Сергей Лукьяненко - Сборник "Рыцари сорока островов"

— Нет…

— Ты же не будешь… безоружного… — слова пробивались как сквозь толстый слой ваты.

— Буду.

Я ударил. Обернулся на Криса, стоящего за спиной. Спросил не словами, а взглядом — «я прав?» И увидел слабый кивок. «Прав». Игра в рыцарей кончилась. Наверное, с первым пистолетным выстрелом. А может быть, раньше, когда двое подростков насиловали беспомощную девчонку.

— Выведите всех на мост, — коротко бросил Крис.

— На какой? — спросил Толик.

— Все равно. Доведите до проема и сбросьте вниз.

Толик посмотрел на меня. Как будто я тоже стал командиром и мог приказывать.

— Если будут сопротивляться, вначале убейте, — равнодушно сказал я.

…Может быть, мне еще станет стыдно. Но не за сами слова, а за равнодушие, с которым я их произнес. Иногда подлость отличается от вынужденной жестокости крошечной деталью. Тоном, или выражением глаз… Правда, бывает хуже — когда отличия совсем нет.

Я зашел в свою комнату и повалился на кровать. Мне было скучно и тоскливо, не хотелось ни спать, ни ужинать, ни видеть кого-либо из ребят. Но минут через десять ко мне зашел Крис.

Усевшись на вторую кровать, командир долго смотрел на меня. Давным-давно, в мое первое утро на острове, так смотрел Игорек. Только тогда мы еще умели улыбаться.

— Крис, расскажи, как все случилось. Почему вы рассорились? — спросил я. — Я так толком и не понял.

Уткнувшись подбородком в ладони Крис пожал плечами. У него беспомощно качнулась голова.

— Димка, если бы я сам понимал… Ну, ссорились ведь всегда, и до того, как вы уплыли. И в этот раз ничего особенного не произошло.

Крис начал рассказывать, как Ахмет ушел с одного из утренних совещаний, поспорив по пустяковому поводу: какой мост очередного «упрямого» острова атаковать его бойцам. Как днем Толику передали знакомые ребята: Ахмет встретился с командирами двух островов Конфедерации и о чем-то совещался. Как вечером Ахмет пришел «мириться». И как выглянувший из замка Сержан увидел подступающих по всем трем мостам ребят с соседних островов.

Защищаться было уже невозможно. Едва-едва успели укрыться в подвале, да и то — не все.

Я слушал Криса, и постепенно у меня возникало идиотское ощущение, что и я был участником происходящего: так знакомо звучало все рассказанное Крисом. Действительно, самая заурядная ссора. Самая простая интрига. Завершила же дворцовый переворот обыкновенная драка.

— Крис, — перебил я. — Ты знаешь, а ведь это могло случиться и раньше.

Крис встал. Потянулся. Запрыгнул на кровать.

— Оп-ля. Могло, говоришь? Это должно было случиться. Несомненно.

Я тоже улегся поудобнее.

— Если не Ахмету, так кому-нибудь другому захотелось бы власти…

— Несомненно. Пришельцы не беспокоились из-за Конфедерации. Они знали, что она развалится. Сорок Островов. Сорок самых разных обычаев и правил. Острова-республики и острова-диктатуры. Интернациональные и «чистые». Малыши… и такие верзилы, как я. Мы все хотим домой, верно? Но нам ведь хочется и многого другого. И не на Земле, а еще здесь. Никто не хочет ждать. Никто…

Крис зевнул. И со вкусом добавил:

— Не-сом-нен-но.

— Что ты заладил? — не выдержал я. — Других слов нет?

Крис засмеялся.

— Вот. Ты сам видишь, что даже такая ерунда, как навязчивое слово, может нас поссорить.

— Нет, Крис!

Мы замолчали.

— Сержана жалко, — неожиданно сказал Крис. — Мы смеялись, что он во всем сомневается, со всеми спорит. А это нас спасло. Толик сказал Сержану, что зря он подозревал Ахмета — тот мириться пришел. Сержан обиделся и сказал, что тут еще дело темное. Вышел из замка…

— Он со всеми спорил… — подтвердил я зачем-то.

— Нас слишком мало на острове, чтобы быть одинаковыми, — непонятно сказал Крис. — У каждого имеется одна-две черты, которые становятся главными. Сержан был спорщик. Тимур солдат и тренер. Ромка… ты его и узнать не успел… весельчак.

— Хохмач, — уточнил я.

— Да.

— А Толик?

— Толик? — Крис задумался. — Он… он… как бы это сказать… приспособитель?… Нет. Он у нас как дома, понимаешь? Привык, узнал правила Игры, научился фехтовать. Быстрее всех. Купается, рыбу ловит, игры придумывает. Если надо драться — дерется, и здорово. Если можно не драться — еще лучше. Ни с кем не ссорится. Спорил лишь с Сержаном…

— А может, он и прав, — вполголоса произнес я.

— Димка, а вот твоей черточки я не пойму, — признался Крис. — Моя обязанность — всех понимать, а тебя не получается.

— У меня однобокостей нет. Я всесторонне развитый, — пошутил я. Но Крис ответил серьезно.

— Что-то есть. Но я никак не разберусь.

— Разве это важно?

— Не знаю. Но умение Тимура или Толика, мое командирство — все это пришельцам не страшно. Все это в правилах Игры. А надо выйти из круга, найти трещину. Она должна, должна быть…

— Несомненно!

Мы засмеялись. Стало чуть легче. И тут же раскрылась дверь, словно за ней дожидались окончания нашей беседы. В комнату заглянул Толик, растерянно посмотрел на нас.

— Пойдемте, сами увидите, — чуть смущенно предложил Толик. — Ерунда какая-то…

…Ерундою происходящее было лишь для нас. Ребятам с двадцать седьмого острова сейчас приходилось туго. Когда мы поднялись на сторожевую башню, там собрались все кроме Тимура. Густой, тянущийся в небо столб дыма был заметен с любой точки острова, но лишь со сторожевой башни открывался его источник — замок двадцать седьмого острова.

— Про пожары на Островах я еще не слышал, — тихо сказал Крис, бесцеремонно расталкивая ребят и пробираясь на самое удобное место.

— Пришельцы? — осторожно предположил Илья.

Крис покачал головой.

— Нет, ребята…

Облокотившись на перила, он замер у самого края площадки.

— Дележ власти продолжается…

Никогда еще нам не было так неуютно и стыдно, как в эти мгновения. Мы молча, ничего больше не спрашивая, смотрели на дело своих рук. Пусть нам пришлось туго, пусть мы пострадали первыми. Но и Конфедерация — наша идея. Прекрасная мечта, убивающая тех, кто в нее поверил.

Я долго не мог заснуть. После ужина — невеселого, быстрого — мы разошлись по своим комнатам. Комнат сейчас хватало на всех, вот только нас это не радовало. Я ворочался с бока на бок, считал до ста, придумывал сам себе всякие интересные истории. Ничего не помогало. На Островах одна крайность сменяла другую: или спишь целый день, или мучаешься от бессонницы. Наконец, я стал засыпать. И уже в полудреме, лежа на краю кровати, услышал крик.

Крик был слабым, коротким, но настоящим — в этом я был уверен. Сон исчез мгновенно. Я привстал, вслушиваясь. Но в замке снова было тихо. Не зажигая свечи, я нашарил меч, вынул его из ножен. Звук донесся из соседней комнаты, где спал Том.