер Рук как безумный носился на лошади туда-сюда, восстанавливая дисциплину и проклиная упрямство своих подопечных. Гнев его, вскипающий по любому поводу и без повода, грозил выплеснуться наружу. Сочтя вожака главным подстрекателем к бунту, он галопом поскакал прямо на него с ременной плетью в руке.

- Эй! А ну пошел, ты! - негодующе рявкнул Рук. - Пошел! Пошел, говорю!

Вместо того чтобы послушаться, мастодонт удвоил сопротивление: чем больше ярился Джон Рук, тем упрямее становился вожак. Подобно Чугунному Билли, он, похоже, терпеть не мог вздорных юнцов с тонкими усиками.

- Я говорю, пошел! - прорычал мистер Рук, с силой хлестнув плетью. Удар пришелся вожаку по морде и по лопатке. Мастодонт оглушительно заревел, свернул к обочине - и словно прирос к месту, препятствуя продвижению каравана.