Брайан Герберт - Дюна: Дом Атрейдесов

— Никогда больше не подкрадывайся ко мне, Питер. Ты же скользишь, как червь.

Сравнение напомнило барону об охотничьей экспедиции его племянника Раббана и ее обескураживающих результатах.

— Ты же знаешь, Харконнены убивают червей.

— Об этом я слышал, — сухо отозвался де Фриз. — Но иногда лучший способ добыть нужную информацию — это двигаться неслышно.

Красные, брусничного цвета губы, приобретшие свой цвет от постоянного употребления сока сафо, который ментаты пили для усиления своих способностей, искривились в злой усмешке. Барон, вечно ищущий физического наслаждения, охотно пробующий любые наркотические вещества, тоже пробовал сок сафо, но нашел его горьким и отвратительным на вкус.

— Это Преподобная Мать и ее свита, — сказал де Фриз, кивнув головой в сторону огней челнока. — Пятнадцать сестер и послушниц и четверо мужчин-охранников. Мы не обнаружили при них никакого оружия.

Де Фриз был воспитан ментатом по программе Бене Тлейлакс, мудрецами от генетики, которые во множестве продуцировали для Империи людей со способностями компьютеров. Но барону не нужна была машина с человеческими мозгами для обработки данных; нет, ему был нужен умный, умеющий считать и оценивать ситуацию человек, способный не только понять и просчитать последствия затей Харконненов, но и обладающий порочным воображением, достаточным для того, чтобы помочь барону достичь его целей. Питер де Фриз был особой тварью Бене Тлейлакс. Такие создания назывались «извращенными ментатами».

— Но чего они хотят? — буркнул барон, уставившись во все глаза на приземлившийся челнок. — Эти ведьмы очень самоуверенно прибыли сюда.

Его обмундированная в синюю форму гвардия, словно стая волков, высыпала на взлетно-посадочную полосу, готовая встретить всех, кто выйдет из корабля.

— Мы могли бы уничтожить их всех самыми обычными средствами обороны Дома.

— Бене Гессерит не безоружен, мой барон. Некоторые говорят, что они сами по себе являются оружием. — Де Фриз поднял кверху тощий палец. — Я бы никому не посоветовал понапрасну навлекать на себя гнев Общины Сестер.

— Я это знаю, идиот! Так как зовут эту Преподобную Мать и что она хочет?

— Гайус Элен Мохиам. Что касается того, что ей нужно, то об этом Община Сестер предпочитает умалчивать.

— Черт бы побрал их со всеми их секретами, — рявкнул барон, резко повернувшись ко входу на балкон, вышел в коридор и поспешил встречать прибывшее судно.

Питер де Фриз улыбнулся ему вслед.

— Когда воспитанница Бене Гессерит говорит, она часто делает это загадками и намеками, но в ее словах всегда содержится зерно истины. Надо просто докопаться до этого зерна.

Барон только неопределенно хмыкнул в ответ, продолжая идти. Обуреваемый любопытством, де Фриз двинулся следом за господином.

По пути ментат освежал в памяти свои познания об этих одетых в черные накидки ведьмах. Бене Гессерит занимался какими-то селекционными программами, словно фермер, который хочет вывести для каких-то своих темных целей новую породу человечества. Сестры также распоряжались одним из крупнейших в Империи хранилищ информации, используя свои сложные библиотеки для исследования больших перемещений людских масс и для оценки воздействия поступков отдельных людей на межпланетную политику.

Будучи ментатом, де Фриз с удовольствием бы наложил лапу на это хранилище информации. Присвоив это бесценное знание, он смог бы выдавать свои логические расчеты и проекции. Может быть, этого было бы достаточно для того, чтобы опрокинуть и Общину Сестер.

Но Бене Гессерит не допускал в свою сокровищницу чужаков. Туда не мог сунуть нос даже сам император. Значит, даже ему, ментату, не на чем было строить свои проекции. Де Фриз мог только догадываться о цели прибытия очередной ведьмы.

Сестры Бене Гессерит любили манипулировать политикой и обществами втайне, так, чтобы никто не мог догадаться, откуда исходит это мощное влияние. Тем не менее Преподобная Мать Гайус Элен Мохиам знала, как устроить торжественное, впечатляющее прибытие. В развевающейся черной накидке, в сопровождении безупречно экипированных мужчин-охранников, со свитой послушниц, она решительным шагом направилась в наследственное Убежище рода Харконненов.

Сидя за отполированным до блеска черным столом из плаза, барон ждал прибывших Сестер в обществе извращенного ментата и двух специально отобранных охранников. Чтобы показать свое презрение к прибывшим визитерам, Владимир даже не оделся как подобает для торжественной встречи. Никаких фанфар, никаких церемоний, никакого обеда.

Очень хорошо, подумала Мохиам, возможно, так нам лучше удастся сохранить в тайне наше сугубо тайное дело.

Сильным, хорошо поставленным голосом она представилась, потом сделала шаг к барону, оставив позади свою свиту. Лицо ее выражало скорее равнодушие, чем какую бы то ни было деликатность. Это лицо не было ни привлекательным, ни отталкивающим. В профиль ее нос имел одну особенность, которая была незаметна в фас. Нос был очень длинный.

— Барон Владимир Харконнен, моя Община Сестер хочет обсудить с вами важное дело.

— Мне неинтересно иметь дело с ведьмами, — ответил барон, опершись волевым подбородком на кулак. Его паучьи черные глаза презрительно смотрели на прибывших Сестер, при этом барон не забыл оценить силу присутствовавших здесь мужчин. Он нервно забарабанил пальцами свободной руки по гладкой поверхности стола.

— Тем не менее вам придется выслушать то, что я должна сказать. — В голосе Преподобной Матери прозвучали стальные ноты.

Видя, что в глазах барона полыхнула ярость, Питер де Фриз поспешил выступить вперед.

— Должен ли я напомнить Преподобной Матери, куда она прибыла? Мы не приглашали вас.

— Возможно, это я должна напомнить вам, — рявкнула в ответ Преподобная Мать, — что мы можем представить подробный отчет о том, что делают здесь с пряностью Харконнены. Какое оборудование они используют здесь, на Арракисе, сколько людей здесь работает, сколько пряности они добывают и о каком количестве докладывают в ОСПЧТ. Мы можем дать очень точные, исчерпывающие сведения. — Она вскинула бровь. — Мы уже провели предварительное изучение, основанное на данных, представленных, — она зловеще улыбнулась, — нашими источниками.

— Вы хотите сказать, вашими шпионами, — негодующе сказал барон.

Она заметила, что он пожалел об этих словах, как только они слетели с его губ, поскольку говорили в пользу его виновности.