Святослав Логинов - Филолог

Верис улыбнулся. Вероятность равна нулю, а будет ещё меньше. Такое возможно только в математике. У математиков всё не как у людей, у них даже ожидание математическое.

— С нами всё в порядке, — вмешался в разговор старший из мужчин, высокий и худой Тыдор. Из всей беседы он понял лишь последнее слово, потому и сказал о порядке.

— Точно — прогудел Клаас. — Люди мы, не кучники.

— Кто такие кучники? — поинтересовался Стан.

— Население Земли разделилось на два вида, — сказал Верис. — То есть, ещё не вида, но к этому идёт. Кучники специализируются на эмпатии, дар слова практически потеряли, в одиночку существовать не могут. А эти, как видишь, разговаривают.

— Элои и морлоки — сказал начитанный призрак.

Верис тоже читал гениальную, несмотря на все свои неточности и огрехи, антиутопию, поэтому возразил решительно:

— Нет. Элои зависели от морлоков, а те от элоев, а эти ничуть друг от друга не зависят, хотя и договориться не могут. Всех, кто у поселян владел телепатией, кучники выманили и уничтожили или включили в свою систему. Остались только те, кто не слышит зова чистых, глух к нему. Поэтому поселян кучники называют глухими. Как им договориться, если одни не владеют телепатией, а другие словом? Поэтому между ними идёт непрерывная война. В округе осталось всего одно поселение простых людей, люди проигрывают кучникам, а я хочу дать им возможность выжить, переселившись на другую планету.

— На самом деле ты хочешь создать совершенно новую цивилизацию.

— Хоть бы и так, что за беда?

— Беды никакой. Напротив, мне очень интересно посмотреть, чем закончатся твои игры.

— Я не играю. Я уже давно не играю, — упорно повторил Верис. — Всё очень серьёзно.

— Я достаточно долго наблюдаю за жизнью людей, чтобы понять: всё, что люди делают по своей охоте, — игра. Я верю, ты искренне любишь своих друзей и желаешь им добра. Точно также малыш искренне любит подаренного котёнка. Ты будешь заботиться об этих людях, учить их, помогать. И через сотню лет обнаружишь, что вырастил поколение иждивенцев. Это будут не люди, а твои игрушки, забавные домашние зверьки. Самое лучшее, что ты сможешь сделать тогда — уйти, предоставив людей их судьбе. Такое называется — поиграл и бросил, а в религии — изгнание из рая. А если ты не уйдёшь, они бесповоротно станут куклами, а ты — кукловодом. В любом случае, в памяти людей ты останешься богом, злым или благостным, но богом. Взгляни на любую религию, и ты увидишь скучающего бессмертного болвана, который развлекается, играя в людей. Такова плата за всемогущество и бессмертие.

— А ты сам, когда ушёл умирать на Землю, тоже играл?

— Если честно, то элемент игры там был. Я ушёл на смерть, но я же остался здесь и могу полюбоваться на результат игры.

— А я — не смогу Я не просто отказался от неуязвимости и мелкого всемогущества. Дело в том, что я такой же смертный, как и они, — Верис указал на терпеливо ожидающих поселян. — Всё моё бессмертие заключено в сыне и тех, кому даст жизнь он. Это, по-твоему, тоже игра?

— Это жизнь. Та самая, которой лишён играющий бог.

Стан помолчал и добавил:

— В добрый час.

Приземистое здание, обширное и нелепое. Строилось оно безо всякого плана: понадобилось или захотелось — появлялась пристройка, а старые помещения оказывались в забросе. Комнат накопилось более полусотни: больших и не слишком, с окнами и без В целом строение было одноэтажным, но у одного угла лепилась тонкая башенка метров сорок высотой. Сейчас Верис уже не мог вспомнить, зачем он её выстроил — лет пять ему было. Зато помнится, как мама смеялась, увидав башню.

Место, где Верис провёл первые семнадцать лет жизни. Даже сейчас называть его домом не хотелось. И всё же, начинать надо было именно отсюда. В пятидесяти комнатах смогли на первое время разместиться все люди, обитавшие некогда на Ржавых болотах. Так или иначе, они не будут жить под открытым небом, рискуя, что из неведомых просторов явятся невиданные звери. Тут не водится никого опаснее хавронов, а с этой горой мяса люди как-нибудь научатся справляться.

Верис привёл поселян в свой родной мир, который после маминой гибели уже никому не принадлежал.

Новосёлы деловито взялись осваивать свалившееся богатство. Разбивали огороды, присматривались к местным растениям, ловили рыбу и собирали ракушки в окрестных речках и озёрах, учились охотиться на зверей. На Земле не выжило никого крупнее полуметровых крыс, а тут обитало огромное количество самых разных животных, в том числе достаточно серьёзных. С хавронами охотники покуда связываться не пытались, предпочитая отпугивать огнём.

— Это твой прежний дом? — спросила Анита, впервые попав под крышу многокомнатного здания.

— Прежде я жил здесь.

— А ещё кто? Такой громадный домина

— Я жил здесь один. И ещё иногда приходила — Верис запнулся, подбирая точное слово, и, не найдя, сказал: — приходила она.

— И вся эта земля была для вас двоих?

— Это не Земля, а совершенно другой мир. Я даже не знаю, насколько далеко от Земли он расположен. А называется он Гэлла. Надо будет сказать об этом остальным людям.

Прежде Анита не слыхала этого имени, и не стала возражать. Не стали возражать и остальные беженцы. Ясно же, что это не Земля. Небо здесь даже в полдень сиреневое, воздух пахнет незнакомыми травами, и нигде нет и следа ненавистных кучников. Ничего удивительного, что такое место называется Гэлла.

Самому Верису было трудно первый раз произнести новое название. Слишком много дурного связано с этим именем. И всё же, надо быть справедливым. Гэлла Гольц выбрала этот мир среди сонма необитаемых миров, она поставила здесь дом и поселила в нём Вериса. Неважно, зачем она это сделала, но так было, и мир по праву должен носить её имя. А всё остальное можно предать забвению.

— А когда её не было, кто готовил тебе еду и, вообще, делал всё по дому? Такую прорву комнат убирать надо целый день.

— Прежде всё делалось само, но теперь остались только стены.

— Вот и хорошо. Своя рука лучше, чем сказочное «само».

Верис был не совсем искренен. Конечно, программа не видит гостей и потому бездействует, но автономные системы жилища продолжают функционировать. Можно включить свет, подать воду. Верис не стал этого делать. У новых хозяев должно быть только то, что они могут сделать сами. Таковы правила игры, которые установил для себя Верис. Если сейчас не сыграть в настоящую жизнь, потом настоящей жизни не будет. В детские годы нет ничего серьёзней игры и, если немножко подыграть юной цивилизации, большой беды не случится.