Василий Головачев - Сердце грозы

– Красиво излагает! – восхитился Горевой, посмотрел на Светлану, в широко раскрытых глазах которой отражались её чувства. – Вот почему я здесь. Хочется убедиться, что он прав.

– Но об этом никто не говорит… по телевизору. – Тамара смутилась.

– А кого это интересует? – Горевой подмигнул ей. – Кроме специалистов и таких сумасшедших учёных, как он? Телевизор вообще лучше не смотреть, чтобы крыша не поехала.

Недалеко от лагеря ударила молния, словно подтверждая слова Геннадия. Девушки вздрогнули. Климов убежал к приборам.

– Сейчас начнётся, – сказал Горевой, чувствуя, как волосы на голове начинают подниматься и потрескивать. – Не бойтесь, посверкает, погрохочет и умчится.

Он включил видеокамеру.

Светлана выглянула из-за его спины, но порыв ветра швырнул ей в лицо горсть дождя, и она, ойкнув, спряталась обратно.

Горевой оглянулся, погрозил ей пальцем.

– Не высовывайся, промокнешь.

Впрочем, он и сам был вынужден спрятаться под защиту палатки, так как на лагерь обрушился ливень, размывший пейзаж в акварельный рисунок.

Молнии стали обступать палатку со всех сторон.

– Андрей, иди к нам! – прокричал Горевой. – Гром, он и в Африке гром, фиг его расшифруешь!

Климов не отозвался.

Гроза разыгралась не на шутку.

Палатка тряслась и шаталась под порывами ветра и громовыми раскатами.

– Что, страшно? – Горевой бросил снимать, обнял сидящих девушек за плечи, прижал их к себе. – А вы что, не знали, куда плывёте? Вам никто не говорил, что здесь бушуют частые грозы?

– Говорили, – пискнула Тамара. – Это испытание. Нам сказали, что, если мы проплывём по Коболу во время буревана, нам засчитают маршрут высшей сложности.

– Во время чего?

– Когда много гроз, это называется период буревана.

– Понятно. Поздравляю, туристки-энтузизистки, вы попали в самый… – Горевой не договорил.

Ослепительный электрический ручей стёк с небес, воткнулся в штырь энергоотвода, превращая его в струйку дыма.

Грохнуло так, что все оглохли.

Порыв ветра сорвал палатку, подбросил в воздух. С криками девушки вывалились наружу, за ними Горевой, роняя видеокамеру. Упали точно на сухой квадрат травы, где стояла палатка.

Горевой сгруппировался, вскочил на ноги, не понимая, откуда на него льётся красный плящущий свет, и увидел… горящего Климова!

Метеоролог неподвижно лежал в десятке метров от них, ничком, спина его дымилась и горела.

– Андрей! – Горевой прыгнул к нему.

Вокруг засверкало. Сразу десяток молний воткнулись в землю со всех сторон. Но Горевой всё же дотянулся до Климова, перевернул на спину, сбивая пламя. Девушки на четвереньках добрались до обоих.

– Что с ним?! – послышался голос Тамары.

Горевой стал тормошить Климова, попытался нащупать пульс, но сильно мешали раскаты грома.

– Не дышит?! – Девушка приподняла голову метеоролога.

Рядом в камень, на котором стоял сканер и сумка с приборами, ударила молния. Оглушительный треск вонзился в уши людей. Девушки попадали друг на друга.

Горевого отбросило от Климова, он упал навзничь и увидел над собой знакомый «глаз»!: огромный чёрный зрачок среди крутящихся туч, окаймлённый сиянием. Снова показалось, что на него с удивлением смотрит само небо.

Он пошарил вокруг руками, приподнялся на локтях, глядя в этот «глаз».

Время замедлило свой бег. Движение вокруг застыло.

– Прекрати! – прошептал Горевой. – Мы не враги тебе! Отпусти нас!

К его щеке вдруг прижалась щека Светланы.

– Гена!

– Посмотри вверх!

Девушка послушно подняла голову, вздрогнула всем телом.

– Что это?!

Молнии перестали рвать воздух на куски. Ливень тоже стих, полосой ушёл к лесу.

Тамара, тормошившая Климова, тоже посмотрела на небо.

«Глаз» в тучах продолжал смотреть на оцепеневших людей, но уже иначе, озабоченно и оценивающе, увеличился в размерах.

На душу Горевого вдруг снизошла о г р о м н о с т ь грозы, её текучая изменчивая с у т ь, и он понял, что кто-то в ответ пытается понять его, оценить мысли и чувства, соединить два мира – человека и природы.

– Не… убивай… его… – выговорил он одними губами.

«Глаз» ещё несколько мгновений всматривался в беспомощных людей, расплылся мутными струями, и гроза кончилась!

И тотчас же зашевелился Климов, закашлялся, застонал.

Тамара с плачем припала к его груди.

Горевой откинулся на спину, улыбаясь, прижимая к себе Светлану.

Гроза их поняла… и пожалела.

У неё тоже было сердце.

Май 2008 г.

ПОДАЧА НАВЫЛЕТ

Сообщение о «подмигивании» астрономического объекта, известного специалистам под названием WR 104, поступило в общий контент банка данных Земного Астрономического Союза в среду, 4 февраля.

Архивный инк, просматривающий все сообщения подобного рода, счёл поступившую записку важной и перевёл её эксперту информационного отдела ЗАС Бадри Папалаускусу.

В записке говорилось, что объект WR 104, расположенный на расстоянии восьми тысяч световых лет в созвездии Стрельца и в оптическом диапазоне видимый как звёздочка четырнадцатой величины, дважды мигнул за время наблюдения. А поскольку сам объект представлял собой две яркие массивные звезды, вращавшиеся вокруг общего центра тяжести с периодом 220 суток, мигать он не мог, для этого не было никаких объективных физических причин.

Инк, сканирующий область неба в направлении на созвездие Стрельца, предположил, что луч света от WR 104 пересекла некая гравитационная линза, отчего он расплылся на мгновение и «собрался» обратно на границах линзы. Но явление больше не повторилось, и эксперт, восьмидесятилетний эстонец Шавкун Ансипп счёл сообщение не заслуживающим внимания.

Если бы он серьёзнее отнёсся к своей работе, последствий грядущей катастрофы удалось бы избежать. Или по крайней мере подготовиться к ней.

Это случилось на глазах экипажа рудовоза «Эльниньо», пролетающего в 300 километрах от поверхности Энцелада, одного из достаточно крупных спутников Сатурна.

Диаметр Энцелада достигает 504 четырёх километров. Он представляет собой каменисто-ледяной шар с твёрдым каменным ядром, не потерявшим активности. Судя по нередким фонтанам и гейзерам, поднимающимся на высоту до 100 километров и состоящим из водяного пара и ледяной пыли, температура в глубинах планетки держится приличная. Во всяком случае, было доказано, что под толстой корой Энцелада располагается жидкий океан с температурой более 100 градусов Цельсия, и струи пара под большим давлением вырываются из трещин в коре, порождая «энцеладотрясения».

С момента начала освоения Солнечной системы земными кораблями прошло уже больше 50 лет, дошла очередь и до спутников Сатурна, богатых органическими веществами: этаном, метаном, аммиаком, формальдегидом и так далее. На семи из более чем 100[7] спутников окольцованной планеты уже работали автоматические комбинаты по добыче полезных ископаемых, и Энцелад был одним из спутников, где располагался крупный модуль по разработке органики.