Полина Волошина - Маруся. Книга третья. Конец и начало

— Думай, думай, Маруся. Ты отдаешь команды мозгу и он выполняет. Вы, все-таки, уникально ленивые существа. Даже не пытаетесь напрягать мозг.

— Не суди по мне, — вздохнула Маруся. — Я не самое умное существо.

— Задай команду, чтобы выглядело схемой. Так ты точно не разберешься.

Маруся послушно отдала команду, на всякий случай представив себе мозг, и ее сразу же вышвырнуло прочь из глаза и занесло куда-то в правое полушарие, которое тут же, подчиняясь команде, стало схематичным и похожим на трехмерный рисунок из учебника.

— Осторооожно! — протянул Эем. — Достаточно послать короткий импульс, а не отправлять волной, которой тебя же саму и смоет.

— Ничего не получается.

— Все получается. Возвращайся обратно.

— На месте, — отчиталась Маруся.

— Эта бахрома, которую ты назвала инжиром, и есть сетчатка. Волокна состоят из так называемых палочек и колбочек.

— Колбочки это которые толстенькие?

— Толстенькие, — вздохнул Эем.

— Ага.

— Толстеньких не трогаем. Нам нужны палочки. Они отвечают за светочувствительность.

— Хорошо.

— Увеличь максимально.

— Да они и так уже огромные, как канаты.

— Возьми любую, выдели ее.

— Как?

— Сконцентрируйся на одной любой палочке.

— Она светится!

— Она не светится, просто мозг выделил ее для тебя, чтобы тебе было проще работать.

— Здорово!

— Теперь нам нужно вытянуть кончик палочки, сделав его острым и превратив палочки в конусы. Мысленно, потихоньку, очень медленно… начинай вытягивать и заострять.

— Он оторвался!

— Я же сказал, медленно!

— Теперь я ослепну?

— Нет. Но будь осторожна.

Из-за страха потерять зрение Маруся постаралась собраться и не допускать больше ни одной ошибки. Вот палочка. Она похожа на шланг, немного неопрятный, словно истрепавшийся от старости. Сконцентрировать на нем внимание и выделить его. Он кажется подсвеченным и выглядит более отчетливо, тогда как остальные ворсинки-шланги теперь кажутся размытыми. Мысленно вытянуть его, заостряя на конце, словно это жвачка, которую пытаешься оторвать от стола, и она тянется, постепенно сужаясь…

— Правильно, молодец.

— Как долго его вытягивать?

— Хватит.

Маруся отпустила палочку и отодвинулась от сетчатки.

— И что, теперь так каждую вытягивать? — с ужасом спросила она. — Их тут миллиарды!

— Больше.

— Да мне жизни не хватит…

— Она все еще светится?

— Да.

— Держи ее во внимании и выдели еще одну, пока не исправленную.

— Получилось.

— Задай команду «выделить подобное».

— Мммм…. Ух ты! Они все светятся.

— Отлично. Теперь команда — «применить ко всем».

— Как в компьютере…

— А кто придумал компьютер?

— Ты?

Маруся услышала, как Эем рассмеялся в голос.

— Нет. Мозг. Придумал его мозг и придумал по своему подобию.

— Все палочки стали конусами.

— Выходи.

— Куда?

— Открывай глаза.

Поразительно, но теперь Маруся видела все, что находилось вокруг. Изображение казалось черно-белым, неярким, но тем не менее.

— Не так уж и сложно, — улыбнулся Эем, и Маруся смогла увидеть его улыбку.

— А как я буду видеть при свете?

— Паршиво, — еще шире улыбнулся Эем, — но это ненадолго. Минут через десять твои глаза начнут возвращаться в прежнее состояние. Мы просто на время изменили их функцию.

— И что теперь?

— Теперь я покажу тебе кое-что.

Эем подошел к раздвижной двери и распахнул ее, разведя руки в стороны.

За дверью оказалась круглая серебристая мембрана — озеро струящегося металла, постоянно меняющее оттенки, переливающееся, словно огромная капля ртути. Цвет мембраны показался Марусе странно знакомым. Да, конечно, это был тот же металл, из которого сделаны предметы! Но только здесь его было много, очень много…

— Это портал, — произнес Эем. — Шагнув в него, мы окажемся совсем в другом месте.

— В него? — Маруся протянула руку и коснулась переливающегося металла. Рука встретила легкое сопротивление, как будто прошла через поток холодного воздуха — и пропала за серебристой мембраной. — Пойдем!

Они шагнули прямо в изменчивую каплю, и ледяной ветер растрепал Марусе волосы.

Место, в котором они оказались, было похоже на огромный, невероятных размеров ангар, стены, пол и потолок которого были так далеко, что едва различались и пропадали в темноте. В первый момент Марусе показалось, что в ангаре пусто — но в следующую секунду пришло понимание, что это не так. Там кто-то был, в этой пугающей холодной пустоте, кто-то еле слышно вздыхал, и шелестел, будто ветер шевелил осенние сухие листья. И еще там мерцали серебристые звездочки, покрывавшие стены ангара.

— Что это? — почему-то шепотом спросила Маруся.

— Это Хранилище. Сердце нашей цивилизации.

— Хранилище чего?

На этот раз Эем не ответил. Маруся сделала несколько шагов вглубь ангара. Стены тут же словно отодвинулись — Марусе показалось, что она может идти очень и очень долго — и все равно никуда не придет. Расстояния здесь были обманчивы.

Тогда она свернула и пошла вдоль стены. Стена казалась живой, словно ее покрывал слой мягкого темно-фиолетового мха. И она дышала — едва заметно.

В помещении было холодно. Маруся обхватила себя руками за плечи.

— Это Хранилище предметов?

— Можно сказать и так. Но еще это место, откуда мы появляемся.

— Вы же инопланетяне!

— Слова ничего не значат. Мы пришли из другого мира, это так. Но это было очень, очень давно. До появления человека.

Маруся обернулась и посмотрела на Эема.

То есть ты хочешь сказать, что изначально это была ваша территория?

Я хочу сказать, что первыми появились здесь мы.

Но люди появились здесь сами по себе, а вы откуда-то пришли! Значит, хотя вы и появились раньше нас, но хозяевами планеты все равно считаемся мы, а вы только гости.

Ну…

Если, например, ко мне в дом придут мои подруги, в тот момент, когда меня нет дома… а я приду позже. Это ведь не значит, что мой дом принадлежит им?

Тебе так важно, кому принадлежит целая планета?

Я просто размышляю.

Как маленький фашист.

Марусе стало очень стыдно. Она не подумала, как это выглядит со стороны.

Удивительно, вы очень похожи на нас, но изначально, с момента появления, гораздо более агрессивны. Вы отстаиваете свои позиции, воюете за них в то время, как между вами нет никакой разницы. Вы даже принадлежите к одному виду.

Но ведь это естественно!

Что? Воевать?